Меня часто спрашивают, на что я живу, кормлю свою достаточно большую семью, состоящую из троих детей. Этот вопрос задают не только мне, но и многим лидерам НКО, часто этот вопрос звучит во взгляде, мол, откуда дровишки, товарищи. А дровишки-то складываются из всего того, что делаю в общественном секторе. Думаю, у многих моих коллег так же.

Как мне видится, лидеры НКО, впрочем, как и сами НКО и фонды обязаны не только отчитываться о расходовании средств, но и обнародовать заработные платы сотрудников. Это важно не только для того, чтобы показать прозрачность деятельности, но и привить культуру такого формата отчетности. Чтобы это стало нормой. Ведь известно, что многие люди думают о фантастических и заоблачных заработных платах в некоммерческой сфере. Дескать, воруют наши народные денежки. Что приводит не только к искажению реальности в общественном секторе, но и к спекуляциям. Причем не редко на этом спекулируют и сами НКО, когда на каком-нибудь форуме начинают обвинять друг друга в воровстве и распиле грантовых средств. Все это вредит имиджу НКО. Чтобы максимально снизить вред, необходимо публично говорить о зарплатах в НКО и отражать эту информацию в своих отчетах.

Лично я зарабатывать начал совсем недавно, потому что совмещал общественную работу с работой социального работника при православном храме. Где и получал небольшой оклад — двенадцать тысяч рублей.

Мне пришлось перестраиваться и пытаться получить хоть какой-то доход. Сейчас он складываются из нескольких составляющих. Первая часть — сотрудничество с другими благотворительными организациями, в том числе иностранными, покупающими мои услуги. Речь, например, идет об участии в семинарах и конференциях, о сопровождении того или иного проекта в качестве эксперта или участника. Естественно, расходы на дорогу и проживание оплачивает принимающая сторона, плюс я получаю вознаграждение. Надо сказать, что таких заказов не так много, не больше одного-двух в месяц, а значит суммарный доход — около двадцати тысяч рублей.

Из этих средств я кормлю своих троих детей, оплачиваю детский сад и жилье, бензин для семенного авто, на котором мы ездим очень редко, дабы не разориться совсем, простаивая в больших московских пробках. Надо сказать, что средств хватает только-только, поэтому никаких излишеств у нас нет.

Вторую часть моих доходов приносит публицистическая деятельность — написание платных с статей для различных СМИ, которые скромно оплачивают этот непростой труд. Учитывая, что социальная журналистика у нас не в почете, за каждую статью платят от одной тысячи до полутора тысяч рублей. Тоже не так густо, но в сумме набегает до десяти тысяч рублей рублей в месяц. Итого, суммарный доход нашей семьи — около тридцати тысяч рублей.

Есть и еще один вид дохода — это реклама на нашем сайте. Она приносит нам до десяти тысяч рублей в месяц, но практически вся эта сумма идет на оплату счетов за телефонные разговоры, оплату доменных имен нескольких сайтов. Можно говорить о том, что ресурсы НКО порой трудно отделить от наших семейных ресурсов, потому что чаще всего телефон звонит именно по общественной работе.

Можно смело говорить о том, что многие лидеры НКО так и живут. Скромно. Если они только не работают еще на какой-нибудь работе. Заработать на общественной работе практически невозможно, потому что именно на доходы своих сотрудников многие НКО ведут свою деятельность. А порой в дело идут и средства семьи. Но нельзя допускать, чтобы лидер НКО жил хуже тех, кому он помогает, потому что от этого зависит качество его труда. Это также порождает репутационные риски. Давайте говорить об этом, доверие к нам в конечном итоге поможет «подопечным» социальным группам жить лучше.