В пресс-центре РИА Новости прошел круглый стол, посвященный открытию детского хосписа в Москве. Это учреждение было открыто 1 ноября и уже вызвало много критики. В частности, сейчас оно не имеет лицензии на наркотическое обезболивание, не имеет элементарных коммуникаций и подготовленных сотрудников.

В Москве открыли первый детский хоспис. Однако специалисты полагают, что он фактически не готов к работе

По данным экспертов, в Лондоне – 6 детских хосписов, в Белоруссии – 7, в Татарстане – один (рассчитан на двух детей, имеет большую выездную службу). В Москве таких учреждений нет. Раньше на базе Научно-практического центра медицинской помощи детям в Солнцево было открыто паллиативное отделение на 9 мест, однако в октябре 2012 года оно было закрыто.

Лидия Мониава, менеджер детских программ благотворительного фонда помощи хосписам «Вера», побывала в здании открывшегося хосписа и осталась недовольна тем, что там увидела. В этом трехэтажном здании нет ванной комнаты, лифтов. Раковины расположены на уровне колен (поскольку раньше здесь был дом ребенка №17 для детей до 4 лет). Работники центра имеют мало опыта в оказании паллиативной помощи. Кроме того, учреждение не имеет лицензии на наркотическое обезболивание, что важно для пациентов в терминальной стадии, испытывающих сильные боли.

«Представьте себе какой-то детский сад или школу, в которой вчера закончились уроки, а сегодня повесили табличку “Центр паллиативной помощи” и приглашают туда умирающих детей, – говорит Лида Мониава. — Меня очень расстраивает то, что как бы галочка поставлена, что паллиативный центр открылся, но детям умирать все равно негде».

Она привела несколько случаев, когда смертельно больные дети либо лежали дома, либо находились в реанимации. Для родителей и детей ужасен как первый, так и второй вариант. Они не могли видеться друг с другом, либо, напротив, изводили себя постоянным контактом один на один.

Как рассказала Анна Сонькина, врач-консультант по паллиативной помощи Медицинского центра «Милосердие», пока неясно будет ли это учреждение хосписом или центром паллиативной помощи. Большая часть работы детских хосписов – это социальный отдых. Они дают возможность детям с тяжелыми заболеваниями побыть вне дома, чтобы дать семье и ребенку отдохнуть. “Эта функция все-таки не эксклюзивно хосписная. Именно хосписная функция – это помощь в конце жизни, помощь умирающим пациентам”, – сказала Анна Сонькина.

По мнению Нюты Федермессер, президента фонда помощи хосписам “Вера”, отсутствие хосписа в Москве критично, поскольку детям негде умирать. Эту тему она поднимала на своей странице в Facebook, прося помощи в распространении информации, и получила большое количество откликов. И хотя силами благотворителей накоплено достаточно опыта и специалистов для создания детского хосписа, фодну не хватает земли, на которой его можно было бы построить. Сегодня некоторых детей принимают в хосписах для взрослых, однако каждый принятый ребенок означает отказ для какого-то взрослого. Между тем, полагает Федермессер, в Москве необходимость в детских хосписах гораздо выше, чем в европейских городах. Это связано с тем, что высокотехнологичные медучреждения в России сконцентрированы именно в столице.

“Основатель Первого московского хосписа, Вера Миллионщикова, говорила, что хотела бы закончить свою земную жизнь открытием первого хосписа для детей. Галина Чаликова, основатель, идеолог и директор фонда «Подари жизнь», которой тоже было суждено уйти от рака в стенах Первого московского хосписа, тоже говорила, что не может считать свою миссию выполненной, пока те дети, которых невозможно вылечить, не будут иметь достойных и комфортных условий для перехода в иной мир. Она мечтала об открытии детского хосписа», – сказала Нюта Федермессер.

Хоспис должен быть отделен от медицинских учреждений, считает главный врач Первого московского хосписа Диана Невзорова. Открывшийся 1 ноября центр может предполагать наличие реанимации, и это неправильно, потому что задачи хосписа совершенно отличаются от задач больницы. Там должны быть созданы условия для максимально комфортного и достойного ухода из жизни для неизлечимо больных детей. Главврач привела в качестве примера историю мамы смертельно больного ребенка. После времени, проведенного в больнице, она описала свой опыт так: “хотелось обнять его и выйти в окно”. Другого выхода ей просто не представлялось, говорила Невзорова.

После времени, проведенного в больнице, она описала свой опыт так: “хотелось обнять его и выйти в окно”. Другого выхода ей просто не представлялось, говорила Невзорова.

“Должен быть хоспис, в котором не будет реанимации, интенсивной терапии, датчиков, искусственной вентиляции легких, будут менее травмирующие методы лечения с отсутствием уколов, белых халатов, капельниц, мониторов, пикающих каждые 10-15 секунд, после которых мама впадает в шок. Даже те, кто лежал у нас и попал в солнцевское отделение паллиативной помощи (центр паллиативной помощи, закрытый в октябре – ред.), как только состояние ухудшается, сразу подключаются к монитору. Зачем мы смотрим на эти показатели, пульс, давление? Чтобы мама потеряла сознание от того, что пульс у ребенка 160, а сделать с этим ничего невозможно? Изменить больничную философию невозможно и не нужно: больницы настроены на излечение пациентов, там борются до конца и дай Бог, чтобы это было и дальше. Хоспис – не в борьбе за жизнь, а в борьбе за достойную жизнь до конца”, – сказала Диана Невзорова.

По мнению директора фонда “Подари жизнь” Екатерины Чистяковой, главное в паллиативной помощи – “это не стены, а команда”. Врачи различных специализаций не могут успешно работать в хосписе без специальной подготовки. При этом фонд готов помогать и оплачивать специалистам обучение, стажировки, литературу и другое. Также Чистякова отмечает, что во всем мире в паллиативной помощи принимает участие не только государство, но и люди, которые помогают по зову сердца.

“Это сфера, которая невозможна без участия благотворителей, и это во всем мире так. Хоспис – это не больница, это все-таки дом. Потому что так уже никого не лечат, а просто помогают жить.  А жить лучше дома, а не в кафельных стенах. И чтобы дом был домом, а не казармой, он должен быть маленьким, уютным, и никакое государство, даже самое богатое, не сможет приложить столько сил, души, сердца, чтобы это был действительно дом. Но пока это только наши мечты. Мы, как фонд, хотим, чтобы детских хоспис был построен”, – сказала Екатерина Чистякова.