Никакое правительство не проводит референдумы о начале военных действий, никто не интересуется мнением пацифистов, инвалидов и детей, проживающих на территории планируемой войны. И рядовые граждане становятся заложниками таких решений. Причем, удивительно, многое сделать для них удается только совершенно невероятным и неожиданным образом, неожиданным и непредвиденным для тех, кто принимал решения наверху. Одним из таких невозможных случаев стало сохранение жизни во время военных действий на Донбассе. Я бы назвала это фактором непредвиденного или незапланированного выживания.

Раньше подобное было испытано волонтерами и миротворцами в других странах и зонах военных конфликтов. И если бы не этот опыт, мы бы потеряли еще больше жизней. Не только гуманитарное, но и элементарное обеспечение — поставки газа и электричества, интернет-контакт, радио и телефонная связь, оказываются в таких ситуациях под большим вопросом. Особенно болезненно, когда различные коммуникации из пункта «А» в пункт «Б», еще недавно бывшие точками одной территории, переходят в пространство взаимоотношений уже разных государств. Связь между ними логически прерывается, и информации нет. Тогда кажется, что и не было никогда таких городков и поселков, а люди живущие там — всем приснились.

Не приснились.

Сложно представить не бывавшим там, что такое жилые территории в угольных бассейнах Донбасса. Там нет каких-то отдельно очерченных населенных пунктов. Нет и привычных для России пейзажей: обширных полей и лесов между селами, поселками и ПГТ. Нет четких границ даже конкретного села, одно как бы перетекает в другое. Конечно – картографические разграничения существуют, как и опознавательные таблички на въезде в населенный пункт. Но табличку надо еще и «заслужить» — достаточно плотным скоплением жителей и административным функционалом. И это не минус Донбасса – это особенность. Такое можно наблюдать и в США, где один штат перетекает в другой и по обе стороны дороги между двумя полисами, можно видеть бесконечную вереницу фасадов ферм и домов.

Среди таких – «плавно-перетекающих», — населенный пункт Никишино на Донбассе, один из узловых. Волею судеб он оказался на пересечении многих линий разграничений и соединений: на границе Луганской и Донецкой областей, оказался в близости от Дебальцевского котла, периодически переходил из рук в руки. Теперь он находится в непосредственном контакте с линией разграничения, согласно Минским договоренностям. Как и множество других населенных пунктов у границы боевых действий по обе стороны конфликта, он не торопится радикально восстанавливаться. Да и ресурсов таких нет.

Не спешит восстанавливаться – по причине неопределенности политической и военной ситуации. Сказывается и отсутствие достаточных средств у оставшихся и возвращающихся жителей. Но и не спешит  рвать связи с соседями, потому что здесь очень много общих линий коммуникаций, особенно в области энергоносителей. Часто приходится обращаться за помощью «за границу». И не такую уж далекую.

Потому и в Никишино помощь для простых пострадавших граждан поступает со всех возможных сторон: от жителей Украины, России, Донецка и дальнего зарубежья. И хотя тут много разрушений, по инерции и по факту активности – Никишино остается центром. До начала войны тут были садик, амбулатория, школа, то есть,  реальный центр обслуживания множества ближайших шахтерских поселков. Сейчас здесь все повреждено или уничтожено, но, тем не менее, терриотрия похожа на один большой израненный организм, все еще живой, сердце которого продолжает биться в Никишино.

Действительно – это надо видеть, как среди просевших от снарядов крыш и стертых с лица земли домов, возвышаются два небольших вагончика. В одном из них каждый день принимает своих односельчан и даже жителей ближайших сел Светлана Николаевна Марченко, терапевтическая медсестра – единственный медицинский работник, оставшийся в центральном поселке. До войны в амбулатории Никишино работали три медсестры: терапевтическая, стоматологическая и педиатрическая. Сейчас амбулатория разбомблена. Медсестры, по сути, выполняли функции врачей. Врач мог быть вызван в редких и очень сложных случаях. Даже бригада «скорой» приезжала из Тореза в составе санитарки и водителя. Это не значит, что медицинская помощь была слабой, скорее она была разумно распределена в соответствии с организацией жизни региона. Тяжелые больные доставлялись в города и райцентры к узким специалистам, а на местах люди получали помощь и консультации от таких многопрофильных специалистов, как Светлана Николаевна и ее коллеги.

