Андрей Шаронов, президент Московской школы управления СКОЛКОВО, член попечительского совета благотворительного фонда «Бюро добрых дел», специально для «Филантропа» рассказал, как НКО найти партнеров среди бизнесменов, какие психологические установки мешают развитию благотворительного сектора и как в бизнес-школе выстраивают отношения с донорами. 

Андрей Шаронов

«Чтобы в эпоху life learning быть современным и говорить с аудиторией на одном языке, важно непрерывно учиться новому. Это касается не только бизнесменов, но абсолютно всех. И в том числе НКО. Благотворительность в последние годы переживает заметный подъем, поэтому фонды должны учиться и образовываться, чтобы находиться на высоком профессиональном уровне.

О благотворительных фондах

Я стал попечителем фонда «Бюро добрых дел», после того как мой бывший коллега по компании «Тройка диалог» попросил меня его поддержать.

Мне понравилась идея этого фонда. Она состоит в работе с детьми-подростками из детских домов, усыновление которых уже маловероятно. Как правило, эти дети живут в довольно неплохих бытовых условиях, но им не хватает общения, опыта, который ребёнок обычно получает в семье. И фонд «Бюро добрых дел» помогает компенсировать этот опыт и подготовить детей к выходу из детского дома.

Помимо этого я сотрудничаю с фондом «Под флагом добра». Этот социальный проект возник очень давно, когда я ещё работал в Правительстве Российской Федерации. Иногда мы играли в футбол с клубом «Старко» — это такой футбольный клуб артистов. Постепенно это превратилось в благотворительное мероприятие: мы собирали деньги, которые в дальнейшем шли на оказание сложной медицинской помощи детям. Причём мы играли в разных городах, собирая деньги для живущих в том регионе детей.

Благотворительный фонд живет за счет пожертвований крупных организаций. На мой взгляд, модель работающая, но неустойчивая. Я предпочитаю формы, связанные с небольшими, но многочисленными частными пожертвованиями.

Об эффективности

Как я выбираю фонд, которому хочу помочь? Первый критерий – просто желание помочь. Здесь я не сильно отличаюсь от других: мое желание не всегда рациональное. Второй – я смотрю на то, чтобы эта помощь была эффективной, устойчивой и долгоиграющей. Если давать ребёнку не рыбу, а сети, будет гораздо больше пользы.

Некоммерческие амбиции: как НКО и бизнесу найти общий язык

О государстве

Благотворительность в каких-то областях заменяет государство, но это нормальный процесс. Должно пройти несколько десятков лет, чтобы государство научилось делать многие вещи, которые благотворительные организации успешно реализуют уже сейчас. Можно, конечно, встать в позу и сказать: «Мы в принципе не будем этим заниматься, потому что это государственная задача». Но за это время огромное количество людей не получит тех шансов, которые могли получить.

При этом нам следует решать вопросы не только замещая государство, но и разворачивая его деятельность в более эффективную сторону.

Люди, которые долгое время занимаются благотворительностью, знают и видят недостатки в государственной социальной политике. Именно они и должны апеллировать к государству и корректировать его действия.

Из тоталитарной страны, откуда мы все родом, мы унаследовали очень тяжёлый психологический паттерн – многие считают, что государство отвечает за всё. Государство долго время действительно пыталось так действовать: оно давало тебе квартиру, определяло после института, куда ты пойдёшь работать. Многие стараются воспроизвести эту модель и сейчас, но все же мы движемся в сторону рыночной экономики.

Могу точно сказать, что прививка патерналистского государства, в котором мы жили, конечно, накладывает определенный отпечаток. Это и привычка все вопросы решать через административную верхушку, а также не всегда сформированные местные активные сообщества.

Мне кажется, что государство должно найти способ правильно уточнить объём своих обязательств, сказать: «Ребята, до сих пор наше, а отсюда – уже не наше». Это болезненно, это противоречит нашим электоральным циклам, но если мы этого не сделаем, то по-прежнему будем часто встречать тех, кто считает, что им все должны.

Андрей Шаронов

О социальной ответственности бизнеса

К сожалению, государство нередко перекладывает ответственность на бизнес. Есть такое международное понятие – социальная ответственность, и мне кажется, в нашей стране его зачастую превращают в некий жупел, которым пугают компании.

Хотя главная социальная ответственность любой компании – это исправно платить зарплату своим людям и налоги, создавать рабочие места, а не делать дороги, давать гранты, красить фасады вместо государства.

Все перечисленное ничего общего с социальной ответственностью не имеет.

Об обучении

У нас в бизнес-школе СКОЛКОВО существует Wealth Transformation Сenter — Центр управления благосостоянием и филантропии. Одна из программ школы и центра касается обучения руководителей эндаументов. Первую программу финансировал фонд Владимира Потанина — мы участвовали в конкурсе и выиграли. Она прошла настолько успешно, что в дальнейшем фонд Потанина принял решение её продолжать и отдал ведение этой программы школе уже без конкурса.

Среди обучающихся были руководители эндаументов вузов, музеев, театров. Это важная институциональная форма, которая поддерживает благотворительность. И это как раз свидетельство превращения процесса благотворительности в индустрию, что очень важно.

