Сталкер


Настоящий материал (информация) произведен, распространен и (или) направлен иностранным агентом Благотворительным фондом развития филантропии, либо касается деятельности иностранного агента Благотворительного фонда развития филантропии

Донецк в огне: его бомбят, обстреливают, разрушают. Гибнут мирные жители, архитектура, жизненно важные коммуникации. Это зона. АТО (антитеррористическая операция). Как при этом ведут себя дончане и организации города? Связываюсь с донецким. Зовут Яков Рогалин. Создатель и руководитель Благотворительного фонда «Доброта».

Яков Рогалин

Яков Рогалин

— Как там, в Донецке?

— По-разному, порой очень по-разному. Можно сказать — в меру ощущения и воплощения своей социальной ответственности за своё ближайшее окружение и своё дело. Фактически повседневный героизм проявляют работники коммунальной сферы: электрики, водопроводчики, газовщики, дворники, озеленители самых разных рангов. В результате улицы и дворы чисты, клумбы и фонтаны радуют красотой, нарушения водо-, электро- и газоснабжения восстанавливаются с невиданной в мирное время быстротой и качеством. МЧС, пожарные буквально на боевом посту и «под грохот канонады» всё чаще выезжают в горячие/горящие точки, которых, увы, всё больше. Информационная служба Горсовета три раза в день информирует сограждан о ситуации и дает необходимые рекомендации. А вот милиции и ГАИ уже много недель нет вовсе.

Предприятия, производящие хлеб, яйца, молоко, а также дистрибьюторские фирмы, снабжающие продовольствием и предметами первой необходимости, работают в том же режиме «под грохот канонады»: выискивают возможности выполнить свои обязательства перед населением. Зато большинство банков «сдрыснули», оставив своих клиентов наедине с их проблемами перед закрытыми отделениями и неработающими банкоматами. Пока сколько-нибудь полноценно работают только Ощадбанк, ПУМБ и Сбербанк России. Спасибо им за то, что стали исключением в, как правило, подлом поведении прочих ростовщических структур. Но многие работают в экстраординарном режиме (когда хотят — открываются, когда хотят — закрываются, и по дням, и по часам), и все готовятся со дня на день к эвакуации. Вместе с тем, электронные платежи осуществляются более-менее удовлетворительно, по срокам. Получение пенсий проблематично, но не безнадежно: длинные очереди в духоте, банкоматы работают в непредсказуемых местах…

«Зона» благотворительности

Говорить с Яковом Рогалины не всегда просто, но всегда интересно. Мнение его, как правило, своеобразно. Сам он это объясняет тем, что в одном флаконе кандидат медицинских наук, хирург-проктолог высшей категории, учредитель ряда коммерческих структур, вице-президент PR-Лиги Украины, чартерный президент Донецкого Ротари клуба и пр. и пр. В общем, гремучая смесь, которая, впрочем, и может быть объяснением того, что он делает, как и с каким результатом.

— А как дела с благотворительными организациями в городе и области?

— Общественный сектор или т.н. Украинское ГРажданское ОБщество (Рогалин еще несколько лет назад запустил неприятную для его представителей аббревиатуру – УГРОБники, намекая на его постепенную гибель и замирание) в Донецк в мирное время были представлены сотнями благотворительных организаций и фондов, молодежных и религиозно-этнических структур, экологических и правозащитных учреждений. Остались буквально единицы, а остальные, по данным Международного фонда «Відродження», эвакуировались поголовно. Кто остался и почему? По тем же причинам, что и рядовые жители — не хотят или не могут. В любом случае, их объединяет одно – ответственность за дело, которому добровольно взялись служить. Они ощущают себя командой тонущего корабля, которая не может покинуть пассажиров. А вот другие, увы, очень даже смогли. И теперь из глубокого тыла пытаются более или менее добросовестно осваивать тему беженцев.

