Сейчас идет очень много дебатов о модернизации и инновационных центрах, и мне кажется тоже стоит поднять эту тему на страницах «Филантропа». Интересно посмотреть, каким образом это заденет (или не заденет) сектор, да и собственно всех нас.

Есть ощущение, что власть уже бросила идею модернизировать всю страну, а приняла как всегда по-советски «единственно верное решение» — «построить коммунизм в отдельно взятой стране», то бишь в Сколкове. По слухам туда даже будут завозить особую милицию и чиновников. Не буду дальше распространяться и иронизировать по этому поводу – об этом можно почитать по всему Рунету. Возможно, что-то из этого и выгорит, и от «инновационной Рублевки» пойдут волны и расшевелят бизнес и народ. Практика правда показывает, что Рублевка остается Рублевкой, и она скорее будет строить вокруг себя заборы под электричеством, чем распространять круги на воде…

Мне хотелось бы посмотреть на вопрос модернизации (слово, навязшее на зубах – но все-таки, с моей точки зрения, пока еще правильное и еще не окончательно опошленное государственной заботой. Подождем до Сколково…) с другой стороны, противоположной мейнстриму, и с точки зрения более глубинных общественных процессов. Филантропия вообще ценна тем, что способна идти в противоположном направлении и «зреть в корень».

Сколково сейчас. Фото с сайта http://www.odintsovo.info

Что на самом деле происходит в стране? А происходит то, что стремление построить трубу таким образом, чтобы она шла напрямую на Рублевку с минимальными потерями, привело к тому, что люди, живущие вне пределов элитной части Московской области, стали просто балластом, помехой для обеспечения непрерывного cashflow. Как результат имеем вымершие деревни, продолжающую разрушаться промышленность и милицию, действующую как оккупационная армия. Вертикально-интегрированная система госуправления по инерции берет на себя все больше ответственности, потому что так же по инерции продолжает никому не доверять как самой себе, и этот груз ответственности в свою очередь тянет систему к дальнейшей деградации. «Тандем» все чаще прибегает к ручному вмешательству в экономику и право, затыкая постоянно возникающие дыры, но это приводит к еще большей концентрации ответственности и все большему расползанию контрольных нитей из рук, и в итоге – все дальше к развалу всех систем управления в стране.

Что делать? Особенно, что делать сообществам, которые не расположены на пути следования трубы? Ждать пока сверху снизойдет модернизация? Но нам уже объявили, что она будет проводиться только в отдельно взятом Сколкове…

Великий русский философ Николай Бердяев в своей работе «Миросозерцание Достоевского» определяет духовное строение русского народа, как «апокалиптичность и нигилизм» — два полярных предела. Мы постоянно стремимся к крайностям, и не можем зацепиться за середину. Дойдя до апокалипсиса, разрушив все до основания и начав восстанавливаться, мы тут же начинаем отрицать то, что было построено. «Русский человек может быть святым, но не может быть честным», потому что честность – эта нравственная культурная середина, «буржуазная добродетель» – не интересна апокалиптикам и нигилистам. Но святых очень мало, поэтому у нас всегда существовал очень узкий высококультурный слой при огромной бескультурной массе.

«И ни церковь, и ни кабак – ничего не свято…» — это восклицание певца русской души Владимира Семеновича Высоцкого только подтверждает это наблюдение. Мы постоянно живем в ощущении, что мы здесь временно, и скоро уже «придем», не обращая внимания, где мы и как живем, и не понимаем, что то, куда мы в конечном итоге придем – это апокалиптический предел. В итоге гораздо чаще мы видим картинку из другой песни Высоцкого: «…испокону мы в зле, да в шепоте, под иконами в черной копоти…»

Наша сегодняшняя перспектива – это вымирание нации, как мамонтов.

Поэтому движение к изменениям и к «середине» – это, на самом деле, уже вопрос инстинкта самосохранения.

Сейчас тот момент, когда людям, живущим в местах, где нет «московского озонового щита» из гламура и нефтяных денег, нужно сказать себе, что «смены не будет», помощи ждать неоткуда, и надо что-то делать самим. Это достаточно апокалиптический подход, отвечающий нашему духовному строению, но важно, что он несет позитивный заряд в отличие от нигилизма, к которому мы в настоящий момент очень быстро двигаемся.

