Вот уже целую неделю хожу в Государственную думу России — на заседания аж трех рабочих групп по новым стандартам, связанным с принятием закона «ДЯ». (Автор принципиально не применяет название «закон Димы Яковлева». — Ред.) Что мы делаем: рассматриваем новые предложения относительно того, как изменить ситуацию с социальным сиротством и упростить процедуру для усыновителей, которые решили взять в свои семьи детей-сирот. Вопросов очень много, так много, что начинаешь понимать: если чем и хорош введенный законодателями запрет на иностранное усыновление, так это тем, что он подтолкнул к необходимости решения этих вопросов.

Почему у нас приток сирот в детские дома как был на уровне 80 тысяч в год, так и остается? Почему в самих детских домах как было около 120 тысяч детей, так и остаются? Почему уровень усыновления то вверх идет, то вниз — но в среднем остается на одном, невысоком уровне?

К чести депутатов должен сказать, что они в составе рабочих групп стараются понять и принять то, что говорят другие участники — эксперты и практики в области сиротства. Безусловно, за столами обсуждения сидят и представители всех ведомств и комитетов, отвечающих за государственную политику в стране. Есть и представители конкретных детских учреждений. Недавно, например, весь день проговорили с Вадимом Меньшовым, директором детского учреждения, передовиком в теме устройства сирот в семьи. Веду неустанно консультации с Владимиром Кабановым (замдиректора департамента госполитики в сфере защиты прав детей Минобрнауки РФ. — Ред.) — на мой взгляд, одним из самых влиятельных людей в сфере и защиты прав детей и усыновитения.

Активны на заседаниях представители общественных организаций и фондов — Алексей Рудов, Елена Альшанская, Андрей Разин, Александра Марова. В электронном виде свои предложения вносят и Галина Семья, Вероника Ослон, Борис Альтшулер. Они корректируют некоторые фантастические предложения, которые иногда проскакивают у оторванных от реальности и чиновников и представителей тех же СМИ. Ведь в такой работе важна внешняя и внутренняя экспертиза. И то, что общественники имеют возможность быть корректорами в вопросах детства, весьма важно. Давно я не видел такого единения, когда за одним столом сидят и практики, и те, кто им помогают в решении государственных задач — законодатели,  общественники и чиновники.

Вопросов, повторюсь, весьма много, они накопились и потому, что часто ими занимаются лишь от случая к случаю. Это и вопросы снижения административных барьеров для усыновителей — чтобы максимально сократить время на сбор справок. Вопросы дохода и жилья приемных родителей. Стандарты работы органов опеки и комиссий по делам несовершеннолетних, которые работают по законодательству, сверстанному в 1967 году. Весьма важен вопрос деятельности сиротских учреждений, которым теперь предлагается начать-таки работать с кровными родителями детей-сирот, а также с приемными семьями. Тот же Вадим Меньшов уже давно с этим работает, и теперь его опыт будет транслироваться в других регионах, продвижением займется Агентство Социальных Инициатив.

Приятно, что консолидация сил произошла. Но не менее важно, чтобы всё, что будет наработано в рамках новых предположений, исполнялось теми, кто работает на местах – руководители опек, детских домов, общественных организаций. У нас ведь, как известно, строгость законов компенсируется необязательностью их исполнения. И с действительно хорошими законами такое тоже может случиться. Хотелось бы, чтобы и для них — исполнителей — прошли такие же насыщенные встречи, как сейчас в Госдуме. Встречи, на которых можно было бы обсудить все новшества и тренды. Им работать в поле, и от качества этой работы зависит и то, удастся ли получить хороший урожай. Вырастет ли очередное поколение сирот, или нет. Хотелось бы второго. Очень.