Я слушаю эти откровения Якова Рогалина, который при полной возможности уехать на все четыре стороны света буквально (есть к кому, есть на что), и понимаю, что для меня, да и для всех нас зона АТО всё более превращается в зону. Ту самую, из кинофильма «Сталкер», которая «расставляет ловушки, и все они смертельны! Не знаю, что здесь происходит в отсутствие человека, но стоит тут появиться людям, как всё здесь приходит в движение. Бывшие ловушки исчезают — появляются новые. Безопасные места становятся непроходимыми, и путь делается то простым и лёгким, то запутывается до невозможности! Это — Зона. Может даже показаться, что она капризна, но в каждый момент она такова, какой мы её сами сделали… своим состоянием. Не скрою, были случаи, когда людям приходилось возвращаться с полдороги, не солоно хлебавши. Были и такие, которые… гибли у самого порога Комнаты. Но все, что здесь происходит, зависит не от Зоны, а от нас!»

Результаты доброты

Фонду «Доброта» уже 16 лет. Он если не самый лучший в регионе и даже Украине (а это всегда субъективное мнение), то точно самый часто награждаемый из известных мне благотворительных организаций, и не только Донбасса. Полный перечень регалий фонда и его основателя занял бы слишком много места, поэтому только про общепризнанно значимые: лучший фандрайзер мира (Амстердам, 2002 г.), Орден «Святого Дмитрия Солунского» (Киев, 2002 г.), лучший фонд Восточной и Центральной Европы (Будапешт, 2005 г.) , лауреат Национального конкурса «Корпоративное волонтерство на Украине» (Киев, 2011 г.).

Яков Рогалин и фонд "Доброта"

Список далеко не полный, но и его достаточно, чтобы вызывать удивление, а у некоторых и подозрение. То, что бесспорно, это уникально устойчивый успех в обретении благотворителей: 4 тыс. доноров-корпораций, 2,5 тыс. семей и граждан, 500 трудовых коллективов, 118 СМИ, 83 общественные организации, 32 профессиональных и творческих союза, 27 вузов, 23 религиозные конфессии.

В результате фонду удается оказывать помощь многим — 85 больницам, санаториям, домам ребенка, 56 интернатам, приютам и терцентрам, 20 учреждениям пенитенциарной системы, 156 общественным организациям, свыше 3 тыс. отдельных семей и граждан.

Фонд уже 7 лет целенаправленно занимается популяризацией своего опыта устойчиво успешного ведения дел в филантропии: провел более 500 презентаций, мастер-классов, семинаров, тренингов, стажировок. Ежедневно практикуется очно-заочный консалтинг для организаций гражданского общества Украины и ближнего зарубежья. Только на Украине проведены такого рода мероприятия в 160 громадах (территориальных общинах) в 18 областях. Среди клиентов и партнёров значатся едва ли не все сколько-нибудь значимые отечественные и международные благотворительные организации и фонды. Таким образом состоялась его «широкая известность в узких кругах». И тут настала весна 2014 г. — ровно через 35 лет после выхода на экран «Сталкера»!

— Яков, почему вы остались?

— Все очень просто… но ужас как непросто объяснить, если не вспомнить, что это редчайший подарок судьбы: почувствовать свою персональную значимость в деле бесспорно общественно полезном. Конечно, этот подарок упакован в более чем жёсткую форму АТО, но выбирать не приходится. Делая то, что ты должен, можно сказать словами из пьесы Горина «Тот самый Мюнхгаузен»: «Я не скажу, что это подвиг, но вообще, что-то героическое в этом есть». В этой ситуации любое достойное поведение похоже на цепь отважных поступков. И я, и сотрудники фонда «Доброта», и многие другие (общества инвалидов, большинство больниц, приютов и некоторые отделения Красного Креста), кто здесь и сейчас, как сказал бы Вольтер, «добросовестно возделывают свой сад», являются примерами для подражания. Впрочем, мы же и удобные мишени для тех, кто хотел бы, чтобы таких примеров не было. И они не успокоятся в поисках компромата. А если и не найдут, то заведомая ложь для них привычное оружие убийства добра.

— Главные фокусные группы в вашей работе?

