Выносить ли сор из избы, обсуждают в благотворительном сообществе. Иллюстрация с сайта archnadzor.ru

В нашем ЖЖ-коммьюнити [ljcomm]philanthropy_ru[/ljcomm] обсуждают пост из дружественного сообщества Российского фонда помощи — [ljcomm]rus_fond[/ljcomm]: стоит ли выносить на публичное обсуждение тему не совсем адекватного поведения родителей детей, для которых оказывают благотворительную помощь.

«Недавно девочки-координаторы фонда приехали из… Я не хочу называть ни город, ни больницу, — пишет [ljuser]kozenko[/ljuser]. — Пусть это будет просто одно из медицинских учреждений, работающих с фондом. В больницу приезжают дети со всей России. Многим, естественно, не на что и негде жить. Мы помогаем небогатым людям. Больница на свои средства снимает две квартиры, чтобы мамам детей было, где остановиться, пока ребенка лечат. Хорошая, кстати, практика. Думаем о том, чтобы и в Москве нашей дорогой такое было».

«Девочки приехали в шоке от увиденного и узнанного, — продолжает [ljuser]kozenko[/ljuser]. — Из одной съемной квартиры родители, съезжая, увезли с собой довольно большого размера зеркало. Даже интересно: не лень ведь было тащить-то, да и предмет интерьера не самый дорогой. Еще одна мама оставила за собой грязные следы обуви на постельном белье. Воровство по мелочи из этих квартир стало не то, чтобы обыденным, но перестало вызывать удивление».

При этом автор поста оговаривается, что это — частные случаи. То есть тенденцией их назвать нельзя. (Читать дальше).

«Не уверена, стоит ли выносить подобные вещи на публичное обсуждение, ведь это может добавить еще негатива к восприятию благотворительности обществом», — комментирует [ljuser]filantrop_ru[/ljuser].

«Это важный и нужный пост, — возражает [ljuser]so_legenda[/ljuser]. Ибо представлять благотворительность в карамельно-зефирном виде и потоках елея со стороны благотворителей и тем, кому помогают — это, как минимум, неправда, которая делает благотворительность уязвимой для критики».

На самом деле, показательно, что подобная дискуссия вообще возникла.

Создается впечатление, что российская благотворительность — небольшой замкнутый в себе мирок, жители которого отчаянно защищают его границы.

Я понимаю, если возникает вопрос, обсуждать ли внутренний конфликт в каком-то конкретном фонде. Здесь действительно дело деликатное: можно дискредитировать в общем-то хорошую организацию. А вот если конфликт между двумя фондами — почему нельзя об этом говорить? Я нередко слышу о том, что не стоит раскачивать лодку. В нормальном обществе раскачивание лодки — необходимый краш-тест. Если есть опасения, что посудина его не выдержит, куда ж на ней плыть?

Случай с нечистоплотными или капризными получателями благотворительной помощи и вовсе иного толка. Стыдливо молчать об этом — очень по-советски, не находите? В СССР не было секса, а в благотворительности нет лжи, обмана, преступлений, воровства, недоброжелательности. Но ведь есть же. «Все знают, но молчат» — хуже, чем сболтнуть лишнего.

Если постоянно твердить мирянам, что все в церковной организации свято и по-другому не бывает, пары застуканных за торговлей водкой монахов хватит, чтобы лишить веры полстраны.

Закрытое общество не может рассчитывать на доверие со стороны. И любая утечка негативной информации неминуемо будет раздута до небес. Проворуется один фонд — всех благотворителей назовут ворьем. Они назовут это тенденцией, потому что реальных тенденций им никто не раскрыл.

Конечно, я гипертрофирую. И, конечно, не призываю в обязательном порядке вывалить на обывателей весь поток накопившегося у волонтеров и НКОшников негатива. Я говорю о том, что хватит защищать свою церковь милосердия от любой неканонической информации. Тогда и вопроса не возникнет, выносить ли сор из избы. Если в этой избе почти вся страна живет, сор не удивит никого. А вот отсутствие сора — подозрительно.