В детстве Наталья Шимина боялась клоунов. Но однажды, уже взрослой, она оказалась на выступлении клоуна в детской больнице. С тех пор прошло 4 года, за которые Наталья превратилась в клоуна Забаву, стала руководителем одной из самых успешных организаций больничных клоунов «Партнеры по радости» и главным редактором журнала о детях и воспитании «ДЕТСКИЙВОПРОС.РФ». Главный больничный клоун города Томска Наталья Шимина рассказала о том, как отвлечь человека от беды, развеселить и не перегореть при этом самой. 

Наталья Шимина, «Партнеры по радости»

Первый раз в больнице: «мы что-то не то сделали?»

Когда я была маленькой, я очень сильно боялась клоунов. Меня всегда смущало, что они неестественно себя ведут. Все над ними смеялись, а я думала: их надо пожалеть, они какие-то дурачки, их никто не понимает.

Я работала пиар-менеджером в одном благотворительном фонде, когда познакомилась с Лепочкой Сосискиным, а вернее прелестной женщиной Мариной Мыриной. Она работала аниматором, но у нее давно было желание сходить в больницу. И мы пришли в отделение детской гематологии.

На тот момент я не понимала, что это такое, и для меня это было непонятное заболевание. Я-то ожидала, что выбежит какое-то количество детей, все будут радоваться. Но вышел один ребенок двух с половиной лет, в маске, только глаза видать. Ваня – я помню имя. Марина начала с ним взаимодействовать, он заулыбался, а мать его вдруг заплакала. Я подошла: «Что случилось? Мы что-то не то сделали, как-то себя повели?» Она говорит: «Нет-нет, – а сама захлебывается. – Просто за полгода это первая эмоция, которую я вижу у своего ребенка».

Я написала о нашем походе статью. Через неделю нам позвонила старшая сестра из детской больницы № 4: «У нас тяжелый случай, мальчик попал в аварию, неделю не говорит». Мы с Мариной поехали.

Отделение травмы: в палате 6 или 7 детей, все как с войны – у кого нога, у кого рука сломана. Мы не успели еще зайти, к нам все дети подошли и сказали: «А вы можете с Лешей поиграть?» – настолько они хотели сделать что-то для этого ребенка. В больницу нельзя с животными, но мы это сейчас знаем, а тогда не знали, и у нас был с собой кролик, он спас все. Дети его кормили, а Леша лежал, лежал и в какой-то момент хриплым голосом сказал: «Можно и я покормлю?..»

А когда мы вышли, Марина решительно отказалось ходить в больницы одна: «Мне тяжело, мне нужен партнер».

Быть партнерами

Я стала читать, кто такие больничные клоуны, как это работает в Европе, узнала про московский опыт Константина Седова.

Сначала для меня это было дико: как я, человек с высшим образованием, буду клоуном? Первый раз я вышла в образе большой серой и грустной мыши. Я молчала, потому что не знала, что делать, а все дети меня жалели.

После нескольких наших с Мариной походов нам стали звонить отовсюду. Нас приглашали, а у нас ничего не было. Я просто приходила домой и говорила мужу: мне нужны деньги на грим. В 2010-ом году мы набрали команду. Мы вкладывали, вкладывали, а потом в какой-то момент нам сказали:

— Мы хотим вам помочь, ребята, у вас есть счет?

А мы:

— Что?..

— Ребята, а у вас есть организация?

И мы решили создать «Партнеры по радости». Я тогда уже знала, видимо, что это будет не только больничная клоунада. Партнерство – это двухсторонний процесс. Партнерами могут быть люди, которые друг с другом взаимодействуют и приносят тем самым радость взрослым и детям, партнером может быть и ребенок, который с клоуном общается.

Когда ребенка в слезах привозят в больницу со сложной травмой, ему на входе сразу говорят: «Не плачь, у тебя все будет хорошо, у тебя во вторник тут будет клоун». В каждую больницу мы ходим раз в неделю, в большие многопрофильные больницы – бывает, и два раза, и есть еще подпроект, в рамках которого работающая молодежь ходит в больницы в выходные дни.

Томские врачи сами заинтересованы в этих игровых методах реабилитации. Они видят, что сокращается срок госпитализации, дети быстрее идут на поправку.

В Томске есть очень известный кардиоцентр, и там мы ходим даже в реанимацию. Представьте картину: ряд боксов, там лежат маленькие детки, подключенные ко всяким аппаратам, а мамы целый день стоят и смотрят, бьется ли сердце. Эти мамы постоянно в большом стрессе. Все в их жизни сосредоточено на этом аппарате, который показывает кардиограмму. Мы заходим и можем запустить мыльные пузыри, спросить как дела, пожелать ей что-то… И никогда нас не прогоняли. Потому что они хотят этого. Очень трудно быть наедине со своей бедой, нужно ее с кем-то разделить, нужно, чтобы тебя поддержали.