Перед началом боевых действий в районе Дебальцевского котла и даже раньше, многие уехали сами или были эвакуированы. Кто не мог или не хотел уезжать –остался. Всего в опустелом Никишино погибло 3 человека. Из 450 дворов – 150 разрушены полностью. Соседние: село Станция Резкодуб разрушено полностью, в селе Круглое живет только 5 человек. И так по всему периметру вокруг Никишино…

А то, что тут остался человек с медицинским образованием и опытом, который может оказать первую помощь – это в самом деле чудо.

Светлана Марченко

— Почему не уехали вы? – спрашиваю я у Светланы Николаевны.

С.М. Оставаться – это риск, но и переезжать куда-то тоже риск. Вокруг много заминированных территорий, и уезжать надо к кому-то. Даже если тебя определят в какое-то временное место проживания – потом все равно надо обустраиваться. Еще и психологический фактор: мы пережили столько близких со смертью моментов, что оставлять свои дома решались не многие, буквально предпочитая умереть дома. В первую очередь уехали семьи с детьми, люди в более активном возрасте, не боящиеся перемен. У меня на руках мой отец, который уже не настолько легко может поменять свою жизнь, чтобы нам куда двигаться. И я оставалась единственным медработником для своих односельчан. Не хотелось их бросать.

— Кто установил вам этот вагончик в центре?

С.М. Один из множества благотворительных фондов, которые работали на этих землях – «Врачи без границ» в июле 2015 года. Они же установили и соседний – для работы психологов с детьми. Чешская организация «Человек в беде» обустроила эти помещения, ее профилем была доставка или приобретение на месте стройматериалов и восстановление домов. Привозили они и теплые вещи, предметы первой необходимости. «Врачи без границ» подарили глюкометр. Благодаря этому подарку я могу измерять людям сахар в крови. У нас появилось очень много новых диабетиков на нервной почве. Те мои односельчане, которых я знаю много лет, как относительно здоровых – после всех этих войн вдруг стали еще и моими пациентами.

Вагончик-амбулатория

— Вы говорите, вагончики установили недавно. Но ведь тяжелая боевая ситуация тут уже давно. Сейчас, может и формально – но все же перемирие. Как приходилось вам в то – самое тяжелое время?

С.М. Тогда я принимала в своем доме. Помощь оказывали со стороны России – гуманитарные конвои. От них помощь отправлялась не индивидуально, а поступала в учреждения. В медицинском плане до нас доходили самые важные составляющие – лекарства в ампулах, системы для капельниц. От международных организаций приходила разнообразная гуманитарная и медицинская помощь. Но только от случая к случаю. Регулярно к нам приезжала организация «Ответственные граждане». Эти люди через свои каналы и соцсети собирают пожертвования для покупки необходимого. Ребята и сейчас приезжают к нам, контролируют или узнают по телефону – что надо – и через некоторое время привозят необходимые медикаменты на своих легковых машинах. Тогда все это было под обстрелами с обеих сторон. Даже «скорые» не ездили из-за военных действий. Сейчас из-за снега и гололеда тоже сообщение уменьшилось… Пути к нам 1,5 часа и за это время могло случиться все что угодно. Но никто не погиб из-за того, что «скорая» не приехала. Причинами смертей были обстрелы. Уже после первых и вторых переговоров с прошлого года к нам начала поступать помощь от разных известных международных организаций, и от «Врачей без границ». Вернее, именно «Врачи без границ» сами непосредственно посещали Никишино один раз в две недели, проводили приемы. Среди них были врачи из разных стран. Мне запомнился очень внимательный Джозеф из Пакистана. Были врачи из Венесуэлы, Нидерландов, Греции. Они работали с переводчиком, проводили осмотры и составляли список препаратов, которые нужны людям, каждому конкретно, и в следующий приезд привозили. Но сейчас по каким-то политическим или другим причинам эта помощь прекратилась. Остались только «Ответственные граждане», продуктовые пайки от фонда Ахметова (их распределяют в Донецке и частично потом в Шахтерске) и гуманитарные конвои из России.

