В России примерно 13% населения – люди в возрасте 65 лет и старше. Однако в нашем богатом и образном языке нет адекватного названия для этой категории.  А это значит, что для пожилого человека нет места и в обществе – ведь его состояние, как в зеркале, отражается в современной лексике. Разговор на эту тему на секции «Возраст и язык общения» в рамках IV Национальной конференции «Общество для всех возрастов» вылился в бурную дискуссию.

«Исчезли женщины после пятидесяти. Они исчезли с экранов, они не появляются в театрах. Где они? Они беззащитны, они не выходят из дому, они исчезли. Они никому не нужны, как инвалиды. Целое поколение ушло из жизни, и никто не спрашивает, где они», – этот монолог Михаила Жванецкого неоднократно цитировался в кулуарах конференции. 

Старикам здесь не место?

Филолог, координатор движения «Друзья общины святого Эгидия» Светлана Файн провела небольшой опрос среди своих знакомых разных возрастов на тему – какое название старшего поколения вызывает меньше отрицательных эмоций? Оказалось – никакое. «Пожилые» – напоминает «отжившие», «люди преклонного возраста» – слишком официально, «бабушка» – ну какая я вам бабушка, если вы мне не внук? Предлагались разнообразные эвфемизмы типа «золотой возраст», «зрелые», «убеленные сединами»  и даже «люди ретро»! И лишь двое опрошенных честно выступили за определение «старик» и «старуха», хотя эти, казалось бы, нейтральные слова у остальных участников опроса также вызывали протест.

Почему же практически любые определения воспринимаются как оскорбительные?  

«Потому что все слова, говорящие о старости, связаны с немощью, слабостью, отсутствием перспектив в будущем, жизненным тупиком, – уверена Светлана Файн.  –  Они становятся средоточием негативных стереотипов, всего дряхлого, ненужного, никчемного, одинокого, больного. Отрицательный лексический ряд можно продолжать до бесконечности. За всем этим стоят наши очень глубокие парадоксальные страхи: мы все хотим жить дольше и сами же панически боимся старости или отгораживаемся от нее равнодушием. Часто вслух выражается желание собрать всех этих мозолящих глаз пожилых людей в одном месте и там о них «заботиться». Для них открываются «дома ветеранов», ЦСО, где с ними поют под баян, несмотря на то, что они, возможно, всю молодость пели под гитару…».

По мнению Светланы Файн, за стремлением обозначить старость стоит упорная попытка отрицать не только саму эту старость, но и ее особенности и ценности. Но слова из языка, так же как и морщины с лица, невозможно стереть. Понимание старости и принятие ее дают нам возможность найти место для старшего возраста в обществе. Пора реабилитировать привычные слова, изменить их восприятие, наполнить новым содержанием и положительной интонацией.

Со Светланой не согласился поэт и писатель Александр Тимофеевский:

Александр Тимофеевский

«Мне через месяц будет 83 года, а я не хочу себя чувствовать «стариком»! – сказал Александр. – Мне это неинтересно. Я до сих пор работаю, пишу стихи, хотя денег мне за это не платят. От старости и болезней спасти может только одно – труд, потому что пока ты работаешь, ты продолжаешь жить. Старческий возраст в нашей стране – трудность, которую приходится преодолевать, и нужно просто бережно относиться к пожилым людям, увеличить пенсию, дать им возможность заниматься любимым делом, путешествовать.  Не нужно изобретать новых слов о возрасте, но и необязательно его подчеркивать. Есть же и другие слова – уважаемая дама, уважаемый господин…».

В полемику с поэтом вступил поэт и эссеист Дмитрий Воденников. Он назвал нынешнее время излишне жалостливым. По его мнению, говорить о старости эвфемизмами типа «дама элегантного возраста» – это ханжество. Надо посмотреть правде в глаза, так, как это делали великие поэты Анна Ахматова и Белла Ахмадулина. Они не боялись преклонных лет и честно говорили о них. «Только старости недостает,
остальное уже совершилось», – писала Ахмадулина.