Главное, что мы это умеем! Помню, как-то я заехал в 2000 году в поселок Каа-Хем Республики Тыва, которым тувинские коллеги очень гордились, называя его самым развитым и благоустроенным населенным пунктом в республике, потому что он… русский. Действительно это был утопающий в садах поселок, но самое сильное впечатление на меня произвело… наличие кругов на унитазах в здании местной администрации. Мне было это приятно, потому это был не немецкий, как можно было бы подумать, а именно русский (ведь можем же!), и он стал таким, потому что люди поняли, что помощи не будет: в России их не ждут, а в Тыве – спасибо, что не устроили погром на национальной почве.

Другой пример – это Байкальск, в котором закрыли целлюлозно-бумажный комбинат. Оказавшись без основного бюджетного донора, жители вдруг осознали, что их город – это не только «место славы» главного загрязнителя Байкала, дающего хлеб приезжим экологическим организациям, но и местность, где чистый воздух, и уникальный микроклимат, где растет клубника с неповторимым вкусом. Байкальский фестиваль клубники прогремел на весь регион, и стал изменять имидж города, но тут вновь запустили комбинат…

Байкальский фестиваль клубники прогремел на весь регион

Но самый известный прецедент, прогремевший на всю страну – это, конечно, Маслянинский район Новосибирской области, где все сообщество под руководством предприимчивого мэра, .

Что поражает в Маслянинском примере? Конечно, предпринимательские качества Главы администрации, но главное в чем они выражаются, а именно: в способности установить баланс интересов жителей, бизнеса и власти; сделать бюджетную область ответственности прозрачной и главное – в постоянном поиске сильных сторон сообщества, явных и скрытых активов, которые есть в каждой местности, и в их развитии.

В современном бизнесе стремление к выстраиванию баланса интересов корпорации, сотрудников и стейкхолдеров – уже стало стандартной практикой. Сейчас все – особенно крупные производства – стремятся применить горизонтальные системы управления, основанные на японской философии кайдзен (непрерывное совершенствование процессов производства, разработки, вспомогательных бизнес-процессов и управления, а также всех аспектов жизни), которая направлена на стимулировании творческого потенциала работников и избавлении от «мусора» на производстве в прямом и переносном смыслах. Главное здесь – с одной стороны доверие к работнику, с другой – постоянный контроль качества и стремление сделать этот контроль частью образа мышления каждого сотрудника.

Именно это сделал мэр Маслянино, превратив жителей района в команду единомышленников. Еще важно, что люди чувствуют здесь свою сопричастность и видят (не только интуитивно, но и через конкретные финансовые показатели) свою долю в быстро растущей «капитализации» деревни. Захотят они сбежать в Москву? Глупый вопрос – это москвичи скоро будут мечтать попасть туда, где нет святых, но есть простое человеческое счастье и уверенность в завтрашнем дне.

Проблема в том, что таких примеров успешной свободной предпринимательской работы слишком мало, поэтому всегда есть большая вероятность, что порулить всем этим счастьем захочет какой-нибудь упырь из крупной политической партии, и все очень быстро закончится. Поэтому, с моей точки зрения, есть только один способ достижения «срединного» состояния свободы для страны – это наращивание количества таких зон «естественного предпринимательства» (я здесь имею ввиду не только предпринимательства в бизнесе, но и власти, которая – так уж сложилась у нас «руководит» бизнесом) в провинциальной России, в которых коррупция и глупость будут выдавливаться самим образом жизни жителей; объединение их в информационном пространстве и мощная идеологическая поддержка.

Причем настоящая свобода возникает там, где терять уже нечего, а в таком состоянии находится бОльшая часть российской глубинки.

Именно в поиске и распространении опыта возрождения предпринимательства в местных сообществах, создании систем «естественного» (настоящего, базирующегося на учете интересов стейкхолдеров) местного самоуправления и привлечении в провинцию творчески-состоятельных людей – и может сыграть свою роль филантропическая деятельность. И здесь есть примеры – достаточно изучить опыт фондов местных сообществ, которые во многих территориях стали центрами возрождения своих сообществ.

В дальнейших публикациях, я бы хотел осветить концепцию привлечения в местные сообщества «креативного класса», базирующуюся на принципах трех «Т» — технологиях, таланте и толерантности.