В принципе, в стране довольно большое количество людей готовы помогать, даже небольшими деньгами. Небольшие пожертвования – самые ценные, потому что они принадлежат широкому кругу людей.

Еще одна проблема заключается в том, что люди не всегда верят, что деньги будут использованы на те цели, которые декларируются. Институализация благотворительной деятельности в том числе помогает повысить доверие людей к благотворителям.

Об НКО и бизнесе

В фондах могут работать очень честные люди, но пока они не станут говорить на одном языке с предпринимателями, им будет сложно находить партнеров.

Предприниматели на других условиях не готовы давать деньги, они говорят: «Хотим, чтобы была организована отчётность, мы прозрачности и ясности».

Конечно, есть разные бизнесы и благотворители, но в среднем предприниматели — более продвинутая категория, чем управляющие НКО. Причина проста — бизнес в России существует чуть дольше, чем благотворительные организации.

О профессионализме

НКО важны бизнес-качества, которые необходимы компаниям для успеха, — это GR, системность, прозрачность.

Безусловно, важна экспертиза — понимание темы изнутри. Люди должны ездить в детские дома, ходить в больницы, понимать, как это всё устроено изнутри и что нужно тем, кому они помогают.

С одной стороны, человек должен обладать понятными профессиональными качествами, связанными с деятельностью в финансовой сфере, со своей индустрией. С другой стороны, всё равно должно быть ощущение призвания. Это не просто профессия. Как правило, при прочих равных финансист в благотворительном фонде получает меньше финансиста в банке. Вы соглашаетесь с этой отрицательной премией, потому что вас греет мысль, что вы занимаетесь благим делом. Поэтому здесь важны не только профессиональные, но морально-этические качества.

«Когда я создавал фонд, главное было — сделать его прозрачным»: Михаил Бондарев о фонде «Шередарь»

О фандрайзинге

Мы сами в СКОЛКОВО тоже учимся фандрайзингу и занимаемся поиском средств, и в этом мы не отличаемся от мировых школ. Подавляющая часть бизнес-школ убыточны. И они покрывают этот дефицит, как правило, грантами и пожертвованиями: чаще всего от своих выпускников либо от крупных корпораций. И это целая наука, которую нужно освоить. Есть законы жанра, без применения которых невозможно получить поддержку от бизнесменов.

Об анонимности помощи

Понятно, что благотворительность — личное дело каждого. Но чтобы развивать сферу, важно рассказывать об этом, потому что это повышает доверие, увеличивает количество лояльных людей.

В бизнес-школе практически нет жертвователей, которые запрещают нам раскрывать имя. Есть те, которые безразличны к этому, а есть те, которые очень приветствуют, если мы много говорим о них.

Один из первых вопросов, который нам задают спонсоры-партнёры: “А кто ещё помогает?” И если это знакомые люди, то партнерство заключается быстрее. Но это, опять же, вопрос доверия. Если люди нас не знают, но знают жертвователя, то они могут проверить нас у него.

О тенденциях

Сейчас почти нет жертвователей в чистом виде — людей, которые дают вам деньги, жмут руку, целуют в лоб и уходят. Чаще всего жертвователи выглядят как партнёры, которые хотят какую-то услугу за свои деньги. Они не хотят, чтобы их деньги просто стали частью вашего эндаумента и потерялись там. Они выделяют деньги на проекты. Это может быть отдельная программа обучения. Человек даёт сто рублей и говорит: «На 50 рублей обучите моих людей в рамках программы». Это могут быть исследования: «Я вам даю деньги, пожалуйста, часть из них – такую, не меньше – используйте на то, чтобы подготовить проекты и предоставьте их, пожалуйста, мне».

О правилах фандрайзинга

Люди очень часто выстраивают беседу с потенциальным жертвователем, рассказывая ему о своих проблемах: вот у нас есть то, пятое-десятое, дайте нам, пожалуйста, денег. Правильней выстроить отношения с партнером так, чтобы он почувствовал себя счастливым от своих действий — удовлетворить его потребности.

У любого человека есть потребность в том, чтобы делать добро. Это заложено, мне кажется, у подавляющей части человечества на генетическом уровне.

Человек получает определённое удовлетворение от того, что он отдаёт, а не только берёт. Мы должны делать это в комфортной для человека форме, когда он действительно удовлетворяет свои потребности делать добро. Но для этого необходимо выстроить отношения, успокоить все его страхи и опасения по поводу нецелевого использования денег. И тогда вы получите долгосрочного союзника, который будет готов вдолгую поддерживать вас и ваше дело, а не просто откупаться от вас деньгами.

Это позволяет структурировать свою собственную деятельность, понимать все тонкости, что и кому важно, предлагать массовому сегменту одно, крупной компании другое, частному бизнесмену — третье.

И обязательно благодарить. У бизнес-школы СКОЛКОВО сотни регулярных жертвователей. И со всеми мы пытаемся делать так, чтобы человек, который поддержал школу, не чувствовал себя забытым.