Дружба

Традиционно дети с особенностями развития либо вообще не учились, либо получали минимальное образование в изоляции от «здоровых» детей. Но со второй половины прошлого века на Западе начали распространяться идеи интегративного или инклюзивного образования.  Они стали частью широкого процесса включения инвалидов и людей с особыми потребностями в общество, создания условий для этого.  Сегодня во многих странах совместное обучение обычных детей и «особых детей» – норма, закрепленная законодательно.  Принятая в 2007 году Конвенция ООН «О защите и поощрении прав и достоинства инвалидов» рассматривает такую форму обучения как единственно возможную.

Хотя термины «инклюзивное» и «интегративное» образование имеют некоторые отличия, в наших условиях они зачастую используются как синонимы. Главное их содержание во включении детей с особыми потребностями в систему общего образования. По некоторым данным, в России до 500 тысяч детей не получают никакого образования, хотя многие из них имеют сохранный интеллект. Коррекционное образование в основном предоставляется в интернатах, где дети оторваны от семьи. Кроме того, такое образование не дает выпускникам коррекционных интернатов возможности вести в дальнейшем самостоятельную независимую жизнь. При интеграционном подходе для каждого ученика создается  индивидуальный образовательный план, в котором занятия в классе сочетаются с индивидуальной работой, развивающими и реабилитационными мероприятиями, если они необходимы. Инклюзивное образование предполагает специальную подготовку всех учителей, наличие в классе ассистента, активное вовлечение в образовательный процесс психологов, родителей. На сегодняшний день более развит интеграционный подход.

Старейшие в Москве и, пожалуй, в России представители интегративного подхода – специалисты Центра лечебной педагогики. ЦЛП был создан 1989 году и вскоре стал ведущим учреждением, оказывающим помощь тем детям с нарушениями психического и речевого развития, которых не принимали ни в какие детские учреждения.  Стараниями ЦЛП в Москве были созданы два первых интегративных образовательных учреждения: детский сад «Наш Дом» на юго-западе столицы и школа «Ковчег» в Восточном округе. Начав свою деятельность в 1990 году, «Ковчег» стал первой школой, где успешно учатся  дети с особыми потребностями и обычные дети, где создана особая образовательная среда, которая позволяет и тем, и другим максимально развить свои творческие и познавательные способности. Опыт «Ковчега» доказал, что интеграционный подход – благо для всех. Ведь изоляция детей с особыми потребностями наносит непоправимый нравственный ущерб не только им самим, но и их здоровым сверстникам, презирающим и третирующим детей, отличающихся от них. Помимо качественного образования, основанного на индивидуальном подходе, ученики «Ковчега» получают уникальный опыт общения и взаимопомощи. Они вырастают отзывчивыми, более ответственными и самостоятельными, чем их сверстники, лишенные такого опыта.  «Ковчег», где в настоящий момент обучается 584 человека, из них 210 – дети-инвалиды, активно распространяет и пропагандирует интеграционный подход. Учителя школы помогли создать интеграционные образовательные площадки во многих российских городах от Москвы до Магадана. Они пришли на помощь детям Беслана,  у многих  из которых после пережитой трагедии остались серьезные травмы, не позволявшие им продолжать учебу в обычной школе. Бесланские учителя, вначале отнесшиеся к идеям интеграции с большим недоверием, после многочисленных семинаров учителей «Ковчега» и стажировок в этой московской школе стали активно внедрять их у себя и пропагандировать в других образовательных учреждениях Республики Северная Осетия.

Опыт Центрального округа

В 1996 году новой методикой заинтересовалось управление образования Центрального административного округа. Центру лечебной педагогики отдали детский сад № 1465 на Пресне, по признанию педагогов, довольно ветхое здание. Вскоре были сформированы первые интегративные группы: по 10–11 обычных детей и по 5 особенных, в основном с синдромом Дауна.

