Алекс Гилберт родился в России, в Архангельске, в два года его усыновила семья из Новой Зеландии. Алекс вырос и основал проект «I am adopted», который помогает людям разных стран, выросшим в детских домах или в приемных семьях, находить кровных родных. В октябре Алекс Гилберт приезжает в Москву по приглашению благотворительного фонда «Арифметика добра», чтобы рассказать о проекте и встретиться с приемными семьями. 

В интервью «Филантропу» Алекс Гилберт рассказал о том, почему он решил искать своих родителей в России и почему усыновленным детям важно знать свое прошлое.

«Мне кажется, я никогда не смогу отблагодарить моих приемных родителей, так много они мне дали, я их очень люблю!» — говорит о своих маме и папе Алекс Гилберт, 25-летний гражданин Новой Зеландии. Алекс когда-то жил в России, в детском доме. В детстве он был усыновлен супружеской парой из Новой Зеландии. Став взрослым, Алекс решил разыскать своих кровных родных. Принять такое желание сына было непросто для его приемных родителей, но они смогли пройти через это и оказали большую поддержку Алексу. Встреча с кровными матерью и отцом никак не повлияла на чувства Алекса Гилберта по отношению к своим родителям, он очень любит их, а они его.

Несколько лет назад Алекс Гилберт создал проект «I am adopted» и одноименное русскоязычное сообщество в соцсетях «Я – приемный ребенок», которое объединяет уже десятки тысяч взрослых людей, которые когда-то росли в детском доме.

Алекс в детстве (крайний справа), его приемные родители Дженис и Марк и брат Андрей

Детский дом

«Родная мама отказалась от меня с самого рождения. Но я почти не помню свои первые годы. Когда мне было 2 года, я улетел из страны. Меня усыновили мои приемные родители, Дженис и Марк. Это было в 1994 году, сейчас мне 25 лет. Они взяли меня и Андрея – разница между нами 3 месяца. Мы стали братьями, у нас появились мама и папа.

Мама и папа

У Дженис и Марка не было своих детей. Они долго изучали тему приемного родительства, и в их окружении было много друзей, усыновивших детей из России в 90-х годах. И решили последовать этому примеру.

Когда нас, мальчишек, родители привезли к себе на родину, то сразу вместе с нами отправились навестить моих бабушек и дедушек. Они всегда были близки к нам. Следили за тем, как мы взрослеем. Мы всегда поддерживаем связь с ними. Мой дедушка, Колин МакКонаки, к сожалению, умер в этом году. Я его очень любил. Он всегда поддерживал все мои начинания, все, что я хотел сделать. Просто мировой дед! Замечательный человек. Он очень гордился тем, что я делал и делаю.

Мои мама и папа тоже во всем поддерживают меня. Мне кажется, что я никогда не смогу отблагодарить их – столько добра они сделали мне в жизни. Я очень и очень им благодарен.

А когда мы с Андреем подросли, родители рассказали нам, что мы – усыновлены. За рубежом, во всяком случае, в Новой Зеландии, принято говорить правду об этом, ничего не скрывают.

Алекс Гилберт в детском доме в Архангельске, 1994 год.

Поиск родителей

Мои приемные родители – моя семья – остаются со мной в прекрасных отношениях. Они всегда были моей самой важной поддержкой. Всегда. И я вовсе не хотел покинуть их.

Но меня мучил вопрос, почему же мама бросила меня. Я, конечно, боялся, что реальность будет какой-нибудь неприглядной. Но я знал, что жалеть не буду, просто переживал, наверное, — как это все будет.

Андрей, кстати, не проявил такого интереса к своему прошлому. А вот мне всегда хотелось выяснить, кто мои родители и почему они меня бросили. И в 2013 году я начал поиски.

Думаю, родителей это задело. Еще они боялись, что я уеду в Россию и потом не вернусь. Наверное, они ревновали. Но я признателен им за их мудрость – они не стали выступать против моей идеи. Даже помогли, дали деньги на билеты в Россию.

Алекс с любимым дедушкой Колином

Мать

В бумагах об усыновлении были указаны имя и фамилия мамы. Гузовская. Я стал искать в соцсетях однофамильцев. И наконец нашел человека, который знал когда-то мою мать, Татьяну Гузовскую. Оказалось, что она живет в Рыбинске. Потом я узнал ее адрес, телефон, связался.

И я предложил встретиться. Она не была против, но мне показалось, что никакого особого интереса, радости она не испытала.

А мне было очень страшно, к тому же я даже не знал, что и как говорить. Ведь мы совершенно не знаем друг друга.

Мы встретились. Оказалось, я похож на нее внешне. Мама, Татьяна, рассказала, что это была случайная беременность, в юности она влюбилась в молодого человека, служившего тогда в армии. Он даже не узнал, что она беременна. А мама решила оставить меня в роддоме.

