28 сентября президент Дмитрий Медведев отправил в отставку мэра Москвы Юрия Лужкова. «Филантроп» опросил экспертов и руководителей НКО о том, как складывались их отношения с городским правительством, что им хотелось бы в этих отношениях изменить, и что они ожидают от нового мэра и руководства города.

Александр Аузан, президент Института национального проекта «Общественный договор»

С одной стороны, мэр все время пытался создать некоторое свое «московское общество» — у него были свои представления о том, как делать Московскую Общественную палату, какие некоммерческие организации поддерживать и как. Но должен заметить, что, по-моему, в самой системе и стилистике управления Москвой не было места такому понятию как гражданское общество, гражданская деятельность, некоммерческая активность.

Пример. Мэр создал городскую комиссию по правам человека – года три тому назад. Пригласил туда разных людей, в том числе и тех, с которыми у него складывались непростые отношения. И ни разу не встретился с этой комиссией. Ну ни разу. Он не знал, что с ней делать. И когда возник известный конфликт в связи с его идеей вывесить портреты Сталина перед 9 мая, президентский совет по гражданскому обществу предложил мэру: давайте проведем совместное заседание с вашей комиссией, попробуем разобраться в интересах разных групп граждан города и найти решение. Этого не было сделано. После этого, кстати, я и несколько других людей просто покинули комиссию по правам человека. Не потому, что нам не нравился план мэра, а потому, что выяснилось, что мэр не намерен обсуждать варианты решения проблемы. Потому что нет у него такого в мышлении. Он — некий такой сильный хозяин, для которого существует не общество, а ресурсы в городе.

Поэтому я все-таки ожидаю изменений к лучшему в отношении климата для некоммерческих организаций в Москве.

Николай Моржин, исполнительный директор Центра лечебной педагогики

Мы лично с мэром не пересекались – в Центр он ни разу не приезжал. С другой стороны, он приезжал в технологический колледж № 21, где с помощью и при поддержке Центра были открыты первые профессиональные мастерские по обучению особых молодых людей профессии. И он пообещал и сделал для них следующую ступень – так называемый «Центр ремесел», где эти молодые люди могли бы работать после окончания колледжа.

Со структурами правительства Москвы – департаментом образования, департаментом социальной защиты, комитетом общественных связей – мы сотрудничали. Сотрудничество давнее, не очень простое местами – так как любое сотрудничество не бывает всегда гладким. Но это было сотрудничество. Помещение наше арендовано у города – договор заключен на 25 лет.

Когда Москва вводила паспорта благотворительных организаций, Центр получил паспорт благотворительной организации №1 г. Москвы.

Прогнозы на будущее — сложно сказать. Дело в том, что таких детей, с которыми мы занимаемся, в городе много. Город за последние 5-7 лет эту работу довольно здорово продвинул – это я могу совершенно точно сказать. Есть места, куда могут обратиться родители с такими детьми. Смотрел город в эту сторону. Как будет дальше, не могу сказать. Поживем – увидим.

Эдуард Карюхин, руководитель Регионального общественного фонда помощи престарелым «Доброе дело»

Что касается нашего благотворительного фонда, я могу сказать по своему опыту, что ни разу правительство Москвы не поддержало никаких наших проектов, направленных на помощь престарелым, и мы ни копейки не получили. Ресурсы для всего, что мы делаем для престарелых в городе, а мы делаем не мало, — мы изыскиваем помимо правительства Москвы. Я не знаю, может быть, так и надо, чтобы быть независимым полностью… Но я думаю, что, если Москва хочет быть еще более социально ориентированной, нужны какие-то стабильные механизмы поддержки профильных НКО. Не только детских, не только женских, но и ориентированных на престарелых. Чтобы были такие разделенные по профилю программы благотворительности, сбалансированные. Вот это мне хотелось бы, чтобы в Москве наконец-то было создано.