— Прежде всего, сироты, полусироты, социальные сироты, инвалиды, тяжелобольные и беженцы (в строго доказанных случаях). ДГБФ «Доброта» не оказывает благотворительную помощь непосредственным участникам боевых действий (комбатантам), но и не дискриминирует пациентов, а тем более детей, исходя из политических, этнических, религиозных и каких-либо иных предпочтений. Такая этика организации благотворительной помощи хорошо оправдала себя и в период «царствования» Партии Регионов, и в период преобразований «оранжевых», и в период нынешнего двоевластия (ДНР и структуры Облгосадминистрации). В результате удается сохранять реальную независимость (максимальная диверсификация источников благотворительных ресурсов – почти на 1 млн. грн.) и довольно активно действовать (за последние три месяца – 136 раз оказана помощь десяткам больниц и др. учреждениям социального профиля).

— Есть ли секреты «Доброты»?

— Успех наших благотворительных кампаний во многом обеспечен уникальной системой логистики, в которую входит и менеджмент доверия. Кроме того, мы разработали стратегию, которая называется военно-городская благотворительность. Военно — потому что в условиях военного времени. А городская — потому что помогаем тем, кто остался в городах, а это и есть учреждения.

— Что сделано?

— Благотворительная помощь нуждающимся и пострадавшим оказана в июле 51 раз. Больницам, диспансерам и т.п. – 18. Общественным организациям инвалидов – 5. Приютам и центрам для беженцев – 5. территориальным центрам социального обслуживания малоимущих – 3. Общественным организациям/фондам, опекающим малоимущие семьи с детьми – 4. Физлицам на приобретение лекарств – 2. Семьям/физлицам — беженцам и пострадавшим в результате АТО – 12. библиотекам – 1. Всего на общую сумму 284955,61 грн.

Среди тех, кому помогли — Донецкий ожоговый центр, один из лучших в мире, потому что создавался под проблемные ситуации на шахтах — когда необходимо спасать пострадавших от взрывов рабочих. Но и он сейчас всё более нуждается.

Что касается получателей помощи из числа семей и отдельных физических лиц, то случаи более чем разнообразны: это и беженка из Славянска, которая много лет руководила тамошним Красным Крестом, это и семьи, в которых воспитываются дети-инвалиды, это и семьи ВИЧ-инфицированных с малолетними детьми, это и ребёнок, лишённый адекватной материальной помощи со стороны родных и близких, находящийся на лечении в челюстно-лицевой хирургии и мн. др. Описать каждый из этих случаев, как сказал бы поэт Серебряного века Саша Черный, — «нужно красок 40 ведер».

Капитаны кораблей

— А сколько человек сталось именно с вами, в фонде?

— К началу АТО в фонде оставалось всего 3 человека, которые обеспечивали популяризацию приемов и методов стратегии и тактик ДГБФ «Доброта». В самом конце апреля пришлось мобилизоваться, «из запаса» вызвали прежних сотрудников, которые оказались в Донецке. Всего набралось 8 человек, испытанных специалистов социального маркетинга (IT, социальной рекламы, PR, прямого и телефандрайзинга, транспортной и складской логистики, CRM). Мобилизация – это не преувеличение, поскольку были отменены выходные, а время работы определено как «светлое время суток». Мой личный телефон 067–623–3006 работает, без преувеличения, круглосуточно. Можете проверить. Жаль, что в сутках только 24 часа.

— Яков Фридрихович, ну так уж никто не остался, кроме вас?

