Ещё недавно в России был устойчивый миф, что по бескрайним просторам страны гуляют миллионы беспризорных и бездомных детей. Они жили в коллекторах, на крышах и в подъездах, просили милостыню и совершали преступления. Выходили газеты с жуткими заголовками, появлялись проекты помощи таким детям, был даже журнал с одноименным названием.

Фото: odessa-life.od.ua

Я, как человек, занимавшийся тогда проблемами бездомных – их кормлением и сопровождением, — могу сказать смело: настоящих беспризорных и бездомных детей в то время было встретить весьма сложно. Чаще всего скопление детей, живущих на улице, можно было увидеть в больших городах, — там и милиция безалабернее, и возможностей для мелких краж куда больше. К тому же население не такое активное, как в малых городках, где все и всё на виду, а значит, информация о шатающемся по улицам ребёнке будет через некоторое время в нужном месте.

В больших городах таким детям было несладко: взрослые бездомные их оттуда выдавливали, нередко убивая, или же встраивали в свои сообщества. Да и сами дети часто не были беспризорными, скорее — безнадзорными, то есть бежавшими от жестокости родителей. Встречались и дети, решившие погулять по стране от сытой жизни. Такие быстро понимали, что такое уличная жизнь и бежали домой без оглядки. Но большую часть уличных детей и тогда, и сейчас составляют дети-сироты, убегающие из детских домов и школ-интернатов по разным причинам. Некоторые из них: дедовщина, опыт бродяжничества в своей семье, невыносимые условия в спецшколе. А кроме того, — банальная незанятость и праздность в детдоме.

В те годы, сиротские учреждения были весьма бедны, ещё беднее были приюты, а значит, — не могли удержать детей в своих стенах, в том числе и по кадровым причинам. Сейчас система государственного попечения о детях-сиротах куда более насыщена деньгами, однако кадровые проблемы так и остались. У нас нет специалистов по сбережению и сохранению детства, и даже те, кто хочет заниматься этими проблемами, делать это не может, так как не имеет специального образования. А между тем, наличие хорошего качественного специалиста — залог того, что в детдоме смогут оказать нужное влияние на ребёнка, от которого отказались родители. Да и просто поддержать его, помочь справиться.

Значительную часть армии бегающих по России всегда составляли дети, которые уже не могут жить рядом со спивающимися родителями. Они носятся по стране при живых родителях и жилье, а потому — без всякого специального юридического статуса. Для любой государственной системы, работающей с «бегунками» они — кость в горле. При МВД есть небольшой отдел, который занимается этой проблемой, но это не его функция — ловить детей улиц. Вынужденно занимаясь «бегунками», полицейские припаивают им статус беспризорников, часто тем самым нанося урон детям. Для того чтобы правильно помогать этим детям, ими должен заниматься совсем иной орган, и точно не МВД и даже не органы опеки, в силу своей карательной направленности: изловить, оформить, отправить куда следует. В Европе чаще всего эта функция отдана церкви. Там и специальные приюты есть и, соответственно, иное отношение. В России есть несколько таких организаций, в основном иностранных. Но и приходы Русской православной церкви уже тоже имеют опыт работы с детьми улиц, их участие стало значительным. По моему мнению, это наиболее приемлемое сочетание участия в жизни уличных детишек, ведь куда лучше жить в церковном приюте, чем зарешеченном ЦВИНПе (центре временной изоляции несовершеннолетних правонарушителей.- Ред). Ведь в большинстве случаев дети, которых нашли на улицах, через какое-то время обретут своё пристанище — детский дом, и откуда они туда поступят, очень важно. Чем меньше будет у них негативного опыта государевой опеки, тем меньше ожесточится их сердце. И от того какой этот самый детский дом, будет зависеть, продолжит ли ребёнок свою уличную «карьеру».

Детский дом сегодня — чаще всего райское место, куда несут и несут щедрые подношения сиротскому детству. Дети усвоили: если их не будет на месте, когда будут данайцы, им не обломится много из того, что достаётся тем, кто остаётся в детском доме. Часто это и айфоны и даже скутеры, — так оценивают сиротское детство неумелые дарители. В одном городе добровольцы даже договариваются, кто за кем заходит в детский дом, чтобы не наступать друг другу на пятки. Посему количество побегов из детдомов сократилось в несколько раз, детский дом кипит от наплыва желающих потискать сирот. Волонтёры занимают детей своим присутствием. Пусть таким же бездарным, как и побег, но удерживающим сироту на сиротской кровати. Да и сами детские дома не то что были некоторое время назад. Они перенасыщены ресурсами, там есть и плазменные телевизоры и кое-где скалодромы, поездки в разные страны мира — не жизнь, а малина (на жаргонном сленге — место общего счастья). Не надо забывать и то, что сегодня сироты в детских домах фактически живут как в гостинице, плохо учась в школе, не работая и будучи не особо обременены обязанностями. У них растут гедонистические крылья — такие, которые позволяют летать в детдоме, но не работают за его стенами. У детей нет ни желания, ни возможности что-либо делать самостоятельно, так сильна привязанность к ничегонеделанию.

Так вот, в наше время на улицах страны не было чистых беспризорных и бездомных детей. Их количество было совсем мало, остальные были всего лишь причислены к ним. С детьми работали и работают люди, которые часто не могут отличить безнадзорного от беспризорного. Не хватает квалификации, да и неясно в каком учреждении должен работать такой специалист, то ли в МВД, специальном учреждении, или этим должны заниматься некоммерческие организации. Одна из таких НКО, — «Курский вокзал. Бездомные дети», — помогает в большинстве случаев взрослым людям, так как даже они признают, что беспризорных детей уже фактически нет. Герои этой деятельности, Анна Федотова и Рустам Исламгулов, несколько раз передавали мне на попечение того или иного подростка, но даже эти дети не были беспризорными. Пусть даже если они бегали от приговора, по которому они должны сидеть на малолетней зоне, они всё равно уже имели юридическую принадлежность — детскую колонию.

Помимо всего прочего, в нынешнее время проявилось значительное количество общественных организаций, в том числе и при церкви, занимающихся этой проблемой. В Петрозаводске, например, — центр «Попечение» при сожжённом храме Св. Екатерины. Вот уже десять лет они опекают людей, в том числе с детьми на руках. И часто дети уже знают, куда пойти, чтобы не жить впроголодь на улицах мегаполиса. Наличие таких общественных институтов снизило напряжение. Стали активнее и органы опеки, ведь ежегодно они выявляют около ста тысяч детей, находящихся в той или иной трудной жизненной ситуации.

В советское время так получилось, что и я неоднократно отправлялся в побеги, причиной которым была попустительство персонала и жестокость старших товарищей. Однако и сейчас, в сытых сиротских учреждениях могут ожить все эти причины, по которым дети будут продолжать сбегать от несчастливого детства в ещё более несчастливое – городские джунгли, где им грозят более голодные звери, засуха человеческих отношений.