Инициатива Гейтса может уничтожить благотворительность


Настоящий материал (информация) произведен, распространен и (или) направлен иностранным агентом Благотворительным фондом развития филантропии, либо касается деятельности иностранного агента Благотворительного фонда развития филантропии

Билл Гейтс и Уоррен Баффетт

Наиболее ярким и получившим большой резонанс событием в посткризисный период стала инициатива Билла Гейтса и Уоррена Баффета «Дай зарок» (Giving Pledge), к которой уже присоединились около 40 человек. В адрес инициативы продолжают поступать как сигналы поддержки, так и критические замечания.

Важные замечания выдвигаются в связи с новыми перспективами и возможностями, возникающими вместе с формирующимся беспрецедентным капиталом благотворительности. Согласно оценке журнала Fortune, если предположить, что к инициативе Гейтса-Баффетта присоединятся все из «золотой четырехсотки» Forbes, на некоммерческие и благотворительные цели высвободятся приблизительно $600 млрд.

Ведущие эксперты ставят вопрос ребром: чтобы инициатива стала еще и действительно значимой, современной филантропической практике предстоит серьезно измениться. Как будут расходоваться эти средства? Когда будут расходоваться – незамедлительно или осядут на счетах благотворительных фондов, а в дело в ближайшее время пойдет только незначительная их толика? Кто задаст пример нового типа лидерства, призванного, в том числе, повлиять на качество филантропической деятельности?

Владимир Потанин

Перечисленные вопросы могут стать актуальными и для России: у нас уже есть Владимир Потанин, объявивший о намерении передать часть своего состояния на благотворительные цели. И есть предпосылки, что он не будет в этом одинок.

Чаще всего в комментариях звучит озабоченность в связи с эффективным освоением колоссальной суммы денег. С этими замечаниями трудно не согласиться. Осталось только достигнуть согласия по поводу понятия «эффективности», – а вот это совсем не просто. Да, есть методики выявления профессиональности грантополучателей, результативности их проектной деятельности и качества предоставляемых ими услуг. С этими характеристиками зачастую связывается эффективность вложения донорских средств. Однако речь практически всегда идет о фиксированных расходах в рамках финансируемых проектов.

Между тем, камнем преткновения в сознании сегодняшнего донора (как частного, так и государственного и тем более корпоративного) остается поддержка так называемых операционных расходов (даже успешных) организаций: IT-поддержка и связь, усилия по усилению компетенций и потенциала управляющего звена, обучение и развитие сотрудников, расширение навыков и возможностей оценки деятельности, продвижение организации и ее услуг.

Здесь НКО сталкиваются с труднопреодолимым сопротивлением и непониманием со стороны доноров: они перестают думать стратегически. Между тем, свободные, несвязанные проектными обязательствами деньги работают на повышение эффективности и улучшения качества предоставляемых услуг НКО. Эти средства дают организациям возможность «передохнуть» в бешенной межпроектной гонке, высвобождают время, чтобы спокойно подумать о том, как и что можно улучшить в деятельности, освобождают от мелочного фандрайзинга, придают больше динамики их основной деятельности.

Идем дальше: можно ли связывать новые (т.е. в рамках инициативы Гейтса-Баффета) суммы благотворительных средств с возрождением интереса доноров к рискам, эксперименту и новаторству?

В практике развитых стран сегодня фактически утвердился некий корпус направлений или тем, бесспорно популярных в кругу состоятельных доноров и фондов – университеты и колледжи, больницы и медицинские центры, культура и искусство. Темы меньшинств, прав человека, спектр вопросов, касающийся интересов малоимущих групп, усилия, направленные на изменения политики и среды, – ощутимо менее популярны и получают поддержку значительно реже (или не получают ее вовсе).

Кризис никак не повлиял на преференции крупных доноров. С некоторыми оговорками это утверждение верно и для России (плюс т.н. «неоднозначные» темы, вопросы воспитания, образования и интеграции детей с особенностями, значительно более необъятная для РФ сфера прав человека, вопросы пожилых, взрослых, требующих лечения, мигрантов, безработных, маргинальных групп, бездомных взрослых и детей, некоторые другие).

Описывая «любимого» получателя, сегодняшний донор наверняка предпочтет в качестве бенефициара крупное или уже хорошо известное учреждение с неполитизированной, однозначной миссией и целями.

Намного реже пожертвования делаются в организации, предоставляющие социальные услуги, в инициативные и волонтерские организации, организации защиты и продвижения интересов или организации активистов в той или иной сфере.

Можно также говорить о разрыве в объемах поддержки между «центром» и «регионами». Налицо некий крен и неравенство в распределении благотворительных средств: некоторые темы изобилуют, иные простаивают и «засыхают». (Сегодня российская сфера ВИЧ/СПИД, так щедро орошавшаяся западными донорами в недавнем прошлом, совершенно загибается и грозит вылиться просто в чудовищные факты реальности довольно скоро.)

Некоторые крупные организации продолжают увеличивать свои обороты (что не обязательно плохо), а другие находятся на грани вымирания. Возникает закономерный вопрос: суждено ли новым поступлениям, с учетом их размеров и свободы волеизъявления современного донора, нивелировать существующий дисбаланс?

И еще один: действительно ли благотворительные средства идут на решение наиболее остро стоящих социальных проблем и есть ли реальная возможность повлиять на принятие решений?

Недавно в США повторно рассматривалась инициатива введения налоговых льгот для благотворительных отчислений в организации, борющиеся с бедностью и нацеленные на социальные изменения. Однако идея не получила развития из-за сложности формулировки определений и предполагаемых политических препятствий. Помимо этого, инициатор идеи и другие посчитали, что подобная льгота не возымеет должного влияния на систему решений состоятельного донора или его филантропические пристрастия.

Вот что получается: со старыми или новыми, с меньшими или большими деньгами щедрая инициатива сама по себе не равнозначна хорошо сделанной домашней работе. Какой бы первоначально благородной она ни казалась, без взвешенного подхода к оценке рисков ее результаты могут привести к обострению положения дел в определенных областях.

3 Comments

Add yours
  1. Катя Бермант

    Небольшие частные фонды получив целевые гранты могут кардинально изменить мир. Почему регулярная армия проигрывает войну за войной полевым командирам? Потому что они мобильны, знают проблему, сами быстро решают все вопросы и они МОТИВИРОВАНЫ!
    Мы полевые командиры — мы можем все или почти все.

  2. mchertok

    Очень правильные вопросы, и для российской благотворительности не менее актуальные. Если все эти миллиарды лягут в эндаумены гарвардов и прочих великий институций, решение актуальнейших проблем не приблизится. Хотя можно будет отчитаться о взлете благотворительности. К сожалению, часто в разговорах о благотворительности вообще забывается о том, что пожертвования -не самоцель, а способ решить важные для общества задачи частными (и общественными) средствами. А Гейтс, вроде бы, и вовсе имел в виду, что если навалиться разом большими деньгами на глобальные проблемы типа изменения климата или болезни, то можно будет их все-таки решить в обозримом будущем.

Добавить комментарий