— «Я вам не скажу за всю Одессу», но, с другой стороны, многократные настойчивые попытки выйти на связь с другими благотворительными фондами, оказались, в целом, контрпродуктивны. Почти все они эвакуировались и помогают наскоками, ставя целью только вывоз жителей. Но я не могу понять тех директоров и главных менеджеров, которые, декларируя корпоративную ответственность, во главу угла ставят обеспечение благосостояния и безопасности только своих сотрудников. А если человеку нужно снять деньги, а банк эвакуировался? Если нужно в парикмахерскую, а она закрылась, если нужно в магазин, а он закрыт или вообще в фирму, учреждение, частную компанию, которая декларирует целью качественное обслуживание клинета? Не могу понять, почему прикрываясь этой самой корпоративной ответственностью, многие просто сбежали. Или как минимум сбежали их директора, хозяева, учредители. Они уже все за рубежом. Это всё равно, как история с капитаном погибшего корабля Costa Concordia Франческо Скеттино, который первым бросил своё судно. Или когда в Китае затонул паром со школьниками, а управляющий паромом тоже сбежал… это трудно понять и принять. Тем более что мне, как человеку известному в городе, — очень нужны именно хозяева тех компаний, которые в состоянии предоставить помощь необходимым ресурсом. Например, нужны продукты или медикаменты, но главного, который просто отдал бы их на нужды пострадавших — нет. А менеджер ничего не решает. Он, может, туфли с себя снимет или свои 100 грн. отдаст, но по поводу товара должен получить команду и разрешение. Я, если честно, поражён моральным состоянием нашего гражданского общества…

Я слушаю Якова Фридриховича, и у меня в памяти опять и опять всплывают цитаты из «Сталкера»: «Если б вы только знали, как я устал! Одному Богу известно! И ещё называют себя интеллигентами. Эти писатели! Учёные! Они же не верят ни во что. У них же… орган этот, которым верят, атрофировался! За ненадобностью!.. Боже мой, что за люди… Ты же видела их, у них глаза пустые. Они ведь каждую минуту думают о том, чтобы не продешевить, чтобы продать себя подороже! Чтоб им всё оплатили, каждое душевное движение! Они знают, что „не зря родились“! Что они „призваны“! Они ведь живут „только раз“! Разве такие могут во что-нибудь верить?»

— Так как вы решаете такие ситуации?

— Когда я увидел, что в самом регионе, из которого уехали основные состоятельные люди, я понял — практикуемый и пропагандируемый мной фандрайзинг надо как-то модифицировать в соответствии со сложившейся ситуацией. И я придумал френдрайзинг — помощь друзей. Именно моих друзей — тех, кто знает лично меня по всему миру. Я начал сообщать им через переписку и звонки. И мне помогли люди из разных регионов Украины, их разных стран мира. Ведь я провёл более 200 семинаров, тренингов, стажировок, в том числе в ближнем и дальнем зарубежье — в 14 странах мира, только в США 5 раз! И мне помогли — совершенно разные по своим политическим и социальным позициям люди. Напомню, удалось собрать 1 млн. гривен деньгами и товарами. Подчеркиваю — особое внимание мы уделяем тому, на каких условиях донор-благотворитель жертвует. Вот здесь мы и проявляем свою принципиальную незаангажированность: никакой партийности, никаких этнических, религиозных и т.п. предпочтений! Говоря о «здесь и сейчас», мы не согласимся оказывать в помощи по принципу «на какой стороне нынешних баррикад находился раненый или больной». Наше дело — доставить в больницу ожидаемые медикаменты, а врачи сами разберутся, кому они нужнее. И, поверьте мне, эскулапы не различают пациентов по каким-то другим критериям, кроме медицинских: тяжёлый, средней тяжести и легкий/компенсированный.

Напомню, что Яков Рогалин — не только благотворитель и руководтель фонда, он хирург. Даже не сомневаюсь, хотя и не спрашиваю, что в нужную минуту он поможет врачам-коллегам не только благотворительной помощью…

— Нам, медикам, воспитателям, благотворителям, — продолжает Рогалин, — реально всё равно, из какой семьи (на современном сленге – «бандеровцев», или «сепаратистов») дети, которым мы везём лекарства и детское питание. Даже если современный украинский социум насквозь заражен взаимной ненавистью и жестокосердием, кто-то должен показать иной пример. И мы уже показываем…

— Ваше мнение разделяют коллеги из благотворительных организаций? Лично я заметила, что на Украине благотворительность частично политически поляризовалась…

— Я не интересовался, разделяют или нет. Слишком много дел в течение короткого донецкого дня (с 23.00 до 6.00 введён комендантский час). Скажу только, что наблюдается полнейшая дегуманизация противника. Это противоречит не только основным принципам третьего сектора, а вообще даже нормам ведения боевых действий. Внушается мысль, что противник не человек. И главное — его уничтожение. А ведь противник — тоже человек. Как на всякой войне, первой её жертвой является правда, поэтому приходится ещё раз со всей ответственностью заявить , что наш фонд оказывает благотворительную помощь исключительно мирному населению без какой-либо дискриминации по политическим, этническим, религиозным и др. предпочтениям. Как правило, наши конечные благополучатели — обездоленные дети Донбасса.

