Как-то привычно стало слышать из уст общественников пассажи про исполнение мечты ребенка-сироты или инвалида. А кто исполнит мечту, к примеру, врача о новом оборудовании? «Филантроп» продолжает цикл интервью с руководителем старейшей благотворительной организации России, Президентом фонда помощи тяжелобольным и обездоленным детям при Российской детской клинической больнице – Линой Салтыковой.

Лина Салтыкова

Вы знаете, это довольно частый вопрос. И чаще всего мы задаем его сами себе, когда принимаем решение о том или ином финансировании. Но жизнь показывает – государство постепенно поспевает, не сразу и бывает даже не через год, но поспевает. Тут есть несколько аспектов.

Первое. Надо понимать, что наш фонд действует при одной больнице уже более 20 лет. Мы работаем с конкретным учреждением, как говорится, «не распыляемся», и если в начале пути – мы помогали в основном отделению пересадки почки, то теперь фонд работает со всеми отделениям. За это время мы достигли с больницей высокого уровня сотрудничества и взаимопонимания.

Синергии?

Да, это очень точное слово. Поскольку оно подчеркивает наличие уникальных возможностей. За годы сложилась своеобразная система «больница — фонд», обладающая мощным потенциалом. То есть мы не говорим отдельно о фонде или о больнице, мы говорим уже об устоявшемся партнерстве.

Второе. Те, кто работает в «больничной» благотворительности, знает, что сейчас многие из тех медикаментов, которые мы оплачивали несколько лет назад, уже оплачиваются из государственного бюджета. Фонды действуют в таком случае на опережение. И когда в конкретный момент определенного лекарства или средства реабилитации нет по той или иной причине в больнице, мы считаем возможным закрыть эту «брешь». Временно. Понимая, что в перспективе картина изменится.

И третье. Назову это катализом. Мне, как химику по образованию (Лина Салтыкова – кандидат химических наук, прим.ред.) такое сравнение близко. Вот простой пример. Недавно мы закупили для отделения реанимации передвижной рентгеновский аппарат последнего поколения, первый подобный в Москве. Наши врачи давно о таком мечтали. В результате скорость получения снимков возросла в 30 раз: с 15 минут до 30 секунд. Ощущаете разницу? Но это не все. Машина выдает информацию в цифровом виде. Уже сейчас идет разговор о создании необходимых каналов цифровой передачи данных внутри больницы. Так, один аппарат работает не только на пациентов из разных отделений, но и на повышение квалификации врачей, а значит — качества лечения. Да и в будущем больнице уже не логично будет приобретать оборудование «прошлого века».

А судьи кто? Точнее эксперты?

Экспертиза – важная составляющая процесса. Ведь врачи могут мечтать по-разному. Кто-то точно знает, что он хочет, читает литературу, ездит по выставкам, и может грамотно аргументировать просьбу. Но это не всегда так. Мечта мечте рознь.

В основном мы стараемся пользоваться рекомендациями внешних специалистов, чтобы избежать разных негативных факторов. Обращаемся иногда и за рубеж. То же касается выбора поставщика — проводим исследование рынка и, если необходимо, тендер.

Какую часть пожертвований вы направляете на покупку оборудования?

Целевую. У нас есть ряд жертвователей, которые осознанно направляют средства именно на эту статью расходов. Это их позиция и выбор. Наша задача – максимально эффективно обеспечить этот процесс.

Как-то это все слишком оптимистично…  

Я бы сказала – созидательно. Ведь можно бесконечно говорить по кругу про «дублирование государства», про «системные проблемы в медицине». А можно, пользуясь механизмами благотворительности, приходить к реальным изменениям.

А иначе, надо всю страну и вправду отправить на лечение за рубеж. Да и что мелочиться — на постоянное место жительство. Что же тогда будет здесь?