Ребята из "Перспективы"

«Мы включили таких ребят, потому что ими в то время вообще никто не занимался, – объясняет первая заведующая детским садом Валентина Алексеева. – Поначалу местные жители, родители обычных детей, относились к нам очень настороженно. Зато через год в детсад выстроилась очередь – ведь у нас к каждому ребенку индивидуальный подход.

В этом детском саду особые дети развивались практически на уровне своих здоровых сверстников. Но если обычные ребята после садика попадали в школу, то детям с особенностями развития идти было некуда. Естественно, со временем встал вопрос о создании в ЦАО интегративной школы.

Этот важный шаг был сделан в 2003 году, когда школу № 142 превратили в Центр образования им. Н.А. Островского. Учителей для новой школы готовили целый год – педагоги оправились стажироваться в интегративный детский сад на Пресне. А первый год школьного эксперимента по интеграции в образовательном центре постоянно находились психологи, дефектологи и педагоги Центра лечебной педагогики.

Когда работа двух детских садов и обеих школ была налажена, Центр лечебной педагогики переключился на новую задачу. Один из принципов центра – заниматься, прежде всего, теми, кому неоткуда больше ждать помощи. С начала 1990-х отношение к детям с синдромом Дауна в России сильно изменилось – многие из таких ребят успешно окончили школы, и есть сведения по крайней мере об одном студенте вуза с такой особенностью. А вот дети со сложными множественными нарушениями до последнего момента могли рассчитывать лишь на коррекционную школу или на надомное обучение.

В 2006 году сотрудники Центра лечебной педагогики сформировали два класса для таких «тяжелых» детей (в основном, аутистов) в общеобразовательной школе №169. Классы были не интегративные – предполагалось, что особые дети поначалу будут учиться в здании школы, но отдельно от остальных, а потом, постепенно начнут ходить на общие с другими школьниками уроки. Однако с интеграцией довольно быстро начались проблемы.

Инициатива о формировании классов исходила от руководства школы. Родительское собрание приняло новых учеников очень хорошо. И другие школьники отнеслись к детям с особенностями развития вполне дружелюбно. А вот в лице учителей сторонники интеграции встретили жесткую оппозицию. Педагоги всячески препятствуют участию особых детей в общешкольной жизни. Лишь на третьем году эксперимента ребят из специальных классов стали пускать на официальные мероприятия и праздники.

«Мы поняли, что теряем время и решили сделать следующий набор с менее сложными детьми, – подводит неутешительный итог Валентина Алексеева, занимающаяся этим проектом. – Зато теперь мы хотим сделать в этой школе один интегративный класс. Несмотря ни на что, дети за эти три года сделали большие успехи. Тут дело не в учебе даже, а в среде. Походы в школу, общая столовая, участие в праздниках – все это очень способствует развитию».

Единство непохожих

"Снимок на память". Организация "Перспектива"

После успехов интегративных экспериментов в ЦАО, окружное управление активно распространяет опыт на другие школы. Самыми активными участникам этого процесса стали приверженцы инклюзивного подхода из общественной организации инвалидов «Перспектива». Введением инвалидов в обычные классы здесь занимаются с 2003 года. Еще раньше, с 2001 года, они начали проводить в московских школах первые «уроки доброты»  –  занятия для детей по формированию понимания инвалидности.

Обычно такой курс состоит из пяти уроков. Жесткой программы нет – ведь занятия предназначены и для малышей, и для старшеклассников. Просто в школу приходят двое молодых людей с инвалидностью и общаются с учениками. Говорят в общем-то об одном и том же, различается только методика подачи материала.

«Если с самыми маленькими мы рисуем, то со старшеклассниками смотрим фильмы, – рассказывает сотрудница «Перспективы» Юлия Симонова. – Когда я прихожу в класс, много вопросов возникает даже не по теме урока. Дети спрашивают, как я одеваюсь, как передвигаюсь по городу».

