17-19 июня в Москве пройдёт 9 международная конференция «Белые ночи фандрайзинга». Уникальность конференции в том, что это единственное ежегодное российское событие, посвящённое поиску средств на некоммерческие и благотворительные проекты.

В этом году генеральным партнёром конференции стал проект Добро Mail.Ru. Александра Бабкина, руководитель проекта Добро Mail.Ru, участник и эксперт предыдущих конференций, рассказала, почему проект  поддерживает конференцию, какие главные задачи стоят сейчас перед фандрайзерами и почему люди в кризис больше участвуют в благотворительности.

Александра Бабкина

— Почему компания Mail.Ru Group решила в этом году стать генеральным партнёром конференции?

— Я понимаю, насколько важную роль эта конференция играет для повышения образовательного уровня некоммерческих организаций, потому что сама была на ней несколько раз, и как участник, и как эксперт. Поскольку в этом году БНФ будет проходит в Москве, мне показалось очень важным поддержать конференцию тем способом, которым мы можем — предоставить площадку для проведения конференции в офисе Mail.Ru Group. Кроме того, мы, разумеется, будем активно приглашать к участию всех наших партнёров, потому что понимаем, что БНФ является очень значимым событием.

— Чего вы ждёте по итогам конференции?

— В первую очередь, знакомства с новыми НКО. Мы сами, как площадка, ждём новых знаний, потому что совершенно точно их получим: на БНФ иначе не бывает. Ждём обсуждения с экспертным сообществом самых важных вопросов, которые сейчас стоят.

— Какие же вопросы сейчас актуальны для фандрайзеров? Кроме «как найти денег»?

— В первую очередь, это, конечно, финансовая устойчивость фондов и диверсификация источников пожертвований. Задача в том, чтобы этих источников было несколько, каждый из них был достаточно устойчивым. Буквально на днях прошла конференция Добро-2016, на которой мы посвятили достаточно много времени обсуждению разных направлений, в которых фонд может двигаться и развиваться вопреки кризису. Ещё один важный для обсуждения вопрос — как фонду получить госфинансирование и госгранты.

Освоение digital и интернет-инструментов сегодня критически важно для развитии организации. Особенно актуально это для региональных фондов, которым далеко не все инструменты знакомы. Важно расшифровывать некоторые моменты, упрощать их и давать полную картину того, что фонды могут делать сегодня, например, в российских социальных сетях.

— Что меняется в условиях кризиса в благотворительном секторе?

— Интересный факт из давнего опроса, который мы проводили среди наших пользователей: “Изменится ли их поведение в кризис?”. Респонденты отвечали, что будут жертвовать чаще. Тогда мы думали, что они просто хотят нас поддержать и дать социально одобряемый ответ. Но пользователи действительно стали помогать активнее и перечислили на 32% процента больше пожертвований в 2015 году, по сравнению с 2014. Причина в том, что люди видят: в кризис становится гораздо больше тех, кому нужна помощь. Многие теряют работу, не получают от государства необходимые медикаменты и средства реабилитации, оказываются в тяжёлой жизненной ситуации. Эта информация всё-таки проникает в СМИ, и люди стараются помочь.

Есть определённый сегмент, который сейчас растёт: это интернет и краудфандинг. Рост этот заметный и значительный, и некоторым организациям иногда можно на него даже опираться. Мы совместно с ФОМ (Фонд Общественное Мнение) давали недавно свежую цифру: 15% населения России считают автоплатёж удобным способом участия в благотворительности.

Другое дело, что параллельный тренд, который мы наблюдаем, — появление огромного количества мошенников, как на улицах с боксами, так и в интернете. Благотворительность становится модной, появляется в информационном пространстве людей, и, естественно, этим начинают пользоваться недобросовестные организации и частные сборщики средств. И тема, которая сейчас живо обсуждается, — грамотное и разумное противостояние этому явлению. Есть несколько направлений работы, и очень важно, чтобы все добросовестные НКО объединялись и поддерживали информационные кампании против мошенничества, потому что, конечно, оно будет  только расти. Это совершенно точно: чем активнее мы говорим о благотворительности, тем активнее это используют мошенники.

«Это такой же криминальный бизнес, как попрошайничество». Как опознать лжеволонтёров

— У вас есть очень классная инфографика о том, как понять, можно ли доверять фонду.

— Да, и как раз эту инфографику мы сейчас превратили в простое, понятное видео. Такой диджитал-ресайклинг. Этот формат ещё лучше расходится в социальных сетях. Ролик  расшарили более 2,5 тысячи человек. Я вижу, что люди обсуждают это и начинают задумываться о том, «на что я даю эти деньги», «точно ли я помогаю», «правда ли, что эти деньги дойдут до адресата, который указан», «правда ли, стоит подавать человеку, который стоит с животными и просит на приют для собак». Начинают задавать себе эти вопросы.