Дмитрий Воденников

«Как-то я сфотографировал в парке женщину лет 70, с браслетами на тонких сухощавых запястьях, и выложил фото в Интернет, –  вспоминает Дмитрий. – Но получил множество сердитых отзывов – зачем, дескать, я назвал ее «красивой старухой»? На мой взгляд, нам следует смахнуть паутину ханжества и вернуться к словам, обозначающим настоящий возраст. «Старуха» и «старик» – сильные, хорошие русские слова».

Но все же обращаться к человеку, используя «хорошее» словцо «старик», недопустимо, поскольку оно имеет слишком фамильярную, ироническую окраску. Так уж получилось, что в нашем языке оно закреплено за исключительно близкими, многолетними  дружескими отношениями. К сожалению, в пучине советских лет утонули вежливые обращения к любому человеку, осталась лишь возрастная маркировка: мальчик, молодой человек, девушка (даже если она с седыми висками), женщина, бабуля и тд. В других странах сэр, синьора или пани могут быть любого взрослого возраста. У нас же «девушка» порой звучит как комплимент, а «женщина» – как повод для переживаний.

Возрастной ценз

Сценарист, продюсер,  руководитель студии «Синхрон Продакшн» Надежда Шахова рассказала об одном из проектов своей студии – серии документальных фильмов, который сначала назывался «Старость – это страшно?», а потом сократился до краткого  «Старость». Участники психологического тренинга, в основном женщины, учились проживать разные возрастные периоды жизни. Специальная компьютерная программа искусственно состаривала на мониторе изображение человека.  Одна из участниц, глядя на свое лицо с углубленными мимическими морщинами, воскликнула – не может быть, мое выражение лица не может быть таким высокомерным и злобным! Но, к сожалению, программа не ошибалась. Нам всем, сказала Надежда Шахова, не хватает принятия самого себя.  Нужно дать человеку возможность по-другому взглянуть на жизнь, чтобы смириться с неизбежным будущим и принять его, даже если оно далеко не радужно.  

Мария Галина

Почему же старение так драматично воспринимается в России, почему даже в разговоре мы стараемся уйти от «неприятных» слов и выражений, связанных с ним? Прозаик-фантаст, редактор отдела критики и публицистики журнала «Новый мир» Мария Галина считает, что в любой развитой стране каждый человек рассматривается  как отдельная самостоятельная личность. Старея, он становится почтенным, уважаемым членом общества и не стесняется этого.

«Раньше старшее поколение передавало свой опыт младшим, – убеждена Мария Галина. – Старики учили молодежь традиционным ремеслам и народному творчеству, были своеобразными «живыми книгами». Сегодня они перестали быть трансляторами опыта, и, напротив, молодые учат их новым навыкам – компьютерной грамотности, Интернету. В архаических обществах старца уважают, потому что он – глава семейного клана, у нас же сегодня большая семья утеряла свое значение. С советских времен нам осталось в наследство отношение к людям как к безликим  «винтикам»: пока работаешь, ты полезен, перестал работать – стал бесполезен. Это серьезная нерешаемая проблема, и все, что мы пытаемся делать для  пожилых людей, от развлекательных мероприятий до домов ветеранов, пока выглядит как снисходительная благотворительность».

Многие участники дискуссии сошлись во мнении: иногда цифры говорят лучше слов, поскольку они не несут никакого подтекста. Поэтому в СМИ вместо навязших в зубах «стариков» и «бабулек» можно использовать нейтральное «люди 50+». А первый шаг на пути к «очищению» языка от негативного налета должно сделать государство: отменить термины типа «пенсия по старости» и «возраст дожития», которые широко применяются чиновниками госучреждений и больно бьют по психике новоиспеченных пенсионеров.  Это стало бы наглядным примером для всего общества.