Случай в Зеленограде, где органы опеки отобрали 10 приемных детей, вызвал споры и возмущение в обществе. Родительское сообщество считает, что действия чиновников, за один день решивших судьбу детей, причинили не пользу, а вред, и что каждая  приемная семья теперь фактически находится под угрозой изъятия детей.

Фото соцсети

Неделю назад из приемной семьи Светланы Дель в Зеленограде были изъяты 10 детей. Работники детского сада обнаружили на теле одного ребенка следы побоев, он рассказал, что синяк получил от папы. Все решилось буквально за сутки. Психологи, опросившие детей, сообщили, что все они не хотят домой, и их забрали. Светлана Дель уже подала в суд на органы опеки и районные отделы полиции. Одновременно органам опеки предъявили претензии и правоохранительные органы: по результатам проведенной доследственной проверки возбуждено уголовное дело по статье УК РФ «Халатность». Следователи считают, что сотрудники опеки должны были раньше заметить «звоночки», если они были, и тогда бы приемную семью можно было бы сохранить. Анна Кузнецова, уполномоченный по защите прав детей в России, сообщила, что проверки работы органов опеки пройдут по всей стране.

Второе уголовное дело возбудили в отношении приемного отца, подозревая его в нанесении побоев детям.

Сообщество приемных родителей забило тревогу. Папы и мамы боятся, что теперь каждый из них может попасть под горячую руку чиновников. В соцсетях отчаянные посты появляются под хэштегом #когдапридутзанами – горячая дискуссия обретает черты флешмоба.

«Филантроп» спросил экспертов о том, как именно должна строиться работа органов опеки и какая помощь нужна прежде всего приемным семьям.

Профессиональная работа

Елена Альшанская, президент фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам»: «Приемные семьи нуждаются в сопровождении. В идеальной картине мира у сотрудников опеки должно быть профессиональное образование. А процесс отобрания детей из семьи, если доходит до этого, должен проходить иначе. Сегодня же это абсолютное безумие:  нет экспертизы, нет времени для расследования, нет специалистов, поддержки на этапе проблемы».

Диана Машкова, приемная мама, руководитель Клуба «Азбука приемной семьи» фонда «Арифметика добра»: «Не могу припомнить вуза и специальности, где бы готовили специалистов по защите детства. И часто приемные родители подготовлены к ситуации гораздо лучше сотрудников органов опеки, они прекрасно проинформированы об особенностях детей, знают об их психологических травмах, о расстройстве привязанности, о депривации. Лично сталкивалась с ситуациями, когда мои пояснения для сотрудников звучали как открытие. Так что проблему нужно ставить на государственном уровне. Подготовка должна быть системная, ведь нужен огромный штат людей на всю страну.  Но пока базовое образование у специалистов опеки разное — от инженеров до педагогов — получается, сотрудником органа опеки может быть любой человек».

Регулярная поддержка семьи

Наталия Мишанина, руководитель психологической службы фонда «Арифметика добра»: «То, что реальная помощь приёмным семьям оказывается не всегда вовремя и не везде профессионально, ни для кого не секрет. В лучшем случае, это одна-две консультации с ребёнком, приглашение на мероприятие раз в месяц, а все остальное время родители и дети предоставлены сами себе. А у детей и нарушение привязанности, и травматический опыт, и соматические и хронические заболевания, и ЗПР, и ФАС, и МаРС, да и мало ли каких еще букв можно обнаружить в диагнозе, который хвостом тянется за ребёнком из его прошлой жизни. И есть взрослые, которые не боятся этих самых букв и наветов сотрудников детского учреждения и смело берутся за решение задач, не фабрикуя из них проблем. И справляются, что удивительно для органов опеки, и не жалуются. А ребенок, на которого когда-то махнули рукой, меняется».

Четкие условия сотрудничества, работы и контроля

Елена Альшанская: «Ребенок передается в семью на основании договора, но условия приемства должны быть понятны и семье, и государству. С одной стороны, приемный родитель получает выплаты за свою деятельность по воспитанию и уходу за ребенком, и, казалось бы, контроль за жизнью семьи понятен. Но в то же время в чем его смысл? Его нет. Да и подготовиться к визитам несложно. А ведь содержание холодильника никак не говорит об отношениях мамы и ребенка. Есть ли там проблемы? Смысл работы с семьей и контроля ведь не в том, чтобы заметить какое-то преступление. Нужна помощь и поддержка, тогда семья и не дойдет до той точки, в которой нужно ее контролировать».