— Как бизнес реагирует в кризис? Крупные доноры остаются или уходят?

— Многие компании начинают помогать умнее. Например, они отказываются от разовых, однократных благотворительных проектов в пользу системных и длительных, которые вписываются в социальную политику компании, поддерживаются большими средствами и вовлекают корпоративных волонтёров. Это важное явление.

Вторая тенденция: компании рассматривают свои ресурсы и профессиональные услуги, как способ помочь НКО. В качестве примера назову проект Добра и компании О1 Properties «Добрые метры». У компании есть бизнес-центры, в которых они готовы давать офисы НКО, одобренным Добром и другими авторитетными сообществами, без арендной платы. Мне кажется, это прекрасно.

Ещё один пример: когда сервисы пересматривают формат взаимоотношений с НКО. Например, TimePad, сервис для приглашения на мероприятия и события, внёс изменения в свои документы так, чтобы средства, полученные через их ресурс, рассматривались, как пожертвования. То есть, фондам не нужно платить налог с прибыли. При этом инструмент удобный, сервис удобный. И, конечно, с увеличением того контента, который делают сейчас фонды: спектакли, концерты, ярмарки, — это, очень востребовано.

Мне кажется, сейчас это уже очень хороший и приятный тренд, когда бизнес оказывает фондам профессиональные услуги высокого качества  на льготных условиях. И об этом стоит рассказывать. Создаётся некий прецедент. Я знаю, что, когда мы сделали с О1 эту историю про “Добрые метры”, другие владельцы коммерческой недвижимости тоже стали об этом задумываться, региональные фонды начали лоббировать эту тему у себя. Чем больше мы о таких умных поступках бизнеса рассказываем, тем лучше.

— Назови пример фандрайзинга, который тебя впечатлил?

— В первую очередь приходит в голову пример, в котором я не знаю точного фандрайзингового эффекта, но мне он очень нравится. Это история с фондом Downside UP и социальной сетью Вконтакте. В День осведомлённости о людях с синдромом Дауна, когда пользователи писали в соцсети — в сообщении или на стене —  слово “даун”, оно становилось гиперссылкой, по которой объясняли, что “даун” — не обзывательство и не ругательный термин, а обозначение синдрома, и людям с этим синдромом можно помочь. Мне очень нравится этот формат, потому что привлекает внимание к проблеме по-новому и в то же время в привычной для пользователя среде.

Мне очень нравится то, что делает Фонд борьбы с лейкемией с их красной шапкой #cамоевремяжить. Это же замечательная история: с одной стороны, яркая и простая штука, обыкновенная красная шапка. А с другой, фандрайзинговый инструмент, который работает не от жалости и сопереживания боли и страданию, а от фана и помогает взрослым людям, что вообще прекрасно.

Ещё довольно крутая штука — «Сами с усами» от фонда «Живой». Здорово же сфотографироваться со смешными усами и помочь.

Ещё совершенно чудесный пример фандрайзинга — спектакль «Стиховаренье», которое поставила Юлия Пересильд для фонда «Галчонок». Он настолько визуально прекрасный, просто чудо. Или спектакль «Поколение Маугли» Благотворительного фонда Константина Хабенского. Они поставили спектакль-мюзикл по мотивам сказки Киплинга, слова писал Кортнев. Участвуют и Кортнев, и Арбенина, и Кержаков, звёздный состав артистов и талантливые дети, которые учатся в театральных студиях Хабенского по всей России. И каждый раз они помогают кому-то из подопечных фонда. Тема благотворительности так тонко и ненавязчиво вплетена в сам спектакль, что просто наслаждение. Я была на спектакле дважды, один раз одна, второй раз с ребёнком, и он был в абсолютном восторге от того, что происходило на сцене.

— Ты, как частное лицо, участвуешь в волонтёрской деятельности и других видах помощи?

— Я, как частное лицо, участвую во всём, что мне нравится (смеётся). И красная  шапка у меня есть, и фотография с усами в Фейсбуке. Ещё я, конечно, не могу себе отказать в наслаждении, когда на Добре какому-то проекту осталось совсем чуть-чуть денег собрать, и вот ты добавляешь эту сумму, и всё, проект состоялся, фонд счастлив, всё происходит вовремя. Ну невозможно себе в этом удовольствии отказать.

Я хожу с ребёнком на все благотворительные мероприятия, которые связаны с детьми. Например, мы опять пойдём на «Плюшки-ватрушки» от фонда «Волонтёры в помощь детям-сиротам», где он наестся плюшек, будет знать, про что мы здесь собрались, опять наклеит на себя наклейку «Я — волонтёр» и будет совершенно счастлив. Каждый год мы всей семьей ходим в собор святого Андрея на благотворительный концерт в пользу центра Вверх. Душевный Bazar — в обязательной программе декабря. Такие события — отличный способ провести время вместе и рассказать ребенку о благотворительности.