О том, что работа НКО должна быть прозрачна, говорят на любых мероприятиях, посвящённых повышению эффективности работы НКО. Примерно так же часто, как говорят о доверии или устойчивости.

Чуть реже говорят о выработке некоторых общих стандартов работы благотворительных организаций, едином пространстве контроля качества и принятия общих решений. Это также логично — «рынок» благотворительной помощи постоянно расширяется, появляются всё новые и новые инициативы, порою весьма странные. В ситуации бурного роста нет ничего разумнее, чем попытаться создать хотя бы рекомендации — как расти следует, а как нет, ибо рост чреват в том числе и мутациями, а неадекватное поведение одного фонда неизбежно бьёт по репутации всего сектора. Даже социальная сеть Вконтакте опубликовала общие правила ведения благотворительных сборов — правда, не для фондов, а для физических лиц.

И потому я буду потихоньку делиться мыслями на тему, как работать правильно, а как — неправильно. Строго на мой личный взгляд. И, соответственно, приглашаю коллег заняться тем же самым.

«Непрозрачный сбор»: как это выглядит с другой точки зрения

В этой заметке я на примере попробую продемонстрировать, как выглядит непрозрачный и не вызывающий лично у меня доверия сайт благотворительной организации.

В качестве примера мы будем использовать сайт Союза Благотворительных Организация России (СБОР). Вот он.

Небольшое предупреждение

Настоящая заметка не представляет собой попытку нанести вред репутации СБОР.

Перед тем как написать этот текст, я отправил на электронную почту этой организации ряд вопросов. Мне пришёл ответ на бланке и с подписью директора организации. Так как я не получил разрешения на публикацию, я не могу представить его здесь. Могу лишь рассказать, что часть письма была посвящена тому, что СБОР не обязан отвечать на мои вопросы, другая часть — что я неправильно обратился к руководителю организации и нарушил своими вопросами презумпцию невиновности. Ответы же на вопросы мне обещали представить в офисе СБОРа, в ходе личной встречи, как и документы, которых я не нашёл на сайте. Напоследок в письме упоминалось, что есть и более непрозрачные организации.

Странности союза

Вообще, это довольно странный Союз. О том, что именно даёт членство в СБОР, на сайте не сказано, положения о членстве в открытом доступе нет. Большая часть его участников — региональные общественные организации, у которых нет ни сайтов, ни публичных отчётов. При этом наряду с НКО в список каким-то образом затесались, под номерами 48 и 49, коммерческие структуры — банк и ЗАО. Как и под номерами с 93 по 104 — какие-то ООО и ОАО. В чём их благотворительное содержание — непонятно, хотя как минимум одно из них, по данным ЕГРЮЛ, напрямую связано с П.А. Ищенко, президентом СБОР.

Многие организации из списка вообще нигде больше в сети, кроме как в списке членов СБОР, не засветились, не считая справочников юридических лиц. Ведут ли они какую-либо деятельность — неизвестно. Проведённая наугад проверка на сайте отчётов НКО в Министерстве Юстиции не позволила найти ни одного отчёта десяти случайных членов Союза, как, кстати, и отчётов самого НП «Союз Благотворительных организаций России». Поиск ни по названию, ни по ОГРН ничего не дал.

Согласно письму, которое прислали мне представители СБОР, их отчёты сдаются в Министерство Юстиции по почте и оригиналы можно посмотреть в офисе. Это вполне возможный и законный путь, но для чего использовать именно такой, более дорогой, более сложный и менее прозрачный способ отчитаться, непонятно.

Среди членов СБОР нет никого из реальных лидеров благотворительного сектора России — нет Российского фонда Помощи, собирающего самые большие суммы пожертвований, нет известнейшего «Подари Жизнь», нет медийно раскрученного «Нужна Помощь», нет РОО «Милосердие» Синодального отдела по церковной благотворительности и социальному служению РПЦ, нет «Справедливой помощи» Доктора Лизы, нет ни одной организации из Ассоциации «Все Вместе». А ведь участников СБОР больше трёх сотен.

Организации из списка членов Союза, о которых всё-таки удалось найти информацию и помимо справочной, например, фонд «Лукойл», на своих сайтах и в брошюрах о членстве в СБОР не упоминают. Ничего не сказано о СБОР и в разделе «Партнёры» на сайте члена Союза  — Фонда Поддержки Героев Советского Союза и Героев Российской Федерации.

Всё это, в общем, не страшно само по себе, и может ни о чем не говорить. Да, принципы набора в Союз неясны и чем занимаются его участники, порою так просто не понять, но, возможно, они просто действуют без огласки, и организация осознанно делает ставку не на лидеров благотворительного мира, а на региональные и малоизвестные организации.

Сборы СБОРа

Но вот то, как собирает средства сам по себе СБОР, также непрозрачно. Движение денег (пожертвованных, то есть чужих, по сути, денег) никак невозможно отследить. Начнём со страницы подопечного. Берём наугад:

Максим Мишин, нуждается в реабилитации после установления кохлеарного импланта.

Из содержания страницы совершенно непонятно откуда взята рекомендация проходить реабилитацию именно в центре «Тоша». Помимо этого центра реабилитация проводится еще в нескольких учреждениях (например, вот тут или вот здесь), причём в некоторых — за счет государства, по московской или федеральной квоте. Но на сайте СБОР нет вообще никаких медицинских документов или иной информации, которые бы свидетельствовали о том, что проблема может быть решена именно в центре «Тоша» и не может быть решена за счёт государственного бюджета.