Сама Юлия – инвалид-колясочник, и то, что с детьми занимаются именно люди с ограниченными возможностями, дает большой эффект. Именно благодаря этому школьники понимают, что инвалидов не надо жалеть, что с такими людьми нужно общаться на равных. И когда после «уроков доброты» в классе появляются новые ученики, дети с особенностями развития, отношение к ним уже совсем другое.

«Детская жестокость – это еще один устоявшийся стереотип,  –  уверена Юлия Симонова. –  На самом деле отношение к одноклассникам-инвалидам вполне доброжелательное».

Сейчас инклюзивные программы успешно внедрены в семи общеобразовательных учреждениях в ЦАО г. Москвы. Например, в школе №518 два года назад занималась одна девочка с особенностями развития, теперь в ее классах 14 особых детей. Еще 40 школ включены в эксперимент и работают над развитием инклюзивного образования. Кстати, подготовка школы – это не только организационная работа и обучение учителей. Если современные школьные корпуса по всем нормативам должны быть удобны для приема инвалидов, то старым школам приходится всерьез переоборудовать помещения.

Детсад для всех

Свой опыт интеграционного образования есть и в Северной столице. Этой осенью воспитанники 12 петербуржских детских садов обнаружили в своих группах новичков – детей с особенностями развития. Так начался эксперимент Института раннего вмешательства (ИРАВ) по введению особых детей в дошкольные учреждения.

Традиционно дошкольники-инвалиды со здоровыми сверстниками не контактируют. В лучшем случае они попадают в группу «особый ребенок» обычного детсада, в которую даже вход с улицы отдельный. При этом были уже отдельные вполне успешные опыты по интеграции таких детей с остальными.

«Одно время я работала в логопедическом детском саду, в котором была отдельная группа для детей с множественными нарушениями, – рассказывает сотрудница ИРАВ Ирина Зинченко. – Мы начали постепенно выводить этих детей в обычные группы. Сначала на час-два, потом на какие-то праздники, а затем и на постоянное пребывание. За три года воспитатели от позиции: «нет, ни за что» дошли до совершенно нормального восприятия таких детей. Даже выбирали, кого в какую группу взять. Но потом пришел новый заведующий и вернул, как было».

Так сложилось, что все зависит исключительно от доброй воли отдельных заведующих и воспитателей. Причем заведующие дошкольных учреждений финансово заинтересованы в сохранении изолированных групп. Дело в том, что на содержание детей с особенностями развития государство выделяет денег на 30% больше, чем на обычных детей. Но повышающий коэффициент относится не к ребенку индивидуально, а ко всей группе. То есть на группу «особый ребенок» детсад действительно получает больше денег, а вот если инвалиды занимаются в одной группе с обычными детьми, то доплаты на них почему-то не полагается.

Собственно, одна из задач, которую ставит сейчас перед собой ИРАВ, – это как раз изменить политику финансирования дошкольных учреждений. По крайней мере в масштабах Санкт-Петербурга. Требуется, впрочем, пересмотреть и сам коэффициент, который сейчас не зависит от степени инвалидности ребенка.

В нынешнем эксперименте участвуют дети, которых в ИРАВ знают с младенчества, ребята с самыми разными особенностями развития: с ДЦП, с расстройствами зрения и слуха, с аутизмом. Задача стоит весьма серьезная – на этих знакомых уже детях выяснить, как они включатся в общение с обычными ребятами и получат ли пользу от такого общения. Наконец, подсчитать необходимые ресурсы: во сколько обойдется адаптация среды детского сада для детей с особенностями развития, сколько нужно дополнительных специалистов, к чему готовить воспитателей.

Если эксперимент удастся, ИРАВ собирается подготовить полномасштабную программу по интегрированному образованию для дошкольников-инвалидов и передать ее в Комитет по образованию Санкт-Петербурга. В комитете, кстати, экспериментом уже заинтересовались.

«Главное, дать людям понять, что работа с таким детьми – это не наказание, а возможность стать первопроходцами», –  объясняет Ирина Зинченко.