Единый консультационный центр для родителей

Диана Машкова: «Тревожность приемных родителей в свете недавних событий в разы возросла. Конечно, нужен единый центр для приемных семей, чтобы они не бегали по городу или региону в поисках той услуги, в которой нуждается их ребенок. Но такого органа пока не существует, и это точно не опека. А альтернативы на данный момент нет. Часто эту нишу закрывают отчасти благотворительные фонды. Любую проблему можно уловить и исправить на ранней стадии, нельзя доводить до критических состояний – об этом говорится в контексте работы как с приемной, так и с кровной семьей. А это можно сделать только через помощь, а не с точки зрения карательных подходов».

Наталья Степина, педагог, руководитель Ресурсного центра помощи приемным семьям с особыми детьми: «За последнее время родительское сообщество превратилось в достаточную силу. Приемные родители перешли на качественно новый уровень. Я в этой сфере давно, с конца 80-х годов, и хорошо помню, как не уверены в себе были приемные родители в 90-х годах. Они были уязвимы, в обществе их считали странными людьми. Что только про них ни говорили. Зачем они принимают в семьи больных детей? Они, может, сами нездоровы, или они превращают этих детей в рабов? Образ приемного родителя был маргинальным, и они все время боролись с системой. Сейчас же все иначе. Много появилось грамотных, активных, знающих свои права приемных родителей, возникли родительские объединения по всей стране. Нельзя одной рукой развивать семейное устройство, а другой – превращать все в руины».

Возможности для объединения сообщества

Юлия Павлюченкова, руководитель фонда «Хочу верить», президент «Национального антинаркотического союза», кандидат политических наук: «Я основную проблему вижу в разобщении родительского сообщества. Ведь все началось не с истории Светланы Дель. Вспомните прошлогоднюю историю, когда у приемной мамы забрали 11 детей. Маленькая девочка оказалась избита, а старшая дала показания, что это сделала мама, хотя остальные дети говорили обратное, но суд поверил девочке, а не маме. И мама получила срок. Но тогда все промолчали. Были и еще семьи….И вот последствия. В Европе  мамы давно бы уже вышли на улицы и возмутились. А мы терпим. Каждый боится свой маленький лоскутик одеялка променять на то, чтобы стать неудобными органам опеки. Наше родительское сообщество не должно молчать!  Если мы все не начнем сами защищать свои интересы, права свои и своих детей, ничего не сдвинется с места. Важно проводить резонансные мероприятия, привлекая депутатов, членов Общественной палаты, департамента соцзащиты, уполномоченного по защите прав ребенка в Москве, создать горячую линию по предоставлению  правовой помощи приемным родителям».

Институт профессиональной семьи

Наталья Городиская, приемная мама, президент Союза приемных родителей, усыновителей и попечителей: «Ситуации, подобные случившемуся в Зеленограде, плохо отражаются на репутации приемных семей, на приемных родителей сейчас много нападок. Хотелось бы, чтобы сейчас власти постарались как-то улучшить законодательство, прописать процедуру изъятия ребенка из семьи. Дыры в законах видны сразу: например, нам по-прежнему остро не хватает института профессиональной семьи. Такая семья могла бы подхватить детей на время кризиса в приемной семье, чтобы не наносить детям эмоциональную травму от процесса изъятия и передачи в приюты.

Прозрачная процедура отобрания детей

Наталья Городиская: «Ситуация (с семьей Дель) ужасная, и наказаны прежде всего дети. Сама процедура изъятия должна дорабатываться. Пока не хватает точных рекомендаций для сотрудников опеки, а у них должны быть четкие инструкции».

Елена Альшанская: «Мы считаем недопустимой ту процедуру изъятия (отобрания), которая существует сегодня. Со всеми ее встроенными нарушениями, произволом, субъективностью и насилием, и под которую попали дети этой семьи.

С самого начала (в случае с семьей Дель – прим.редакции) все пошло неправильно. Нельзя расследования в отношении возможного насилия в семье проводить путем жесткого захвата детей, без нормальной коммуникации с родителями. Отобрание должно быть крайней мерой при прямой угрозе насилия. Если угрозы нет, максимум, можно поместить ребенка пожить у родственников или близких взрослых на момент следственных действий, если есть основания полагать, что на детей будут давить, чтобы они не дали показаний.

Но все, что есть в законе и практике вокруг этого сегодня — в корне неверная процедура, которую мы давно призываем поменять.

Мы однозначно считаем, что решение об отмене опеки (как и ограничении и лишении прав кровной семьи) должно сопровождаться серьезной и длительной экспертизой, и попыткой сначала оказать семье помощь и это решение может приниматься только при ее исчерпанности».