Джон Кингстон – человек-легенда, открывший территорию рискового капитала для британского некоммерческого сектора и создавший таким образом новое стратегические измерение. Десять лет назад мало кто мог допустить мысль, что некоммерческие организации готовы брать и возвращать вовремя займы. Джон был первым, кто сделал НКО приемлемое предложение.

Джон Кингстон

Сегодня Джон – независимый директор Банка «Большого общества», Председатель Ассоциации благотворительных фондов Великобритании, а также Инвестиционного комитета фонда «Национальная лотерея», кавалер Ордена Британской Империи за вклад в развитие благотворительности.

До этого Кингстон 15 лет отработал в Группе 3i, крупнейшей европейской венчурной организации. Был директором по фандрайзингу известной британской НКО Save the Children, а с 2001 по 2011 год возглавлял направление Venturesome в британском фонде Charities Aid Foundation – инвестиционном фонде, предоставляющем высокорисковые с точки зрения традиционного кредитного дела займы и инвестиции в организации социального служения.

Формы финансовой поддержки, предоставляемые Venturesome, занимают промежуточное положение между грантами и займами, то есть Venturesome – что-то среднее между банком и филантропическим институтом. Venturesome готово взять на себя риски, превосходящие принятые риски банков, при условии получения социального результата от своей инвестиции. Так, благодаря ей доступ к финансам получают британские небольшие НКО или другие организации социальной ориентации.

Финансовая поддержка предоставляется в форме гарантий, негарантированных займов, квазиакций или акций компаний. Особенностью модели также является многократный оборот средств донора («рисайклинг»): возвращенные займы реинвестируются несколько раз подряд.

Первоначально предполагалось, что один вклад будет «оборачиваться» 4–5 (или больше) раз до полного исчерпания потенциала за 10 лет (или за более длительный период). За 15 лет своего существования Venturesome взяло на себя 110 обязательств на общую сумму 7,1 миллион фунтов. Из них 3,4 миллиона уже были повторно пущены в оборот. Сегодня фонд с капиталом 7 миллионов фунтов находится в управлении CAF и 12 других участников, включая обычный коммерческий банк, грантодающие фонды и частных лиц.

Модель Venturesome отличается двумя основными характеристиками: стремление сбалансировать финансовые риски и потенциальный социальный эффект путем поддержки деятельности НКО и стимулирования ее развития; тщательная оценка финансовых рисков на начальном этапе и снижение на последующих этапах взаимодействия с НКО, в том числе и благодаря правильному выбору финансовых инструментов поддержки.

Одна из основных целей Venturesome – создание сильного рынка социальных инвестиций в Великобритании, где социальные предприниматели смогут находить необходимое финансирование и использовать его для достижения реально устойчивого социального изменения.

Ранним утром мы сидим в лондонском кафе, и Джон рассказывает нам о социальных финансах. На 40 минут мы погружаемся в создание схем и диаграмм, иллюстрирующих саму суть проблемы. У Джона это излюбленный прием убеждения собеседника.

Опишите, пожалуйста, сферу социальных финансов. Каковы основные элементы этого явления?

Представим, что у нас есть некая сумма денег и нам нужно выбрать, как мы их потратим. В каких-то случаях этот тип вложений направлен на достижение исключительно социального результата, а в других имеет чисто коммерческий смысл.

Давайте рассмотрим разные виды инвестиций. Итак:

a) гранты или чистая филантропия, мы не ждем от нее никакой прибыли;

b) Venturesome, предоставляющая льготные займы НКО;

c) инвестиции в социальные и экологические изменения. В Великобритании есть, например, Bridges Social Entrepreneurs Fund. Этот фонд поддерживает социальные предприятия, которые успешны, устойчивы и готовы выйти на новый уровень;

d) что-то вроде частной инвестиционной компании Bridges Ventures, которой владеют группа лиц и благотворительный траст. Она была создана исключительно для достижения социальных и/или экологических целей при условии получения прибыли для инвесторов, то есть она инвестирует только в предприятия, обещающие уверенный рост и устойчивость;

e) инвестиции, которые можно назвать «экологическими» или «этическими». Это когда принципиально не вкладываются в табак, вооружения и т.д. В качестве примера – компания Generation, основанная бывшим вице-президентом США Элом Гором;

f) и, наконец, основной бизнес – он, как известно, приносит прибыль.

Многие мои коллеги поспорили бы со мной в том, что я сейчас скажу: по моему мнению, все эти версии инвестиций вплоть до традиционного бизнеса можно назвать спектром социальных инвестиций (рисунок 1).

Нажмите, чтобы увеличить

То, чем занимается Venturesome, я называю «умной филантропией». Эта модель не предполагает обязательное получение прибыли от вложений, в то время как большинство людей считают получение прибыли обязательным условием социальных инвестиций. В действительности же может оказаться, что инвестиционные дела Venturesome обстоят намного лучше, чем у тех инициатив, которые отнесли бы себя к категории c.

Чтобы лучше понять, я предложу аналогию со скачками, в которых участвуют шесть лошадей – по числу вариантов инвестиций. В одной из конюшен говорят, что их лошадь не сможет прийти первой, потому что она участвует совершенно не в этих целях. В другой конюшне (Venturesome) предполагают, что их скакун придет как раз первым. Здесь говорят об этом во всеуслышание, но не потому что хотят, чтобы ставки были проиграны, а потому что у их лошади действительно есть хорошие шансы. Еще одна лошадь может оказаться не такой шустрой, как все надеются… В общем, в результате b может превзойти все ожидания.

И ведь на самом деле так происходит: в Venturesome размещены деньги некоего фонда, и уже 4 года они хорошо работают и приносят прибыль. В то время как какой-нибудь социальный инвестор, например Big Invest, который вкладывает в программу «Большое общество», заявляет о 5% ставке займа, но результаты заставят себя ждать не менее 10 лет. И кто знает: они могут потерять все свои вложения, что сделает их чисто филантропическим предприятием. В этой сфере именно так и обстоят дела: люди настраиваются на одно, но в итоге получают совершенно иные результаты.

Социальная экономика зародилась некоторое время тому назад и постепенно развивалась на протяжении последних 10 лет. Сегодня она наиболее развита в США и Великобритании, но и в этих странах далека от настоящей зрелости. А в таких странах, как ЮАР, она находится практически в зачаточном состоянии. Дело в том, что здесь гражданское общество лишь начинает зарождаться. И поэтому, хотя в стране очень много инициатив, направленных на развитие сообществ, им не нужны никакие сложные финансовые инструменты – им нужны только гранты.

10 лет назад то, что начала делать в Великобритании Venturesome, было новаторством. Это не означает, что опыт нужно слепо перенести в Бразилию, ЮАР или Россию только потому, что у нас что-то получилось. Для начала следует понять, где находится ваше гражданское общество. Социальная экономика не обязательно предполагает наличие высокоразвитого рынка и возможностей развитой инвестиционной экономики. Иначе ее можно было бы создавать в Сингапуре или Гонконге. Главное – уровень развития институтов гражданского общества. А по этому показателю Сингапур или Гонконг, вероятно, на том же уровне или даже ниже, чем ЮАР. Некоммерческие организации и социальные предприятия там совершенно не развиты и не готовы воспринять более продвинутые инструменты. А потому применять модель Venturesome будет совершенно неуместно: займами НКО-сектору там можно только вред нанести.