Не нужно жалеть. Когда мы жалеем, мы предаем веру и надежду человека в то, что все будет хорошо. Конечно, когда я снимаю образ и выхожу из больницы, мне очень жалко всех детей. Но там… Себя вспомните: у вас болит что-то, а кто-то начинает сюсюкать, вы начинаете плакать, страдать больше. Молодые волонтеры спрашивают, как не жалеть? Надо не жалеть, а восхищаться. Видеть, что ребенок борется, что он хочет играть, веселиться, не чувствовать себя одиноким, любить. И тут жалости нет места.

90% импровизации и абсурда

Когда ребенок попадает в больницу, там все им командуют: медсестра определяет распорядок дня, врач назначает лечение, родители говорят ешь-пей. И тут приходит клоун, у ребенка появляется другая перспектива.

Клоуны такие ребята, они никому ничего не должны. Может быть, все ждут, что мы зайдем сейчас и начнем представление. А мы идем по пути парадокса.

Когда мы заходим в палату, то не нарушаем существующее там пространство. Если ребенок играет или рисует, мы не говорим: «убирай, мы сейчас тут будем показывать». Мы же можем зайти ненавязчиво, например, как будто ищем что-то, сами не зная, что, а ребенок заинтересуется, подключится. Или, если мама как-то сердито ребенку что-то советует, ругает его, то мы можем отзеркалить ситуацию, и один клоун смешно отругает другого. Можем просто зайти и сказать: «У нас через 5 минут выступление, можно мы споем тут, а вы посмотрите, все ли в порядке?» Мы делаем какие-то такие вещи, которые человек не ожидает увидеть.

Это все идет от такой безумной импровизации. У нас нет сценариев, есть заготовки  – пальчиковые игры, игры с куклами, фокусы. Для подростков популярная тема женитьбы: мы ищем невесту клоуну, при этом выспрашиваем у «кандидатки», что она умеет – пироги печь, вязать?.. Но 90% — импровизация.

Как-то мы пришли в больницу и искали полчаса идеально ровную поверхность. Бесконечная игра. Нам врачи потом сказали: «Мы не знали, что делать с детьми, которые еще час искали идеально ровную поверхность в палате».

Всегда есть пара – «белый» и «рыжий» клоун. Белый – это шеф, а рыжий – подчиненный. Он всегда доводит все до абсурда и возникает комический эффект. «Заходите». – «Нет, только после вас». – «Нет, после вас». – «Нет, после вас». В итоге вместе пошли.

Но если ты не знаешь возрастных и психологических особенностей детей, ты можешь так напугать, что тебя на километр в эту больницу не пустят. Разные подходы, разные возрастные группы, все это у тебя должно быть в голове на полках, даже сейчас я могу к любому ребенку подойти, уже понимая, что ему нужно. Мы стараемся работать с аниматорами в нашем городе, и рассказываем о том, как надо с детьми общаться, независимо берешь ты за это деньги или нет. Надо понять, что это ребенок.

Позитивный ответ на детский вопрос

Когда мы приходим в больницу, мы общаемся не только с детьми, но находим контакт и с родителями. Мы разговариваем, слышим их вопросы, знаем их проблемы. И сама я мама, у меня тоже есть вопросы по воспитанию.

Команда «Партнеров по радости» одно время состояла на 70% из журналистов. И мы решили, давайте что-нибудь скажем страниц на 30-40. И сказали. Мы сделали журнал «Детский вопрос».

Оказалось, что очень мало журналов, которые показывают позитивную сторону воспитания, в основном, транслируют негатив и страшные истории. Да, есть немало проблем, но когда об этом говорят постоянно, это становится нормой, не пугает и не шокирует.

Мы для себя взяли за основу транслировать позитивный опыт. На самом деле, его гораздо больше, чем этой чернухи. И это подтвердил наш проект «Дети ждут», в рамках которого мы рассказывали не о том, как плохо им в детском доме, а о том, как они хотят жить в семье. Это сработало. Нам написали из детского дома, что благодаря этим историям 15 детей нашли своих родителей.

Много ужасного происходит в мире, мы не отрицаем. Но как «Партнеры по радости», мы научились видеть чудо в маленьких проявлениях. Ребенок улыбнулся после долгой химиотерапии – это уже чудо. Проблемы в семье у мамы с папой, но они пришли вместе на мастер-класс, сделали какой-то цветок из папье-маше – это чудо, что они вместе здесь. И дальше – больше.

