Воспитатель детдома: «Благотворители никогда не советуются с педагогами»


Настоящий материал (информация) произведен, распространен и (или) направлен иностранным агентом Благотворительным фондом развития филантропии, либо касается деятельности иностранного агента Благотворительного фонда развития филантропии

Детский дом — это территория, на которую обычным людям вход запрещен.

Многие, испытывая жалость к детям-сиротам, пытаются им как-то помогать: дарят подарки, проводят праздники, участвуют в деятельности самых разных благотворительных фондов. Но немногие задумываются о том, что в стенах детского дома живут и другие люди — люди, которые проводят с детьми каждый день, видят их как радостными, так и капризными, и зачастую вынуждены пожинать плоды неумелой благотворительной помощи. Некоторых из этих людей, воспитателей, можно, не приукрашивая, назвать героями, хотя мало кто о них знает. О буднях детского дома, о трудностях совместной работы с детьми и о чуде преображения рассказывает Игорь Николаевич Кунин, необычный воспитатель обычного детского дома.

Игорь Кунин

Игорь Кунин

 
Игорь Николаевич, расскажите немного о себе и о том, как вы решили стать воспитателем.
 
Когда я сам учился в школе, у меня были замечательные преподаватели и очень хороший классный руководитель, Синдеев Анатолий Петрович, который много для меня сделал. Этот человек был для меня как отец. Я решил последовать его примеру и стать педагогом, тем более, что в нашей семье и мать, и сестра работали педагогами Я окончил пединститут, работал в школе, потом так получилось, что я преподавал в гимназии в Варницком монастыре. Там я был одновременно и завучем, и старшим воспитателем. Наверное, даже, в большей степени воспитателем, потому что проводил с детьми очень много времени, по сути, 24 часа. И с этими ребятами мы с нуля начали создавать гимназическое сообщество. А потом туда пришла другая команда, да и у меня заболела мама, и надо было вернуться сюда. Вообще, я родом из Тулы, хотя большую часть жизни провел в Москве и Подмосковье.

А в детский дом я попал довольно необычным путем. После Варниц я уже начал думать, что пора бы отдохнуть от педагогики и собирался устроиться в местный музей. Я очень люблю Ясную поляну и думал работать там. Перед тем как устраиваться на работу, я поехал посоветоваться с духовником. А он хорошо меня знает, знает, что я работал до этого в школе и в Варницах. Он мне и говорит: «Легко хочешь устроиться! Тебя к чему Бог призвал? Кто же тогда будет с детьми работать?» Но он не настаивал и сказал, чтобы я сам окончательное решение принимал. И я все равно пошел устраиваться в музей. А по пути проходил мимо этого детского дома, и что-то щелкнуло — я решил зайти, узнать, не нужны ли им сотрудники. Зашел и как-то удачно попал: познакомился с директором, она расспросила меня и говорит: «Да, мы бы хотели, чтобы вы у нас работали». Вот так я здесь и оказался.
 
Как проходит день у воспитателя?

Воспитатели обычно делятся на две группы: одни работают на подъеме, другие во второй половине дня, где-то с двух часов. Когда я на подъеме, я бужу детей с утра, они наводят порядок, потом они едят, и я их отвожу в школу. В час я их забираю со школы.

Чаще я прихожу к двум часам и работаю до половины десятого. Иногда это работа на участке, если погода не позволяет, мы занимаемся чем-нибудь дома. Потом в пять — полдник, а после полдника — самоподготовка. Задача воспитателя – помогать готовить уроки, проверять. В семь часов — ужин, а потом час свободного времени.

В свободное время мы занимаемся спортом. Кроме того, здесь у них есть кружок кройки и шитья и гончарный кружок. Даже есть настоящий гончарный круг. Есть еще музыкальный театр «Карусель», который ведет преподаватель из Яснополянинской гимназии. Там они ставят спектакли, концерты, песни и т.д.

Воспитанники Кунина
 
Это все в будние дни?
 
И в будние, и в выходные. А по воскресеньям наша библейская группа посещает храм. Где-то до 12-ти мы в храме.
 
Вся группа ездит?

Все по желанию. Наша группа обычно в полном составе, а так, со всех групп ребята могут поехать. После службы бывает чаепитие, иногда смотрим фильмы, иногда священник что-то рассказывает.
 
В вашей группе дети разного возраста?
 