— В чем вы сейчас стали особо нуждаться?

С.М. Особенно в еде и в таблетках. Это я вам говорю как медик. Конечно, разрушена вся инфраструктура, нам нужен мир, чтобы люди начали возвращаться и восстанавливать свои дома. И тогда понадобятся в больших количествах стройматериалы, и интернет, которого у нас сейчас нет, и другие необходимые коммуникации. Сейчас оставшимся людям надо выжить ради тех, кто сюда вернется.

Простейшие необходимые лекарства

— Получается, что в СМИ не точная информация. Можно прочесть, что Никишино опустело и все жители разбежались – кто в Россию, кто в Украину, кто в Торез или Шахтерск…

С.М. В Никишино и в других, якобы не существующих селах и городах Донбасса, по обе стороны фронта живут люди. В отношении Никишино – по переписи у нас было 640 человек. Сейчас осталось 250. Ко мне за медобслуживанием приходят и из соседних деревень. И этим людям надо что-то есть и чем-то лечиться. Потому сейчас первичны еда и медикаменты. В холодное время – отопление. Но в этом плане каждый оставшийся позаботился о своем доме: дрова, уголь. В основном – уголь. Его получают те, кто работал на шахтах, а остальные все покупают, чуть ли не с весны. Я лично купила тонну за 1200 грн. Это дорого, но на зиму надо 3 тонны. Что касается еды – продуктовые наборы Ахметова нам очень помогают, но они только для пожилых людей, старше 65 лет. А старики не могут приезжать регулярно в Шахтерск к пункту раздачи – это долгий и не прямой путь, с пересадками. Потому ездят, кто помоложе, и привозят наборы сюда.

В отношении лекарств – у нас недостаток в таких элементарных таблетках, которые всегда должны быть под рукой не только у пожилого или больного человека. Это противопростудные, от кашля, жаропонижающие: АЦЦ, бромгексин, пектусин, нимесол. Сейчас особенно – потому что сезон заболеваний, а иммунитет у людей понижен. Для тех, кто постарше, нужны таблетки от колебаний давления: энап, эналаприл, адельфан, каптопрес, небивал, небитес, папаверин, дибазол. Желудочные: омез, ампрозол, ренитидин, но-шпа в таблектах. Сердечные: валидол, нитроглицерин. От боли в суставах: имед, инурофен, аминолон. Для диабетиков: сеофор, деаформин. Антибиотики и препараты для капельниц у нас есть в достаточном количестве. Но именно таблетки дефицит. Мне бы очень хотелось, чтобы мои пациенты, вместо того чтобы идти ко мне за помощью с высоким давлением, принимали препараты регулярно и имели их под рукой. У нас рядом нет аптек и вообще других точек для приобретения всего необходимого. И очень важно, чтобы эти 250 человек остались с нами. Мы не просто живем в разрушенном поселке, потому что нам некуда ехать, мы охраняем дома и участки тех, кто вернется – а они обязательно вернуться. Ведь любая война заканчивается.

Люди в Никишино

Дополнительный комментарий

Такова ситуация Никишино. Но тут есть своя медсестра. Это плюс. А сложности с доставками – это минус. Однако это не так страшно – потому что в каждом разгромленном населенном пункте есть свой активный человек – волонтер, который держит связь с «материками» и через него поступает и распределяется помощь. Когда регулярная и полная, когда адресная и минимальная.