Именно позитивный опыт позволяет нам приобретать читателей, которые тоже хотят таких простых чудес. Не надо всеобщего счастья, важно, чтобы внутри семьи это чудо было.

Потом нас эта тема так захватила, что мы сделали проект с отдельной редакцией.

Эмоции, мотивации, перспективы

Очень важна команда, мы друг друга знаем, подстраиваемся, мы без слов иногда друг друга понимаем. Когда я вижу, что у остальных глаза горят, я горю в два раза больше.

Все участники нашей группы – люди-перевертыши. С одной стороны, я директор, ищу средства, а с другой – клоун Забава. Маша Нисова – Клоун Леля, арт-терапевт и автор проекта «Раскраски детям». Доктор Незабудка – Галя Сенинг, один из немногих в Томске логопедов-дефектологов, который работает с очень сложными случаями ДЦП, аутизма… И так далее.

На примере моей команды я могу сказать, что люди, которые работаю больничными клоунами, люди – совершенно иные. Я правду говорю. Для них это не добровольчество, не волонтерство, для них это служение, без которого они не могут. У нас две девочки уехали в другой город, они говорят: у нас была целая жизнь помимо работы, которая давала столько энергии, а теперь настолько мы пусты без этих эмоций!

Моей дочери Ане 9 лет, она присутствует, где возможно, и у нас есть несколько совместных номеров. Мне с ней очень комфортно работать. Муж Сергей, конечно, не принимает участие, но он очень гордится мной и моей деятельностью и переживает вместе со мной, если я переживаю.

Я думала и мечтала еще иметь детей, но если я сейчас уйду на какое-то время из организации, может быть провис большой. В семье меня понимают, но я сама чувствую, что надо притормозить. Надо уметь находить золотую середину – чтобы и для себя жить, и для других успевать. Поэтому я и готовлю смену, чтобы люди были мотивированы чем-то помимо моего авторитета.

Наша большая мечта – вывести проект на самоокупаемость: самим зарабатывать и вкладывать в свой проект за счет развития журнала «Детский вопрос», создания и распространения раскрасок. Еще мы проводим за символическую плату мастер-классы, у нас большой опыт, и мы можем научить родителей делать что-то вместе с детьми. А  работа с грантами очень много времени отнимает и отдаляет нас от самой сути. Постоянные отчеты, бумажки, составление календарных планов – в жизни все будет по-другому.

Сейчас у нас переломный момент, мы хотим трудоустроить наших ребят на полставки. Держать постоянно на одной эмоции – это очень сложно. Нужно, чтобы наши люди получали зарплату.

Рождение образа

Изначально каждому волонтеру, который приходит в проект, нужно придумать себе имя. Придумать самому. Оно должно быть звучное и должно идти изнутри, из сердца. Может быть, вы никогда таким не были, но придумали себе такой образ. У нас была девочка, очень сдержанная, правильная, и она придумала себе сумасшедший образ – Совсем Неплакса. Она выла на каждое слово, вся такая инфантильная. А в жизни – совсем другая.

У меня есть два образа. Забава – это мой ник в сети с тех пор, как интернет в мою жизнь вошел. Очень люблю мультик «Летучий корабль», там так принцессу зовут, и мороженое мое любимое было «Забава». Сначала я была с париком, а сейчас у меня это такой образ женский, народный. А другой – мальчик Сиропчик. У меня просто штаны прикольные, а Забавой же не пойдешь в штанах. Вот я так придумала для себя.

Но вообще, рождение образа — это серьезное. У нас есть тренинг «Рождение внутреннего клоуна». Ты его придумываешь внутри себя: как он выглядит, как он себя поведет, чего он может бояться… Это непростой тренинг, но если его проходишь, то потом легче работать. Когда надеваешь нос – входишь в арку, ты в образе, а если нет – ты просто бытовой чувак с носом и детям это неинтересно. Если ты живешь не в своем образе, ты как не в своей тарелке, просто спрятался за маской.

Когда ты не в образе, ты устанешь как собака, пройдя пять больничных этажей и взаимодействуя с детьми на полном серьезе. А в образе ты не устаешь, потому что ты не отрабатываешь, не халтуришь, ты живешь здесь и сейчас.

Серия интервью участников Школы общественного действия 2014. Школа организована фондом Андрея Первозванного. Цель школы – поддержка молодых общественных деятелей, а также содействие молодёжным социальным проектам в регионах России. В сентябре 2014 года прошёл двухдневный интенсив с презентациями, обсуждениями, мастер-классами, тренингами и семинарами. В них участвовали социальные проекты более чем из 30 городов.