Дети-сироты делят воспитателей на плохих и хороших. Из-за некоторых они готовы даже сплюнуть на пол, сказал мне один мальчик, когда я попробовал объяснить ему разницу между хорошим воспитателем и профессионалом. Профессионалов в детских домах единицы, а вот «хороших» много. И очень часто дети записывают в «плохие» воспитатели именно профессионалов. Такие воспитатели пытаются создать карту продвижения ребенка вперёд в его будущее, влиять на адаптацию. Они усложняют отношения, ищут новые ходы развития ребенка, которому на фоне бездействия «хороших воспитателей» всё это весьма некомфортно.

Хорошим воспитателем в глазах детдомовца стать просто: достаточно не предъявлять никаких требований к ребёнку. Чем ниже запрос и требования выполнить то или иное задание, тем лучше воспитатель. Это развивает в детях иждивение и гедонизм, но что поделать: мало кто хочет за крошечную работу воспитателя обрекать себя на трудности общения со сложным ребёнком. Мало кто захочет стать плохим. Проще выжить, пережить свою работу, не вникая в то, что может помочь ребенку стать более активным и продвинутым, получить высокий резилиенс перед неизведанным будущим.

Кадровый вопрос в системе детдомов стоит весьма остро. Даже больше – это главный вопрос системы. Ведь часто в неё приходят те, кто больше никуда не смог попасть, это и бывшие милиционеры, и отставные военные, и сотрудницы общепита и других сфер, не имеющих ничего общего с системой воспитания детей. Многие говорят, что важнее не образование, а личное отношение, но как можно относиться к своей непростой работе, не имея профессиональных приспособлений, не повышая свою профессиональную пригодность? Как к хобби.

Да и вопрос выгорания остро стоит именно потому, что воспитатели не заинтересованы в профессиональном росте: проще ничего не делать и научиться манипулировать детским коллективом, чем выстроить систему влияния на детей-сирот. Нет личного роста – рано или поздно наступает выгорание.

Много в копилку «ничегонеделанья» сирот вносят наши благотворительные сообщества, априори являясь хорошими для детей, потому что опять же не активируют их, а просто выгодно смотрятся на фоне не имеющих ресурсов учреждений. Они заваливают детей подарками и праздниками и тем самым создают невидимый конфликт систем. Дети считают систему детдомов плохой не потому что она не способна приготовить ребёнка к самостоятельной жизни, а потому что не может себе позволить такие богатые подношения, как фонды. Внешние ресурсы оказываются важнее внутренних воспитательных процессов, если эти процессы имеются.

Кадровый голод в детских домах приводит к тому, что система идет на поводу и у детей, и у благотворительных организаций: множественность мероприятий перекрывает отсутствие системы влияния. Дети перегружены неясно чем, и эта занятость представляется как система подготовки сирот к самостоятельной жизни. В которой нет столь важного для качественного изменения – личностного подхода. А уже наевшись этих программ и танцев, дети просто бегут в поисках приключений, которые можно было бы заменить разными формами работы. В том году из детдомов в поисках новшеств и инноваций убежало 7 процентов детей-сирот от общего числа живущих в системе. Системе буксующей, но продолжающей жить тем что есть.

Болезненные вопросы адаптации встают именно потому, что есть хорошие и плохие воспитатели, что в общем-то одно и то же, а системы воспитания как не было так и нет. И видимо пока еще долго не будет. Ждать некогда, нужно помогать обучать и поддерживать работающих в этих учреждениях инновационными проектами, передавая их безвозмездно для пользования и созидания.