Да.
 
Расскажите, пожалуйста, были ли у вас какие-то представления о работе в детском доме, которые потом поменялись?
 
Это работа совершенно другая, но мне хотелось всегда работать в детском доме, особенно после Варниц. Понимаете, одно дело работать в школе, а когда с ребятами живешь, это уже совсем по-другому. Я очень благодарен за этот период в жизни, потому что многое открылось, многое пришлось поменять. Можно сказать, это была такая проверка, потому что было очень трудно вначале.
 
А сейчас уже есть результаты?
 
Понимаете, мне кажется это не совсем правильный подход в этом случае — говорить о результатах. Сейчас очень распространено, например, тестирование результатов, в связи с защитой по категориям, определение того, чего ты добился, твоих плодов. А мне очень ценна мысль, которую высказал один немецкий педагог. Он говорил, что настоящий педагог как садовник — его задача не считать плоды, а взращивать, он наблюдает за процессом взращивания. А главное во взращивании плода — это интуиция. Поэтому нельзя работать по схеме, нельзя рассказать о том, каким методом поливать растение. И здесь это для меня очень явно открылось.
 
Как тогда оценить эффективность педагогического процесса?
 
В том-то и дело, что у меня еще со школы родилась такая ересь, что, по большому счету, оценить нельзя. В любом случае это будет несправедливая оценка. Оценивать можно знания или, например, то, насколько успешно ты преподаешь математику: провести контрольную, посмотреть результаты. А вот воспитательный процесс нельзя оценить. Если ты сам себе говоришь: «Я добиваюсь успехов», то это, наверное, похоже на то, что в духовной жизни называют прелестью.
А на самом деле то семя, которые ты заронил, может прорасти у ребенка лет через двадцать. Я и по себе сужу: то, что мне говорил классный руководитель, доходит до меня только сейчас, а ведь это было сказано, когда я учился в 10-м классе!

Поэтому единственный критерий, по которому, возможно, воспитатель может судить, это то, что ты чувствуешь, когда приходишь на работу. Если в тебе сохраняются любовь, сострадание, желание работать, сохраняется какое-то движение, если для тебя работа остается служением ребенку, то она может быть плодотворной.

При этом с ребенка тоже нельзя требовать, чтобы он был тебе благодарен за то, что ты для него делаешь, чтобы он в один момент стал каким-то другим. Плоды могут быть, когда ты каждый день приходишь к ребенку с любовью и радостью, даже если ничего не получаешь взамен. Или даже в некотором смысле занимаешься мазохизмом: когда человек тебе делает гадости, и все твои советы ему уходят в никуда, ты все равно приходишь к нему, принимаешь и веришь в него. Здесь только так: только если ты не поломался, не сгорел, если приходишь с верой в Бога и в ребенка, то что-то может произойти. Мне очень нравится мысль митрополита Антония Сурожского, что сам Бог верит в каждого человека, верит, что он достоин лучшей жизни. Если в тебе тоже есть такая вера,  в жизни ребенка можно что-то изменить, это и есть знак, что можно продолжать работать. Если же ты уже ни во что не веришь, твоя работа никогда не будет продуктивной.
 
Что можно изменить в жизни ребенка-сироты в условиях детского дома?

Наверное, самое главное, что можно и нужно изменить, — это его взгляд на мир. Одно из свойств, которое такие дети приносят в свою жизнь, это ожесточение и отсутствие веры во что-то, потому что их в свое время предали. Здесь ведь нет сирот, у которых мамы умерли: в основном все социальные сироты, у которых родители пили, а их бросили, сдали сюда. Причем многих не просто бросили, а еще избивали до этого. Они попадают сюда с очень низкой самооценкой и не верят, что у них в жизни что-то будет по-другому, а когда выходят в жизнь после детского дома, не могут жить в социуме, не могут чего-то добиться. И это тоже очень большая проблема.

Дело в том, что они видели в мире очень много зла, и поэтому для них это злой мир, и то, что они в него попали, это какой-то несчастный случай. А нужно помочь им увидеть другую сторону этого мира, увидеть, что в нем есть много красоты, потому что он Божье творение, что в нем есть доброта. Надо показать им, что в их жизни не все потеряно и что в этот другой мир можно и нужно стремиться всеми силами и что-то для этого делать. И так вот, потихоньку, помогать им учиться радоваться, забывая о своей ущербности, чтобы у них появлялось горячее желание жить. В каком-то смысле, это значит помочь им родиться заново.
 
