Президент России Владимир Путин сообщил немецкой телерадиокомпании ARD, что 654 неправительственные организации, «которые занимаются внутриполитической деятельностью», за 4 месяца 2013 года получили из-за границы $1 млрд. Однако если разобраться, цифры никак не сходятся.

В этом деле — подсчете денег российского некоммерческого сектора — точных цифр практически не достичь. Нет и списка из 654 неправительственных организаций, о которых говорит Путин (по крайней мере, в публичном доступе). Поэтому чтобы оценить выкладки президента, придется сделать пару допущений. Первое — говоря о неправительственных организациях, получающих деньги из-за рубежа да еще и занимающихся «внутриполитической деятельностью», Путин прежде всего или даже исключительно имел в виду правозащитников. Второе — упомянутые президентом организации получают деньги более-менее равномерно в течение года.

В таком случае выходит, что в год 654 правозащитных НКО получают только из-за рубежа около $3 млрд. Между тем до сих пор годовой бюджет всех российских правозащитных НКО, а не 654 из них, по разным данным оценивался в лучшие для них времена от $300 млн до $1 млрд. А в этом году Минэкономразвития оценило убытки сектора не менее чем в $600 млн — в первую очередь из-за ухода иностранных доноров.

Частное и корпоративное

Объемы денег в некоммерческом секторе России сложно посчитать и даже сугубо оценочно сказать: «много» их или «мало». Россия заняла в прошлом году 127 из 153 возможных мест в мировом рейтинге благотворительности, что говорит, в том числе, о небольших объемах частных пожертвований. Одновременно, практически все аналитики и эксперты отмечают значительные объемы корпоративной благотворительности и корпоративных денег в российском третьем секторе. И частные, и западные средства в разы меньше, чем корпоративные.

Например, по данным CAF, благотворительные поступления от российских юридических лиц составляют подавляющую долю — до 74% общего объема средств. Частные же пожертвования составляют, по разным оценкам,  от 15% до 30% бюджета сектора в целом. Как следует из исследований CAF UK World Giving Index, в 2011-2012 годах число частных доноров в России немного выросло.

Следует учесть, что количество частных доноров не связано напрямую с суммами пожертвований. Например, три благотворителя, пожертвовавшие по $1 млн, внесут больше денег, чем миллион доноров, пожертвовавших по $2.

По данным Алексея Костина, исполнительного директора некоммерческого партнерства «КСО — Русский центр», в России из $3 млрд всех денег третьего сектора на частную, персональную, благотворительность приходится не более $0,5 млрд.

От трех до тринадцати

Цифры, приведенные Костиным, — около $3 млрд в год, — часто используются в различных публикациях и аналитических текстах, посвященных российскому некоммерческому сектору.

Однако нередко используются и другие цифры. Например, некоторые называют сумму вдвое меньшую, чем у Костина: «Общий ежегодный объем пожертвований в стране на настоящий момент достигает 1,5 млрд. долларов и продолжает увеличиваться». Это утверждение кочует по статьям, рефератам, дипломам и сайтам без ссылки на первый источник информации и без указания времени, когда такие расчеты были проведены.

Но есть и более высокие оценки объемов денег в российской благотворительности. По самым оптимистическим из них, вызвавшим, кстати сказать, серьезные споры и сомнения среди экспертов, в 2010 году в России на благотворительность было потрачено около $13 млрд. То есть — 0,9% ВВП. Эти данные представили аналитики The Boston Consulting Group.

Так или иначе, но в качестве рабочего интервала оценки общего оборота денег в «третьем секторе» в РФ придется принять диапазон от $3 до $14 млрд в год. Это очень грубая оценка, но вполне правдоподобная.

Сколько денег у правозащитников?

По данным некоммерческого партнерства «Форум доноров», правозащитные НКО распоряжаются примерно 10% от общей суммы денег в секторе. Однако, такие оценки формулировались 2-3 года назад, а с тех пор многое изменилось. Например, необходимо учитывать, что в прошлом году многие западные доноры ушли из России. Прекращена деятельность UNICEF, USAID и ряда менее крупных организаций. А после принятия «закона об иностранных агентах» некоторые НКО и сами решили не пользоваться западным финансированием. Потому, в настоящий момент следует исходить из цифры значительно меньше 10% общего бюджета сектора.