Мне показалось, что я ей не нужен, так же, как когда-то давно. Я приглашал ее несколько раз в гости, посмотреть Новую Зеландию, но она не высказала никакого желания приехать. Татьяна злоупотребляет алкоголем, у нее никого нет. Детей больше тоже не было.

Я поддерживаю с ней связь, но не так сильно, как хотелось бы. Она живет своей жизнью, а я -своей. Ее все устраивает в жизни, она хочет сохранить все, как есть. Я регулярно ей пишу и звоню. И в ближайшее время я планирую посетить ее, если у меня будет возможность совершить более длительную поездку в Россию.

Встреча Алекса Гилберта с кровным отцом. 2015 год

Отец

А потом я решил найти отца, мама мне рассказала, что его зовут Михаил, и живет он в Санкт-Петербурге. Я его нашел. Михаил был очень удивлен моему звонку, ведь он и знать не знал, что у него есть сын! И, в отличие от Татьяны, он был действительно очень рад мне! Это было в 2015 году. Мы так тепло встретились! Мне запомнилась эта встреча. Мы сразу обнялись, начали общаться, рассказывать друг другу о себе, отец даже подарил мне разные подарки. Особенно ценной для нас, для всей нашей семьи стала книга о Санкт-Петербурге, Михаил подписал ее – написал слова благодарности моим приемным родителям. Это было неожиданно и очень приятно.

И мы установили связь, стали постоянно созваниваться, поздравлять с праздниками. Сейчас отец даже больше со мной общается и инициирует наше общение, чем я, хотя я очень стараюсь.

Он держит меня в курсе своей жизни, и он всегда будет поддерживать эту связь. Мы решили, что встретимся в Архангельске, на его родине. Я впервые приеду в этот город. От этой встречи я жду многого – я хочу больше узнать и об отце и о месте, откуда он родом.

Папа сказал мне, что хочет прилететь ко мне в Новую Зеландию, но не в ближайшее время. Ну, будет его очередь приехать ко мне! Я уверен, что у нас все получится. Я очень счастлив, что мы теперь дружим.

Алекс Гилберт, октябрь 2017 года

Проект «Я усыновлен»

В феврале этого года я выступал в парламенте Новой Зеландии, у меня была возможность поговорить о моем проекте «Я усыновлен». Я стоял в этом зале и говорил о том, как мой проект помог многим очень многим людям во всем мире объединиться, найти семью, и осуществить мое желание помочь как можно большему количеству людей, как я могу.

Это всегда было, есть и будет моей целью: помочь как можно большему количеству людей восстановить связь с семьей.

Это была уникальная возможность повысить осведомленность парламентариев об этом проекте, мне это показалось даже чуточку невероятным.

Приезд в Россию

Цель моего приезда в Россию – встретиться со многими людьми. Я хочу узнать о том, как работают детские дома в России и как они в настоящее время сотрудничают с другими странами. 

Я вообще жду много новых встреч и знакомств. И конечно, я планирую рассказать о моем собственном проекте, который помогает людям искать и находить своих родных. И, если есть возможность развивать такой проект в России, чтобы он тоже помогал тем, кто ищет кровных родственников, я буду рад.

Усыновление — это не всегда позитивно

Давайте признаем, что усыновление — это не всегда позитивно. Не каждая история имеет счастливый конец. Но я считаю, что у каждого ребенка должен быть шанс на нормальное воспитание. Некоторые дети-сироты, к сожалению, противятся своему усыновлению приемной семьей. Я стараюсь донести до каждого такого ребенка, что они будут приняты с открытой душой. И их приемные родители будут с ними честными и открытыми. Я привожу в пример свой опыт: мои родители всегда говорили мне, что меня усыновили. Я всегда знал это и рад тому, что я это знал.

И это лучше, чем скрывать. Такое знание может быть трудным для любого ребенка, когда он в 18 лет вдруг выясняет, что он усыновлен. Такое происходит, если родители хотят оградить детей от этой информации. Поймите, что в любом случае усыновление всегда будет трудной историей.

Но и правда тоже может быть трудной. Многие дети, которые когда-то попали в детский дом, а потом были усыновлены, слышат потом о своих кровных родителях, и узнают, что они не самые лучшие люди.

Это травмирует. А еще может травмировать и сама встреча или новая информация. Например, дети (или уже выросшие, ставшие взрослыми приемные дети) начинают искать как можно больше информации. И снова травмы. Молодые люди часто замыкаются, испытывают боль, когда узнают, что их кровные родители живы и здоровы. И наоборот, если выясняется, что кровные родители уже умерли, это известие может оказаться тяжелым для юного человека. А еще очень больно понять, что ваши кровные родители и не хотят даже вас знать. Поэтому я бы советовал никогда не спешить в попытках поиска информации. Надо понимать, готовы ли вы.