В Москве прошла восьмая ежегодная конференция Форума Доноров «Благотворительность в России: новые правила игры». Это, пожалуй, одно из главных событий года в благотворительном сообществе. Традиционно здесь происходит общение, обмен опытом, понимание и фиксация происходящих изменений. Но кроме обсуждения внутрицеховых вопросов, на конференции отчетливо прозвучали голоса «со стороны» — людей, которые не идентифицируют себя с третьим сектором.

Открытие конференции началось с выступления Марата Гельмана, директора Музея современного искусства (г. Пермь). Его видение ситуации однозначно — благотворительность в России незаметна: «Со стороны все выглядит так, что благотворительности мало». И, чтобы изменить положение вещей, необходимо выращивать «мощных людей», которые способны говорить с государством на равных.

Марат Гельман на конференции Форума Доноров

Марат Гельман призвал собравшихся ставить амбициозные задачи, вырабатывать технологию их решения и тем самым доказывать свою эффективность. «Россия – страна прецедентов» — уверен г-н Гельман. Следовательно, благотворителям нужно такой прецедент создать – объединиться и объявить, что они берутся за решение какой-то одной большой задачи. И тогда, решив ее, они станут мощной силой, буквально – творцами истории.

Выступающий не уточнил, за решение какой именно большой задачи стоит взяться благотворителям. Но живо представилось, как сектор, объединившись, забрасывает все свои программы и начинает создавать мегапроект, например, тотальной ликвидации сиротства.

Или г-н Гельман что-то другое имел в виду — учитывая его замечание, что сейчас важнее помогать не слабым, а сильным? Может быть, благотворителям нужно объединить свои усилия и создать систему поддержки подающих надежды деятелей науки и поставить амбициозную задачу вырастить десяток нобелевских лауреатов в альтернативном наукограде?

В любом случае, отчетливо вырисовывается гигантоманский подход, хорошо знакомый по различным государственным проектам.

Начиная от советской идеи выполнения программы пятилетки за три года, и заканчивая проектом создания научного коммунизма на отдельно взятой территории заповедника «Сколково». По сути своей – это способ мышления и практики, вообще характерный для госчиновников. И именно потому, что эффективность его оставляет желать лучшего, возникают некоммерческие организации, которые и мыслят, и действуют принципиально иначе.

Получается, что Марат Гельман призывает третий сектор стать фактически дублером государства, только более грамотным, мобильным и эффективным. Но, в таком случае, ему также неизбежно придется создать громоздкую иерархическую структуру (как иначе всем объединиться на решение одной задачи в масштабах всей страны?), потерять мобильность и в итоге перестать быть третьим сектором.

Еще один интересный поворот темы задал управляющий директор «Тройки Диалог» Гор Нахапетян. Он заявил, что благотворительность – это тоже бизнес, и там должны работать высокопрофессиональные менеджеры с заработной платой не менее $10 тыс. (надо отметить, что «Тройка Диалог», по словам Гора Нахапетяна, обеспечивает такую з.п. менеджеру фонда «Подари жизнь», за что им, безусловно, спасибо).

Гор Нахапетян на конференции Форума Доноров

Но милосердие и «реактивный», реагирующий и оперативный характер действий НКО, часто «выталкивает» их из бизнеса. Например, желание срочно оказать помощь какому-то конкретному ребенку, чтобы спасти ему жизнь, может прийти в противоречие с бизнес-планом организации.

Вырисовывается довольно любопытная картина: «люди со стороны» не замечают и не ценят именно то, что, собственно, и составляет специфику третьего сектора. И более того, считают эти характерные его особенности дефектами, мешающими эффективной работе.

Значимость определенных ценностей, увлеченность делом, способность обнаруживать острые «частные» проблемы и их решать, мобильность и т.п. вещи, которые изнутри благотворительного сообщества кажутся очевидными плюсами, вовсе не выглядят таковыми снаружи.

Понятно, что Гор Нахапетян, занимающийся бизнесом, накладывает на благотворительность привычную систему координат, а Марат Гельман, долгое время занимавшийся глобальными политическими PR-кампаниями, использует риторику политтехнологического сообщества. Возможно, что и те, и другие технологии могут помогать благотворительности. Но основа и сердцевина третьего сектора, определенно, другая. Даже в России, где опасность поглощения третьего сектора бизнесом, с одной стороны, и государством, с другой, — очень велика.

Да, вероятно пришло время расстаться с представлениями о «бесплатных», и потому – неизбежно слабых и непрофессиональных — НКО. Да, несомненно важно и необходимо также и развитие платных форм профессиональной благотворительной работы, и развитие таких современных ее форм как, например, венчурная благотворительность. Однако, похоже, сообществу предстоит снова и снова обсуждать вопросы, которые были сформулированы в анонсе конференции: «Чем должна заниматься благотворительность сегодня? Какие ценности распространяет благотворительность в обществе, и востребованы ли они?»

Представляется, что взгляды со стороны на благотворительность потому так разнятся с самосознанием благотворительного сообщества, что само это сознание недостаточно артикулировано, недостаточно оформлено и недостаточно четко манифестировано в обществе. Будь оно само яснее и определенней, меньше оставалось бы и возможностей для разночтений при взгляде на сообщество извне.