Это, впрочем, довольно частая практика — не все фонды публикуют медицинские документы, далеко не все сборы выглядят обоснованными. Однако если некую практику поддерживают многие — она становится обычной, но не становится правильной.

С недавних пор на страницах подопечных появились копии счетов из клиник и аптек. До этого необходимая подопечному сумма не была ничем подтверждена, в чём легко можно убедиться на страницах завершённых сборов, где из документов — разве что письма от мам, написанные в свободной форме, без упоминания, в большинстве случаев, точных необходимых сумм.

Также при нынешней организации сайта невозможно точно установить, и сколько реально денег собрано для конкретного подопечного СБОР. Есть цифра, которая сообщает о количестве собранных денег на настоящий момент, но непонятно, как эта цифра получена. В «Ленте пожертвований» в нижней части страницы отражаются какие-то фамилии и инициалы, а также названия юридических лиц, но сколько именно денег пожертвовал каждый — неизвестно. Сколько и когда пожертвовали через электронные платежные системы — неясно, отображается ли на сайте вообще, и учитываются ли эти средства в общем зачёте, узнать невозможно.

Кстати, об отражении на сайте электронных пожертвований в письме к СБОР был отдельный вопрос, на который не было получено вообще никакого ответа.

Под лентой пожертвований присутствует сообщение, что информация на сайте обновляется раз в 15 дней. Довольно очевидно, что при столь редком обновлении неизбежны ситуации чрезмерных сборов, когда образуется излишек собранных для конкретного ребёнка средств — но как именно они используются СБОРом, я не нашёл.

Также неизвестно, сколько денег было выплачено за конкретного ребёнка, и когда это было сделано. О том, что деньги не выплачиваются в руки просителям, также было упомянуто не на сайте, а в письме мне от СБОР. На странице завершённого сбора никакой информации об этом нет. И если про актуальные сборы можно — согласно предоставленным счетам — понять, что денег планируется собрать ровно столько, сколько указано в счёте, то в каком же соотношении находятся заявленная, собранная и выплаченная суммы для подопечных прошлого — информации нет.

Отчёты СБОРа

Отчёты, опубликованные СБОР на сайте за прошедшие годы, также не проясняют ситуацию. В отчётах много красивых фотографий и речей, но данные по конкретным сборам отсутствуют. Есть проценты, сколько было среди подопечных той или иной программы СБОР мальчиков, а сколько девочек, и как они распределяются по карте России (интересно, зачем жертвователям эта информация?). Также есть отчёт фандрайзера о том, сколько именно и какими способами были привлечены средства в течение года. Однако это обобщенные данные, а сырые цифры, из которых они получены, отсутствуют.

На сайте СБОР нет никакой информации о финансовой политике организации. Есть адресные сборы для конкретных подопечных, но неясно, на какие средства живёт сама организация. Покрывают ли её нужды корпоративные доноры или необходимые средства прибавляются к сборам для подопечных, как в некоторых других фондах? Как связаны сборы на сайте и поступления от юридических лиц, перечисленных в отчёте? Есть цифра, что за 2015 год СБОР потратил на собственное бытие около 5 миллионов рублей. Как эти деньги связаны со входящими платежами — не раскрывается. Рядовому жертвователю, неготовому к поездке в офис СБОРа, не предоставляется ровным никакого подтверждения цифрам — нет отчётов на сайте Министерства Юстиции, нет подтверждающих затраты документов.

Опять же, всё, что описано — совершенно неуникальная модель работы с аудиторией, в чём-то даже превалирующая в российской благотворительности. Однако от своей распространённости она не становится эталоном прозрачности. И я ни в коем случае не утверждаю, что в отчётах или на сайте СБОР содержатся недостоверные сведения. Я лишь хочу показать, что они — не проверяемы для рядового пользователя и порождают вопросы. И что прозрачность работы такими методами не достигается, возникает лишь её иллюзия.

Казус Тутты Ларсен

Да, и последнее. Сайт СБОР я исследовал довольно подробно. И среди прочего обратил внимание на раздел «Нас поддерживают», где о своём благоволении к СБОР заявляют люди известные. И если Никаса Сафронова я спросить не мог, то Тутта Ларсен вполне доступна в фейсбуке для оперативных комментариев. Так вот в ответ на прямой вопрос моего товарища о поддержке СБОР телеведущая ответила: «Это ложь, о данной организации слышу впервые, фото не давала и права говорить от моего имени тем более».

А через несколько часов данные о том, что Тутта Ларсен поддерживает СБОР, с сайта исчезла. Правда, упоминание о ней почему-то осталось в заголовке страницы.

На всякий случай, вот скриншот этого раздела, сделанный двадцать второго марта:

А вот двадцать третьего:

Вывод

В то же время, как мы видим, всё это нисколько не препятствует СБОР быть вполне успешным фандрайзером и оперировать в отчётах суммами с шестью нулями. И это — одна из причин, по которой на перспективы единых принципов прозрачности и публичной отчётности для благотворительных организаций России я смотрю с глубоким пессимизмом. Как показывает практика, ширина финансового потока мало зависит от качества отчётов, проработанности цифр, ясности и подтверждённости таблиц прихода и расхода. Гораздо важнее умение давить на жалость, вызывать сочувствие и пробуждать интерес.

Впрочем, некоторые факты мой пессимизм всё-таки поколебать могут. Например, тот факт, что именно после того, как я написал в СБОР письмо с вопросами, на страницах подопечных СБОР появились счета, подтверждающие необходимые суммы.