Как же помочь им «родиться заново»? Что можно делать для этого и что у вас в детском доме делается? 
 
Для того чтобы человек мог родиться заново, нужно подвести его к нравственной революции. А начинать нужно, наверное, с развития каких-то душевных качеств: чтобы у детей менялось отношение друг к другу, чтобы они начали видеть красоту вокруг себя и в себе.

Что для этого делается? Мы очень много времени проводим на природе, при этом учимся о ней говорить: сочиняем разные истории, пишем рассказы. Детям это очень сложно, им трудно даже поделиться впечатлениями о проведенном лете: они пишут одними назывными предложениями. Им очень сложно бывает выразить свои эмоции в словах, но ведь надо это как-то выплеснуть! Поэтому мы часто рисуем. Рисуем, например, свое настроение.

Фотография одного из воспитанников Кунина

Фотография одного из воспитанников Кунина

Чтобы дети учились видеть вокруг себя интересные образы, отмечать, на что они похожи, мы стали учиться работать с фотоаппаратом. Вначале мы просто выходили в лес и сочиняли волшебные истории. Например, подходил я к пеньку и говорил ребенку: «Вот это твое место, и сейчас ты не можешь никуда с него сойти. Присядь здесь и попробуй разглядеть что-нибудь необычное, а потом расскажи об этом историю». Потом мы то же самое делали с фотоаппаратами: находили вокруг себя что-то необычное и снимали. На самом деле, ведь в каждом пеньке, в каждой травинке можно найти что-то особенное. И у ребят получаются очень красивые образы, самые разные. Например, лежит снежок на яблоне, а они там оленя видят.

Кроме того, важно чтобы эмоциональная сфера у ребенка менялась и становилась здоровой. Для этого мы создали видеоклуб. У детей под влиянием средств информации формируется «клиповое сознание», им главное, чтобы была частота кадров, чтобы что-то раздражало, а что показывают — неважно. От этого мы хотели перейти к таким фильмам, которые развивают душу. И начинали с красивых советских мультиков. Надо сказать, что не сразу так пошло гладко, но, тем не менее, сейчас они смотрят хорошие рисованные мультики. Подбираем и хорошие фильмы, и компьютерные игры.
 
Вы как-то обсуждаете фильмы?

Да, после просмотра фильма мы собираемся за чашечкой чая и начинаем размышлять: кому что понравилось, какие герои. Иногда я их подвожу к какому-то выводу, а в качестве рефлексии делаем рисунки по мотивам просмотренных фильмов.
 
А как же книги?

Конечно, нужно чтобы дети учились читать. Нашим детям это особенно трудно, потому что у них даже навыка чтения нет. И это понятно, учитывая в каких условиях они жили, — там ни о каком чтении и  речи не было. При этом нельзя, конечно, ругать детей за то, что они не читают: «Вот вы какие, необразованные!» — тут тоже важен правильный подход.

Перед тем, как мы поехали в летний лагерь, я нашел им фильмы про индейцев по мотивам романов Фенимора Купера. Мы посмотрели фильм, и, понятно, что в глубине души у каждого мальчишки есть любовь к приключениям, к индейцам, к лукам и стрелам, — так у них проснулся интерес. В лагере мы сами учились натягивать тетиву, стреляли, метали копья. Дети очень втянулись во все это. Потом мы провели полномасштабную игру: там были и краснокожие, и бледнолицые, была засада, война (с шариками с водой). А потом, когда мы приехали, я рассказал им, что все эти истории из книги Фенимора Купера, которую можно и прочитать. И так, постепенно, без особого насилия они начали открывать книги. Читать им, конечно, все равно трудно, но сейчас уже в группе можно наблюдать отрадную картину, когда они сделали уроки, они открывают книгу, каждый свою, и сидят потихонечку читают. Здесь мы создали свою библиотечку помимо того, что в детском доме есть.

От книги можно идти дальше: к учебному материалу, прививать им любовь к обучению. И это очень радостный момент, когда они откликаются.
 
По-моему, это очень хорошие идеи — и фотостудия, и видеоклуб. Откуда у вас появились все эти задумки?