Я сейчас объясню читателям, что происходит на данный момент в этих регионах с гуманитарной помощью. Действительно, после первых Минских переговоров и еще после вторых, в районах боевых действий на Юго-Востоке Украины начали работать ряд международных миссий с мировым именем. Всего около 10-ти.

DRC (Датский Совет по беженцам), ICRC (Международный Комитет Красного Креста), упоминавшиеся уже MSF (Врачи без границ), OCHA (Управление по координации гуманитарных вопросов ООН). Последняя организация работала в Донецке с целью сбора данных о потребностях гуманитарных миссий, которые расположены стационарно в других странах. Чешская Peolple in need (Человек в беде) как сервисная от DRC, ICRC, UNICEF, WFP, UNHCR. Специфицированная программа ООН – UNHCR. UNICEF — работают через сервисные организации, предоставляют максимум 2000 набора в месяц. WFP (Всемирная продовольственная программа) тоже работают через сервисные организации. Продуктовые наборы, в количестве максимум 5000 наборов в месяц на всю оккупированную часть Донецкой области. Фонд Рината Ахметова — еженедельная помощь в среднем 90 000 продуктовых наборов или в среднем 400 000 в месяц и гумконвои из России.

Все это мировые тяжеловесы. Они действительно помогают в больших количествах – но не адресно. Они работают с территорией, но не с конкретным человеком. С конкретным человеком работают такие как Светлана Николаевна из Никишино и другие местные волонтеры.

В суматохе неопределенности военных действий и политических статусов территорий – четкую отчетность о проделанной работе от перечисленных фондов и организаций получить не пытались. Со стороны самих фондов тоже отчетность не подавалась, потому что не понятно было, кому ее подавать – представителям ДНР, ЛНР, Украине или самим себе. В своих личных документах организации, конечно же, прописывали объем предоставленной помощи. Потому конечным результатом стала полная неразбериха для широкой общественности — кто, как, с кем и в каких объемах работает. Те же «Врачи без границ» в разной прессе были представлены общественности как предоставляющие помощь только больницам, но никак не проводящими осмотры – как это рассказывала нам медсестра Светлана Марченко из Никишино. Хотя, как видим, осмотры проводились и помощь предоставлялась – в формате мобильных амбулаторий. Их было несколько, но особо о них в прессе не рассказывали.

Отдельно отмечу, что открытым для отчетности оставался донецкий фонд «Доброта» – со стороны Донецка и «Ответственные граждане», как локальная донецкая группа. Последние предоставляют отчетность адресно, по запросу.

С середины 2015 года представители властей из Донецка потребовали, чтобы все международные организации получили аккредитацию для работы на подконтрольных территориях. И в тот период вся помощь разворачивалась обратно или оставалась храниться на ближайших от КПП складах. С другой же стороны – одно время и украинская сторона долго требовала оформления всех необходимых документов для ввоза помощи через Украину. Особенный акцент делался на медикаментах.

Международные фонды были поставлены перед сугубо политической дилеммой – или они начинают процедуру аккредитации и оформления необходимых документов и оглашения данных о себе для работы на Донбассе – и тем самым признают новые политические образования и ее власть. Или утрачивают право оказывать благотворительную помощь,  поскольку поддерживают общую для ЕС тенденцию: признавать определенные территории Донбасса оккупированными.

В результате всех этих перипетий, с июля 2015 года гуманитарная помощь международными гуманитарными миссиями на Донбасс не завозится. Сейчас возобновили свою работу «Международный комитет красного креста» (всегда имевший аккредитацию) и чешская «Человек в беде». Правда, Светлана Николаевна из Никишино уже давно не видела ни «Врачей», ни чешскую организацию. Но главная нагрузка осталась на местных и украинских фондах с мирных территорий. Весь казус в том, что именно они и работали с людьми индивидуально и постоянно. На них остается и одна надежда в этот период массового гуманитарного безвременья.

