В последнее время вопросы консолидации третьего сектора и создания общей стратегии развития все чаще стали звучать на встречах экспертов. Эти темы были сквозными и на очередном собрании на «Кухне благотворительности», организованном Форумом Доноров.

Заседание на "Кухне благотворительности". Фото Юлии Ковальчук

На этот раз, 14 апреля, на «кухне» готовили «салат». Главными составляющими были ответы на вопросы: Нужна ли третьему сектору стратегия? Как ее создавать? Могут ли в этом деле помочь социологические исследования?

Кроме экспертов благотворительности в этом процессе участвовали представители академического сообщества – авторы книги «Потенциал и пути развития филантропии в России», выпущенной ГУ-ВШЭ при поддержке Evolution&Philanthropy.

Какие исследования нужны благотворителям?

Книга вызвала у экспертов явный интерес, но она не ответила на все их вопросы.

«Нам нужно понимать, какова деятельность сектора, — считает Лариса Зелькова, генеральный директор БФ В. Потанина. – В книге же этого очень мало: часть, посвященная институциональной благотворительности, никак не отражает общую картину с институциональной благотворительностью… Кроме того, не хватает качественных исследований».

Татьяна Тульчинская, директор БФ «Здесь и сейчас», предложила исследователям проводить экспертные интервью. Это позволило бы понять, какие стереотипы (в частности, о мотивации благотворительности) существуют внутри сектора и сравнить их с теми, что «снаружи».

Звучали также пожелания изучать новые формы гражданских объединений – общественные движения, формирующиеся в социальных сетях (Елена Шаталова, консультант дирекции по социально-экономическим проблемам развития Института современного развития).

Интересный исследовательский ракурс предложила Анна Белокрыльцева, редактор программы «Адреса милосердия»: включить в опросы пункт о том, получали ли реципиенты помощь от НКО или благотворительных фондов. «Мы раз в год сами проводим опросы на улице, и ни разу не столкнулись с положительным ответом на вопрос: «А Вы сами принимали помощь от какой-либо организации?» — рассказала Анна. – Если бы мы знали, кто получает такую помощь, понимали бы ее реальный масштаб».

В ответ авторы книги подчеркнули, что продукт их труда, прежде всего, — научный. Потому монография включает большую историческую и теоретическую части. Они согласились с тем, что практический раздел, касающийся институциональной российской филантропии, — явно слабее. «Частные фонды, например, не рассматривались, так как мы посчитали, что некорректно исследовать их в разгар кризиса» — рассказала Ирина Мерсиянова, директор Центра исследований гражданского общества и некоммерческого сектора ГУ ВШЭ.

Другой автор — Владимир Беневоленский, ведущий научный сотрудник Центра исследований гражданского общества и некоммерческого сектора ГУ ВШЭ, сознался, что такое внимание к исследованию со стороны НКО — неожиданно. «Мы не надеялись, что вы эту книгу прочтете, — сказал он. – Мечтали, но не надеялись. И теперь готовы учесть ваши практические надобности».

В свою очередь, мы будем надеяться, что товарищи ученые теперь-то станут учитывать и ожидания благотворителей.

«Чего не хватишься, ничего-то у вас нет»

Однако, даже внятной и детальной картины настоящего, которую ждут и, может быть, дождутся от социологов благотворители, явно не достаточно для стратегического планирования.

«Проблема в том, что в нашей сфере не хватает самоорганизации, нет единого коммуникационного поля, — считает Елена Тополева, директор АСИ. – Регионы практически не участвуют. Даже создаются коалиции региональных организаций, противопоставляющих себя центру».

В третьем секторе нет легитимного представительства, такого, как, например, в бизнесе, — нет профсоюзов, ассоциаций. «Есть Форум Доноров, слава Богу, но этого мало, — говорит Елена Тополева. — Не хватает внутренней энергетики сектора. Кроме того, не хватает веры в то, что реально мы можем чего-то достичь. Мне кажется, что у нас часто либо циничное, либо цинично-демонстративное отношение к тому, что мы с вами делаем. Как-то мы все стесняемся ставить позитивные оценки иногда. Критикуем очень много и себя, и то, что происходит. Для того чтобы куда-то идти, нужен особый душевный настрой… К тому же мало людей, готовых в это вкладываться. Просто дикая нехватка личностей, готовых над этим работать».

Наталья Каминарская, исполнительный секретарь Форума Доноров, подытожила: «Я представила салат из самоорганизации, энергетики, приправленный верой, из которого получается стратегия…». Она выделила четыре основных группы необходимых составляющих — люди, институты, площадки, инструменты, — полагая, что для появления стратегии развития благотворительности, прежде всего, нужны заказчики, а также лидеры, которые возглавят подготовку документа. Из контекста следовало, что всего этого, по крайней мере, пока, не достаточно.

Невольно вспомнилась цитата классика: «Чего не хватишься, ничего у вас нет…»

«Пока гром не грянет» или «рисуем образ будущего»?

Может быть, что-то все-таки есть? И что такое «стратегия» — написанный талмуд, который реально мало на что влияет, или ориентиры, которые организуют самосознание сообщества, и, собственно конституируют, задают его как именно самосознание?

«У нас была стратегия – иначе мы бы не выжили более 20 лет, — уверена Валентина Мельникова, ответственный секретарь Союза комитетов солдатских матерей России. — Эта стратегия: «Боремся с государством»… Обще-стратегическое может появиться при осознании опасностей, которые есть у всех. Мы должны договориться, как в 1990-е гг. договорились правозащитники, что есть общее направление, где у каждого – своя часть».

Само слово «стратегия» появилось в военной сфере. Стратегия предполагает проведение долгосрочных кампаний. А стратегия развития — это стратегия специальной кампании, а не просто какие-либо благие пожелания. Если в сообществе нет осознания необходимости целенаправленного развития благотворительности, и кампании развития благотворительности также нет — говорить о стратегии проблематично.

«Стратегия нужна в том случае, когда все чувствуют, что происходят изменения, — поделилась опытом проведения стратегических семинаров Вера Басова, исполнительный директор московской школы менеджмента НКО. — Когда есть понимание изменений – что было вчера, что будет завтра».

Проблема также и в том, что участники третьего сектора фактически не осознают себя единой общностью. А как же можно создавать стратегию того, что не оформлено как целое?

«Кто такие «Мы», которым нужна стратегия?» — задала вопрос Татьяна Тульчинская. Без ответа на него вряд ли возможны дальнейшие шаги.

Формирование стратегии может помочь и консолидации благотворительного сообщества, и организации его самосознания. «Важен даже не результат, а сам процесс составления стратегии, — уверен Вячеслав Бахмин, консультант фонда Ч.С. Мотта в России. – Этот процесс чрезвычайно необходим, так как в нем происходит осознание проблем, и мы начинаем понимать, что происходит вокруг и внутри».

Тем более, что опасности, о которых говорила Валентина Мельникова, — очевидны. Последние тенденции и в сфере общественного мнения, и в государственных заявлениях, а также и в контексте скандала вокруг истории с фондом «Федерации», — негативны именно в отношении развития НКО. Их пытаются объявить ненужными посредниками, а, их развитие, соответственно, представить как разрастание паразитических структур, мешающих добрым и богатым людям помогать тому, кому они считают нужным.

Возможно, заявление Форума Доноров послужит катализатором консолидации НКО.

«Реалии таковы, что, если мы сами не разработаем стратегию, это сделают за нас» — убеждена Елена Тополева.