«Пусть исполнится то, что задумано. Пусть они поверят. И пусть посмеются над своими страстями; ведь то, что они называют страстью, на самом деле не душевная энергия, а лишь трение между душой и внешним миром. А главное, пусть поверят в себя и станут беспомощными, как дети, потому что слабость велика, а сила ничтожна… Разве может быть счастье за счёт несчастья других?» — звучит в моей голове голос Сталкера…

Земная Сотня

— Вы только собираете, т.е. просите деньги или необходимые материалы? Вот честно…

— Первый пример благотворительности мы показали сами. Первый я пожертвовал 40 тыс. грн., а через пару недель – еще 10 тыс. на логистику благотворительной программы (зарплаты, оснащенные рабочие места, транспорт, средства связи, склады, погрузочно-разгрузочные работы). Затем уговорил всю свою платежеспособную часть семьи вскладчину создать фонд в 60 тыс. грн для «благотворительности в кредит», т.е. тот, кто хотел бы пожертвовать, но в данный момент стеснён в средствах, может, прибегнув к этому фонду, оказать благотворительную помощь с обязательством восполнить этот фонд, когда сможет или вспомнит. Таким способом уже несколько пожертвований состоялось, и половина из жертвователей свои благотворительные обязательства выполнили. Таким образом, появилось моральное право обращаться к расширенному кругу друзей моих и/или Фонда. Уже образовалась очень земная сотня «Дружины доброты». Весьма показательно, что в нее добровольно вошли персоны с очень разным имущественным цензом, политическими пристрастиями, религиозной или этнической принадлежностью. Это и есть цепная реакция доброты как противостояние цепной реакции зла, которая пока торжествует в Украине.

18 часов

— Как проходит ваш день? Чем и как чаще всего помогаете?

— Передвижения по городу — в светлое времени суток, а это даже на юго-востоке Украины максимум 18 часов. С 5.00–6.00 утра телефонная перекличка с ключевыми звеньями логистики и социального маркетинга. С 6.00 до 13.00 — бесконечные коммуникации с донорами, реципиетами и партнёрами. С 13.00 до 14.00 — пицца для всех, кто оказался в офисе. С 14.00 до 18.00 всё те же интегрированные коммуникации социального маркетинга: мейлинг, фандрайзинг и другие слова на -инг… так что хочется взять браунинг и совершить застрелинг, – шутит в своем стиле Рогалин. — А дальше — дежурство на телефоне и с машиной в шаговой доступности. День начинается и заканчивается как-то головокружительно сразу.

Все, кто развозит продукты и товары, созваниваются с магазинами. Те им говорят «ехать — не ехать», в зависимости от того, идёт ли обстрел. Чаще всего, везём оттуда для наших благополучателей питьевую бутылированную воду (потребность в ней выросла так, что нам впору запускать проект «Жажда доброты»), детское питание, продукты, медикаменты, мединструменты. Появился приоритет в потребностях — препараты для перитонеального и гемодиализа, противосудорожные. Чаще просят моющие и дезинфицирующие средства, что и не удивительно для больниц и детских домов. А это всё это «незащищенные статьи», на которые из бюджета в этом году не выделено ничего.

Звонит мне друг-коллега из подвала больницы: «Яков, выручай, нужны дезрастворы для обработки операционного поля и ран». После этого я сделаю все (а для меня невозможного мало), чтобы все произошло как надо.