Я думаю, у каждого взрослого в глубине души есть понимание и интерес к тому, что интересно и детям. Например, мои родители были очень заняты, поэтому было много того, что мне бы хотелось, но они не смогли мне этого дать. И теперь я стараюсь дать это своим детям. Есть какие-то вещи, которые, я точно знаю, будут нужны и интересны и мальчикам, и девочкам. Есть то, что я пробовал сам, что-то видел у других. Например, когда-то я встретил учителя, который увлекался фотографией. Он учил меня фотографировать, и теперь я могу научить этому ребят.

С другой стороны, были какие-то мечты в детстве — то, во что я играл. Сейчас я это им рассказываю, показываю, и, так получается, что им это тоже интересно. Я сам очень много читал, много узнал в институте, во время практики в школе от хороших педагогов, да и в интернете можно найти очень много идей. А есть такие вещи, которые понимаешь на уровне интуиции: смотришь на ребят и замечаешь, чего им не хватает.
 
Что, например?
 
Например, был один мальчик, очень боязливый. Я думал, как можно ему помочь, искал какую-нибудь историю, чтобы ненавязчиво поговорить о страхах и смелости. И вот в одном христианском магазинчике нашел мультик — историю о том, как побеждать свой страх.

Так вот постепенно, идешь вместе с детьми и ищешь способы, как им помочь справиться с их внутренними проблемами.

Многие идеи дети подают сами. Когда-то мы начали с ними играть в индейцев, а теперь во что только не играем. Они очень живо откликаются на какие-то новые необычные формы работы
 
У вас есть довольно необычный кружок в рамках детского дома — кружок по изучению Библии. Почему именно Библия?
 
С помощью Библии очень многое можно понять вместе с детьми. Вот, скажем, пример, нового взгляда на вещи: у нас было занятие, которое называлось «Я гениальный». Через Библию я показывал им, что каждый из них — самый замечательный человек в мире. Это ведь удивительно: таких как Рома, Вася, Петя больше нет, потому что Господь каждую личность создает в единственном экземпляре и каждый из них — уникальное Божье творение. Тут возникает вопрос: «Чем же я замечателен?» Оказалось, что многие дети этого не понимают. И вот мы с ними учились себя хвалить. Поняв, что мы такие чудесные и уникальные, мы попробовали в этом пожить. Группа очень на это откликнулась. А потом мы решили посмотреть вокруг: вот все мы тут гениальные, хорошие, а территория детского дома неухоженная. Давайте ее преобразуем! В результате ребята из нашей группы занялись благоустройством территории детского дома, и дети из других групп помогали. Так наша похвала не переросла в эгоизм, и мы поняли, что если мы такие гениальные, то с помощью наших талантов мы можем преображать мир вокруг себя.


 
И это все из Библии. На самом деле, понятно, что эти ребята еще не пришли серьезно к вере. Но, скажем, на уроках литературы они читают книги и берут из них примеры. И с Библией так можно. Ведь ее недаром называют «книгой книг»: в ней очень много живых примеров. Например, о смелости. Мы читали отрывок, и даже мультик смотрели о Давиде и Голиафе, и размышляли о том, всегда ли можно победить, будучи физически сильным. Насколько вообще важна сила? Они ведь привыкли выживать, и поэтому, конечно, для них это очень важно. А Давид — это совсем другой пример, ведь когда он победил Голиафа, они не был воином, а был обычным пастухом. Так через Библию мы узнаем с ними разные стороны жизни, каждую неделю у нас бывают евангельские чтения по ситуации. Именно через такие беседы и через совместный опыт можно подвести ребенка к тому, чтобы в нем началась нравственная революция.
 
Кроме того, библейский кружок — это особая, в каком-то смысле реабилитационная среда. В ней ценится дружба, взаимопомощь, уважение друг друга.   Вот, например, (показывает на ребят, увлеченно занимающихся уборкой) сейчас к нашей группе присоединились ребята из других групп. А раньше было разделение: это моя территория, а это твоя. Я отработал свое и все. Вроде бы справедливо, но на самом деле это разобщало детей. А важно чтобы они чувствовали, что сейчас они одна большая семья, в которой каждый может прийти и помочь, а воспитатель не над детьми, а вместе с ними и при этом к нему, как к старшему, всегда можно прийти за советом.
 
Одной из проблем детей-сирот часто называют отсутствие каких-то базовых навыков. Они не умеют самостоятельно (не по указанию) убирать за собой, готовить. Не умеют жить одни. Насколько возможно от этого избавиться в условиях детского дома?
 