Если пользоваться диапазоном «от трех до тринадцати», то получится, что на долю правозащитников сейчас приходится от $300 млн до $1,4 млрд ежегодно — и за вычетом $600 млн потерь от ухода иностранных доноров. То есть: от минус $300 млн до $800 млн. Однако и эту цифру необходимо скорректировать.

Диапазон « от трех до тринадцати» рассчитывался для «обыкновенных» НКО, в числе которых, например, крупные благотворительные организации. У них «обороты» в десятки раз больше, чем у правозащитных НКО. Потому, по предварительным подсчетам, общий бюджет правозащитников сейчас никак не может быть выше $500 млн. в год. А в лучшие времена он, возможно, и превышал немного $1 млрд.

Значительная часть этой суммы – западного происхождения, но следует учесть, что вообще все западные деньги, поступающие в РФ, оцениваются «Форумом доноров» также в 10% от общего массива денег в секторе. То есть, если бы российские правозащитники существовали в основном на средства западных фондов и организаций, то они полностью забрали бы себе эти 10%. Но западные доноры субсидируют далеко не только правозащитные НКО.

Например, организации, занимающиеся редкими и сложными заболеваниями, а также некоторые экологические и культуртрегерские организации также финансируются в заметной степени западными деньгами. Следовательно, правозащитные организации просто вынуждены существовать не только на западные пожертвования.

Западные деньги уходят. Или приходят?

Иностранные грантодающие организации стали покидать Россию после принятых в прошлом году ограничительных законов. Как мы уже писали, потери сектора составили порядка 19 млрд рублей.

Никто иной как пресс-служба Кремля сообщала, что более 2 миллиардов рублей будет выделено в 2013 году в России на поддержку социально ориентированных НКО. Речь шла о президентских грантах. Кроме того, Минэкономразвития было поручено предоставить регионам 630 миллионов рублей субсидий на программы поддержки социально ориентированных НКО. Однако и эти деньги по оценкам экспертов, далеко не полностью компенсируют потери третьего сектора из-за ухода иностранных доноров.

И вдруг президент Путин заявляет, что только 654 неправительственные организации и только за 4 месяца 2013 года получили из западных источников $1 млрд.

Что это было?

Накануне визита в Германию Владимир Путин дал интервью немецкой телерадиокомпании ARD, в котором и обвинил российские НКО в получении баснословных сумм.

«Только за четыре месяца после принятия нами соответствующего закона на счета этих организаций из-за границы поступило, представляете, сколько поступило денег? Представить себе не можете, и я не знал: 28 миллиардов 300 миллионов рублей — это почти миллиард долларов», — приводит текст интервью сайт Кремля.

Если аналитики, работающие с Владимиром Путиным, правы, то все оценки денег в российской благотворительности – чушь, а западное финансирование только правозащитной части российских НКО и только за 4 месяца этого года составило от 25%  до 100% всех денег в российском третьем секторе.

Последовала и реакция представителей НКО.

Одним из первых на интервью Путина отреагировал Григорий Мельконьянц из ассоциации «Голос», которая занимается мониторингом выборов. «Обалдел от цифр. Неужели Путин не задумывается о том, что ему подсовывают фейковые цифры. Что они там курят? — пошутил он на своей странице в Facebook. — Берем 28 000 000 000 рублей (933 млн долларов), делим на 650 организаций и получаем, что за 4 месяца в среднем каждая НКО получила 43 000 000 рублей (1,4 млн долларов)».

Глава российского отделения Transparency International Елена Панфилова тоже расстроилась: «Опять большие деньги просвистели мимо меня…Непонятно, откуда такие суммы взялись, потому что в той части НКО, которую я знаю, нет и близко таких цифр. Например, наш бюджет — 22-24 млн рублей в год… Все эти цифры известны, их можно посмотреть в нашем прошлогоднем финансовом отчете… Надо же как-то объяснить эти проверки, на это и направлено, цифра должна быть достаточно пугающая… Вообще, все это можно будет обсуждать, когда будут предъявлены хоть какие-то, кроме этих слов, доказательства существования этих сумм — платежки, расходники».

Откуда у президента такие цифры, никто не знает, а его пресс-секретарь Дмитрий Песков — тщательно скрывает. «У него эти данные из соответствующих ведомств, из специальных ведомств, а также финансовых ведомств. Мы не раскрываем, из каких», — заявил PublicPost Песков.