И еще. Что касается наших пенсионеров, мы несколько лет переписывались с московским правительством с просьбой помочь, и не было позитивного ответа. Зато есть постановление городских властей, принятое в 2002 году, что пенсионеры, работающие в общественных организациях, лишаются так называемой городской пенсионной надбавки. И мы все время теряем кадры, потому что самые лучшие патронажные работники, ухаживающие и помогающие другим престарелым, как наш опыт показал, — это женщины-пенсионеры. Мы ведь платим крохи, которые не сравнить с этой надбавкой.

Были случаи, когда они оформляются все же на работу к нам, а их находят соответствующие ведомства и наказывают… Это большая проблема, и город не шел навстречу таким организациям как мы. Отсюда и пожелание к будущему городскому руководству.

Что еще хотелось бы добавить. К нам обращались не раз организации, которые инициировали создание в городской общественной палаты. Я знаю, что дело буксовало. Между тем, на наш взгляд, Общественная палата для такого мегаполиса как Москва, нужна. Чтобы все проблемы, в том числе, и которые я назвал, можно было бы с этой городской общественной трибуны обсуждать.

Наталья Ригина, директор по взаимодействию с госструктурами и международному сотрудничеству БФ «Даунсайд Ап»

У нас всегда с органами власти складывалось чудесное и плодотворное сотрудничество. Мы взаимодействуем на протяжении ряда лет с департаментом образования столицы, «Даунсайд Ап» включен в программу развития дошкольного образования в Москве с 2007 по 2018 гг. Благодаря этой программе в Москве возникла уникальная для России возможность устроить ребенка с синдромом Дауна в детское дошкольное образовательное учреждение. Кроме того, правительство Москвы предоставляет свободные места, которые зарезервированы для детей с синдромом Дауна, жителям Подмосковья. Это очень важный момент, который я хотела бы отметить. За прошлый год – Год равных возможностей – сделано очень много. Помимо прочего, «Даунсайд Ап» принимал участие в разработке законодательного акта об образовании лиц с ограниченными возможностями здоровья в Москве. Это тоже большой шаг вперед.

Следующий важный момент – это то, что в Москве развивается сеть учреждений, которые позволяют интегрировать ребенка с нарушениями интеллекта. Это «Лекотеки», «Особый ребенок», интегративные детские сады, службы ранней помощи. У нас хорошие сложившиеся отношения с департаментом социальной защиты населения, который финансировал ряд социально-ориентированных программ «Даунсайд Ап». Среди них — группа социальной адаптации на базе Центра ранней помощи «Даунсайд Ап» для московских семей с детьми с синдромом Дауна от полутора до трех лет. А также наши просветительские благотворительные акции, направленные на изменение отношения в обществе к детям с ограниченными возможностями. Мы уже на протяжении 10 лет сотрудничаем с комитетом общественных связей Москвы, который поддерживает все наши проекты, направленные на изменение отношения общества к детям с синдромом Дауна, благотворительные акции «Спорт во благо». Правительство Москвы было первым из региональных органов власти, которые поддержали День человека с синдромом Дауна. Впервые он прошел в Москве в 2006 году.

Ирина Рязанова, директор благотворительного фонда «Большая Перемена».

С помещением мы не получили поддержки от Москвы, а решили его самостоятельно, с помощью нашего Попечительского совета.

До сих пор мне не удавалось и получить субсидий или целевого финансирование своих программ. Это, может быть, зависит не только от позиции Лужкова и мэрии, но и от моих умений это делать… Я предпочитаю думать, что это мне чего-то не хватило, чем на кого-то пенять.

При этом за последнее время, по крайней мере на словах, выросла заинтересованность столичных властей в НКО. Я стала принимать участие в Общественном совете Южного административного округа, чего не было раньше. Я регулярно получаю всевозможные рассылки и приглашения участвовать в круглых столах. Мне предлагают разные формы участия и поддержки: бесплатный PR, помещения для каких-то мероприятий. Другое дело, что это не вполне то, что мне в данный момент нужно и то, чем я с легкостью могу воспользоваться. Но то, что тенденция такая появилась – очевидно. Еще лет пять назад такой направленности не было.