Думаю, что дело не в отсутствии практичности, а в особом роде иждивенчества. Откуда оно появляется? Во многом, в попытке взрослых сделать так чтобы ребенок, который ничего хорошего в жизни не видел и многих вещей лишился, получил бы их здесь. И государство тоже только об этом заботится. У наших детей здесь есть все. Они не голодают, питание очень хорошее, одежда очень хорошая. У детского дома много спонсоров, есть и известные люди, и у ребенка рождаются мысли, что еда берется с деревьев или от хороших людей. Как-то мы поехали в Анапу, и оказалось, что домашние дети в столовой едят совершенно нормально, наши же возмущаются, что еда не такая, как им хочется.
 
Их так хорошо кормят?
 
Да, они у нас как дворяне, разбираются. Знают, какие конфеты хорошие, какие похуже. Мне кажется, что спонсорская помощь и забота должны быть организованы иначе.

Когда я вижу, что приезжают люди, я, конечно, верю, что они приезжают с добрыми намерениями, но они никогда не советуются с педагогами.

Ты говоришь с ребенком о том, что он гениальный и вообще нормальный человек, а тут у него снова возрождается совсем другая позиция — что он несчастный сиротинушка, которому должны привозить конфетки.

Поэтому я всегда напоминаю своим ребятам, что многие дети, которых, например, воспитывают мамы и папы, и особенно, если это родители-одиночки, не имеют даже малой доли того, что имеете вы. Не все мамы, например, могут отправить своего ребенка отдыхать в лагерь в Анапу.

То же самое с учебой: нет никаких рычагов влияния. Вот и получается: «хочу — учусь, хочу — не учусь, потому что я детдомовский, и меня все равно из детского дома не выгонят».

Из-за таких «бонусов» у ребенка развивается нездоровая, завышенная самооценка, ложное чувство, что ему все должны. И когда они выходят из детского дома, они продолжают  не работать, пребывают в праздности. В социум они не входят, живут какими-то стайками, общаются только между собой, детдомовские с детдомовскими, семьи пытаются создавать, и, как правило, ничего не получается.
 
Как бороться с иждивенчеством?
 
На мой взгляд, нужно уничтожить систему уравниловки, которая подтверждает, что всем нужны подарки, потому что все они бедные-несчастные. Ребенок же должен понимать, что такое труд. Мы это с ребятами обсуждаем, опять же, через Библию. В Библии очень интересно говорится об отношении к труду. С одной стороны, это, конечно, проклятие в результате грехопадения. С другой стороны, Библия говорит, если образно выразиться, что когда я выращиваю огурец, радуется не только огурец (тут еще надо понять, как это огурец может радоваться!), но радуюсь и я, потому что я его вырастил. И в детском доме надо построить работу так, чтобы ребенок радовался, что он может что-то вырастить, что-то сам сделать. Тогда мы будем понимать, что значит «в поте лица есть свой хлеб», понимать, что чтобы заработать, нужно трудиться, а не быть нахлебником, которому все дают оттого, что он такой несчастный родился.

Важно, чтобы в детском доме особенно отмечали тех, кто любит трудиться. И если дарят подарки, то выделяли бы отдельным подарком того, кто хорошо поработал. И в этом нет никакой обиды, деления детей, наоборот — мы стимулируем таким образом развитие понимания, что каждый должен зарабатывать на свой кусочек хлеба, это делают все домашние детишки, что в жизни все достается не просто так.

Я недавно ездил к знакомым выпускникам, семейной паре. Так вот молодой человек из пары мне так и сказал: «Мы выстояли после детского дома только потому, что мы вовремя поняли, что нам никто ничего не должен, что нужно начинать самим».

Поэтому задача детского дома, перестроить саму систему, убрать уравниловку, относиться с уважением к личности ребенка, но при этом всегда нужно фиксировать, кто движется вперед, у кого получается, и при этом давать детям какие-то специальности: домоводство, работа на земле, если это в сельской местности. Сейчас в детском доме закрепили за каждой группой участок земли, на котором дети будут выращивать овощи, зелень. Это правильно, только так ребенок может понять цену и необходимость труда.
 
У вас очень много замечательных проектов и идей. Ваша инициатива поддерживается в детском доме?

