На днях многие НКО обошла радостная весть – скоро можно будет следить за соблюдением прав сирот в детдомах через общественные наблюдательные комиссии. Соответствующий законопроект рассматривает Госдума. Судя по отзывам, многие давно этого хотели и желали. Но лично у меня инициатива Госдумы вызывает только огорчение.

Бинокль

Проникновение в детский дом многие НКО планируют прям как военную операцию. И очень огорчаются, если в итоге не удается получить доступ. При этом у тех некоммерческих организаций, которые предлагают комплексную работу с сиротскими учреждениями, таких проблем нет. Значительное количество конфликтов между общественниками и директорами детдомов именно этим и объясняется: люди хотят контролировать, а не сотрудничать. И вот государство своим новым законопроектом сдает козырные карты общественникам-контролерам.

В очередной раз государство пытается оперативно разрубить гордиев узел, а на деле — лишь отмахивается от решения корневых проблем. Общественных наблюдателей зовут для того, чтобы снизить количество случаев жесткого отношения к сиротам. Однако уровень жестокости в детском доме довольно сложно замерить, и исходит она чаще всего не от воспитателей: подавляющее большинство из них все же не колотит детей денно и нощно. Куда более важня проблема — низкий уровень компетенции воспитателей: практически нет специалистов, которые могли бы быть интересны детям, дать им все необходимое для нынешнего и будущего развития. И в этом уже есть некая жесткость.

Это не вина воспитателей, это их беда. Сотрудники детских домов в основном женщины, которых обучают раз в пять лет, чей профессиональный инструментарий довольно скуден. Вот и происходит то, что происходит. Неужели эти наблюдательные советы помогут дать дополнительное образование, или оснастить сиротское учреждений необходимой методической базой, оборудованием, повысят мотивацию, изменят отношение воспитателей к своей работе? Скорее всего, нет.

И уровень жестокости, повторюсь, наблюдательные советы тоже вряд ли снизят. В детском доме, в закрытой системе, жизнь устроена иначе, чем в системе открытой. Часто настоящую жестокость нельзя увидеть невооруженным глазом, даже снимая на видеокамеру. И наоборот — то, что многие принимают за жестокость, на деле может быть чем-то иным. Например, сложно вменить в вину воспитателю игнорирование воспитанника или умелую манипуляцию группой при решении того или иного вопроса. Это как раз те самые техники, за счет которых и удерживаются дети в рамках сиротского учреждения. Ограничения в детском доме — это норма воспитательного процесса.

При этом каждый раз, когда кто-то со стороны приезжает в детский дом, все учреждение меняется, включаются определенные режимы, и вся система «отрабатывает» это событие. А как только событие заканчивается, дети идут курить на улицу, воспитатели часто тоже.

Детский дом созависимая система, и никак не может жить иначе. Там есть лидеры среди детей, там есть лидеры среди взрослых, и все уживаются паритетно в рамках общей жизни.

Несколько лет назад ввели институт общественного контроля над еще одной закрытой системой — исправительными колониями. Раз в полгода туда приезжает общественный наблюдательный совет и ищет, копает проблемы, вместо того, чтобы решать их хотя бы раз в неделю. Потому что этих проблем много и за ними надо не наблюдать, а совместно решать. Или наблюдать за тем, как совместно что-то изменили.

Такое ощущение, что у российских законодателей такие же проблемы с компетенцией, как у воспитателей в детских домах. Сложные социальные проблемы они пытаются решить старым советским методом — все в ОСОАВИАХИМ! Одним махом рубаху разрывахом.

За детским домом уже следят прокуратуры, комиссии по делам несовершеннолетних, органы опеки и т.д. Наблюдающих много, но даже они не могут ничего сделать, потому что хвост кусать очень непросто. Чтобы не создавать очередные «биноклевые отряды» наблюдателей, нужно вкорне пересматривать весь процесс попадания ребенка в сиротскую систему.

Лучше уж контролировать работу органов опеки и комитетов по делам несовершеннолетних — чтобы они всеми силами оставляли детей в семьях, а не отправляли в детские дома.