У "Доброты" сгорел микроавтобус, но это не остановило Якова Рогалина

У «Доброты» сгорел микроавтобус, но это не остановило Якова Рогалина

Главные трудности — доставка. Например, скажем так, сгорел наш микроавтобус. Но, слава Богу, он у нас в распоряжении не единственный, да и умельцы по восстановлению не подкачали (почти бесплатно). Сложностью являются запреты на вывоз продуктов питания за пределы Донецка, но правдами и неправдами (чаще второе) мы их преодолеваем. В результате ритм — 2–3 благопоучателя в день — сохраняем.

— Откуда силы?

— Еще будучи только практикующим хирургом, я заметил, что лучше поправляются и быстрее встают на ноги те, кто рассчитывает почти исключительно на самого себя. Вот у них и берутся силы как бы неведомо откуда. Да им и деваться некуда. Нам тоже всем тут деваться некуда, и мы продолжаем, и будем продолжать помогать. Между прочим, лучший из способов пережить личные неприятности — найти тех, кому хуже и труднее и, засучив рукава даже не по локоть, а по подмышки, начать им помогать. Вот тогда-то собственные невзгоды покажутся мелкими и необременительными.

— Как вы думаете, вся это война вместе с её последствиями будет долго продолжаться? Ведь постепенное разрушение инфраструктуры — это уже грозит гуманитарной и экологической катастрофой. Вы готовы противостоять и этому? Я в том смысле, что тут не только бутылированную воду надо будет возить.

— Будущее творится в настоящем. А настоящее сейчас ужасает своим будущим. Если вам показалось, что я ответил витиевато-уклончиво, то вам не показалось. И себе, и вам советую мыслить как пессимист, а действовать — как оптимист. «И вечный бой, покой нам только снится».

«Кто знает, — думаю я и вспоминаю на прощанье Сталкера. — „В Зоне вообще прямой путь не самый… короткий. Чем дорога длиннее — тем она безопаснее“».

Подробнее о том, что такое «Военно-городская балготворительность», как помочь и как получить помощь, можно узнать на сайте «Доброты» по этой ссылке.

3 Comments

Add yours
  1. Татьяна Гурьева

    Да, время творит чудеса, даже в АТО. Интервью показалось мне интересным. В прежней жизни Яков не смог помочь мне. Речь шла о сироте, а я была помощником у К.Ляпиной, пыталась помогать тем, кто обращается к нам.
    Силы были не равны…
    Остается пожелать продолжать удивлять тех, кто нуждается в помощи. Сейчас это АТО, но кто знает — ЧТО будет завтра?
    Да не оскудеет рука дающего!

  2. dreutov

    Автор публикации абсолютно права ! Доброта нужна и в военное время .Когда в Донецке взрываются снаряды ,мы собираем гуманитарную помощь для тех ,кто еще остался на юго-востоке .Кстати ,многие регионы сейчас помогают беженцам с Украины и это правильно !
    philanthropy.ru пишет ,как всегда ,в тему .Но почему иногда самим благотворителям нужна помощь ? Семья Реутовых в Ярославль приехала давно ,еще во время боевых действий на Северномс Кавказе ,в Чечне .Непросто сложилась жизнь у учителей из Грозного ,вот так и сейчас мыкается семья в малосемейной квартире ,не имея должной поддержки со стороны местных властей и государства .Родители-инвалиды кормят взрослого молодого человека ,безработного сына . У него -Дмитрия Реутова тоже -ни семьи своей ,ни друзей ,ни работы .Даже на проезд в общественном транспорте денег нет .Разве что в добровольцы записаться ? Да на войну в Донецк ??

  3. Рогалин Яков Фридрихович

    Как пишется в милицейских протоколах: «С моих слов записано верно». Даже удивительно, что еще есть не слишком заангажированные/индоктринизированные журналисты, способные компетентно задавать вопросы и даже не искажать до неузнаваемости ответы интервьюируемого. А у меня есть, увы, печальный опыт, когда впору цитировать того же Барона Мюнхаузена из одноименного к/ф: «Это не мои приключения. Это не моя жизнь. Она приглажена, причесана, напудрена и кастрирована. — Обыкновенная редакторская правка.»

Добавить комментарий