Многое поначалу не принималось. Сейчас инициатива поддерживается, но, к сожалению, у детского дома не всегда есть возможность выделять дополнительные средства на такие проекты.
 
Многие воспитатели детского дома выгорают и уже не хотят что-то менять. Как вы думаете, почему это происходит?

Сложно сказать, почему. Возможно, оттого что люди проработали в детском доме уже очень долго, и через них прошло много поколений. А ведь с каждым годом дети все сложнее и сложнее приходят.
 
То есть выгорание неизбежно?

Я думаю, да. Возможно, воспитателям тоже нужна психологическая поддержка.
 
А есть ли желание у воспитателей детского дома развиваться, учиться чему-то новому?
 
Сложно сказать. Я это еще в школе заметил: коллектив обычно делится на тех, кто все время что-то ищет, интересуется новым, и тех — кстати, обычно это очень хорошие педагоги — кто считает, что уже всего достиг, и ему ничему учиться не нужно (пусть молодые учатся!). Хотя был и в школе у нас  один педагог, который будучи уже опытным, все равно везде был с детьми, и ему было интересно. Поэтому сложно оценить, насколько есть такая потребность.
 
А что было бы интересно узнать лично вам?

Мне интересно все. Очень полезными были бы дополнительные занятия по психологии. Интересно все, что касается игры, может быть, с уклоном в арт-терапию. Очень хотелось бы послушать о конфликтологии: как разрешать конфликты с детьми. Кроме того, многим воспитателям полезны тренинги по стрессоустойчивости, умению наблюдать это в себе. Интересно было бы узнать побольше о христианском подходе в психологии.
 
В чем на ваш взгляд особенность христианской педагогики?
 
Цели и задачи другие. Задача светской педагогики в том, чтобы ребенок достиг определенного результата. Вся система экзаменов построена на этом. В ней постепенно полностью исчезает личностный аспект педагог-ученик, главное — ответ на вопрос. Учитель перестал быть воспитателем и стал как бы репетитором ребенка: нужно подготовить ребенка, чтобы он сдал экзамен, а все остальное как бы идет мимо.

В христанской педагогике на первом месте личность ученика, не его успех (хотя он тоже важен) но личность, человеческая душа, его ценность в Божьих глазах. Я как воспитатель воспринимаю себя со-творцом с Богом. Бог мне доверяет эту душу, чтобы я в совместном сотворчестве узнал все, что Он промышляет об этом ученике, и при этом не навредил этой душе, которую Господь создал. Я должен не просто что-то передать ему, как-то его воспитать, рассказать что-то этому ребенку, но самое главное, чтобы я еще и не навредил этой душе, чтобы я помнил о том, что она не мне принадлежит и не от меня зависит, а то, что она Божья и, соответственно, трепетно к этому относился. И в сотворчестве вел эту душу ко Творцу. Светская педагогика ведет душу или голову не к Творцу, а к успеху в этой жизни. А что такое успешность с точки зрения светской педагогики и светского воспитания? Это прямо пропорционально измеряется с уровнем твоей зарплаты и твоему социальному статусу. Вот если мой ученик Вася стал банкиром, то слава мне, учителю. А если мой Вася не стал банкиром, а стал замечательным человеком, но в силу разных обстоятельств работает дворником на московских улицах, то какой же я тогда педагог? А какова душа дворника или банкира – это уже неважно. Вот в этом, мне кажется, самое главное отличие.

6 Comments

Add yours
  1. Руслан

    Присоединяюсь к вышесказанному. Многое зависит от каждого из нас, как мы относимся к детишкам и к воспитанию в целом. А такое понимание приходит только с христианским мировоззрением. Без нас мир сам по себе к лучшему не изменится.

  2. Сергей Михайловский

    Приятно что есть воспитатели в детских домах которые считают что систему воспитания в детских домах да и сами детские дома нужно менять. Побольше бы таких людей, тогда бы и ситуация с трудностями социальной адаптации выпускников детских домов изменилась в лучшую сторону.

  3. Залина

    Мир вам, Игорь Николаевич. Прочитала…и в шоке…удивить сейчас можно ТОЛЬКО такими людьми как вы! Дай БОГ вам здоровья и благословенного служения на вашей работе во Славу Божью!

  4. Ekaterina

    Спасибо большое за интервью! на таких людях мир и держится….Сил и вдохновения Игорю Николаевичу!

Добавить комментарий