За разъяснением я обратилось к куратору деятельности «Ответственных граждан» Ольге Коссе.

Ольга Коссе

— Ольга, вы работаете как локальная донецкая организация. Какое положение в регионе – везде так же, как в Никишино?

О.К. Не везде. Сейчас ситуация несколько стабилизировалась, преодолеть гуманитарную катастрофу фактически удалось. Если смотреть по региону, а не конкретно по отдельным населенным пунктам, то потребности сместились с продуктов питания, медикаментов и средств личной гигиены на решение проблем отстройки жилья и создания рабочих мест. Но везде – по-разному. Конкретно мы, «Ответственные граждане» продолжаем проводить адресную доставку медикаментов, средств гигиены и одежды. Наша целевая группа — старики, инвалиды, многодетные семьи, люди с разрушенным жильем. Плюс ко всему пытаемся выполнять специфические просьбы — например, предоставляем костыли, инвалидные коляски, взрослые подгузники. Для этого приходится лично удостоверяться в том, что люди получают именно то, в чем нуждаются. Недавно пришлось устраивать новогодние праздники – это тоже лечит от болезней. Но главное – мы помогаем только мирных людям: ни военным, ни от военных, мы помощь не оказываем, и не принимаем.

— Вы называете себя локальной группой – почему? И как появилось ваше название?

О.К.  Когда все только начиналось, нам казалось, что такое происходит только с нами. На самом деле ситуация на Донбассе относится к категории локальных конфликтов, которых всегда на планете сейчас несколько. И, к сожалению, мир не прикован к новостям с Донбасса ежечасно. Более обеспеченные страны делают отчисления в благотворительные фонды и частные пожертвования по выбору – тоже в большие международные организации. И потому люди на мирных территориях планеты спят спокойно, выполнив свою миссию – как бы наняв своих квалифицированных международных волонтеров. Мы познакомились с этими профессионалами и многому у них научись. Но это не изменило нашей ситуации – в таких локальных конфликтах  страны третьего мира живут десятками лет. А если конфликт локальный — мы локально, только в зоне нашего конфликта, не выходя за его пределы, и действуем. У нас не формат большого фонда и не статус международного. Зато мы знаем всех своих подопечных. Конечно, нам было трудно не только выжить, но и осознать, что наша ситуация – одна из многих. Это значит, что реально спасти мы можем только сами себя. Научившись выживать сами, мы уже с июня 2014 года начали помогать тем, кто слабее нас и взяли на себя ответственность за беззащитных. А брать ответственность – значит быть ответственным. Мы приняли ответственное решение работать непосредственно в зонах боевых действий – в «красной зоне». Наш костяк — 25 человек, ежедневно наши машины выезжают в эту зону. Туда, где не всегда могут работать другие организации. Потому мы являемся их локальными партнерами. Они все есть на нашем сайте – как международные, так и украинские гуманитарные организации.

Будни организации

— Попадались ли вам в регионе такие люди как Светлана Николаевна?

О.К.  Она правильно сказала, что в основном на местах есть те, кто курирует процесс оказания помощи. У нас наработана сеть активистов в каждом населенном пункте. Но медицинской помощи на месте практически нигде нет, это уникальный случай. Светлана — человек, на котором держится поселок. А сейчас людям крайне важно просто знать, что рядом есть человек, который окажет реальную медицинскую помощь. И когда этот человек врач – тем более. В любом случае, это вселяет спокойствие в тех, кто остался и тех, кто посылает нам помощь. Помощь приходит и от частных лиц, например, жители Волыни передали через нас тонну консервации для Донбасса. В любом случае мы всем предоставляем отчеты. А наша группа в ФБ – это более широкий формат, где вы можете увидеть людей из других организаций, и частных лиц.

Заходите на наш сайт http://responsiblecitizens.org/. Может, вы увидите там своих знакомых, из ваших стран. Там же и наши реквизиты, там и наши участники, там и наши новости о всех выживших, о всех, кому еще надо выжить.