В Москве прошел первый общецерковный съезд по социальному служению. В итоговом документе обозначены главные принципы и основные адресаты церковной благотворительности. Программа получилась одновременно и современной, и архаичной.

Епископ Пантелеимон на Первом общецерковном съезде по социальному служению. Источник: www.diaconia.ru

Съезд собрал более 300 человек из 92 епархий Московского Патриархата в России, Белоруссии, Украине, Казахстане, Латвии, Эстонии, Франции, Литве, Узбекистане. Системность и глобальность в делах милосердия появились тогда, когда в прошлом году Синодальный отдел по церковной благотворительности и социальному служению возглавил протоирей Аркадий Шатов, теперь — епископ Пантелеимон. В частности, уже год как создано и успешно развивается отделение, готовящее церковных социальных работников на базе Православного Свято-Тихоновского гуманитарного Университета. По словам епископа Пантелеимона, эти меры необходимы для того, чтобы священники поняли суть социальной работы, а не ограничивались формальным введением ставки соцработника.

Духовные цели

Принципы, изложенные в документе, не новы и опираются на традицию.

Во-первых, декларируется индивидуальный подход: «Социальное служение Церкви основано на оказании помощи конкретному страдающему человеку, на индивидуальном подходе к нуждающимся, а также на понимании того, что в каждом человеке, даже самом опустившемся, сохраняется образ Божий».

Во-вторых, проводится размежевание между делами кесаревыми и божьими: «задача церковной социальной работы — не дублировать функции государства, ее главная цель — духовная: ее участники призваны научиться любви. Дела милосердия спасительны: милосердное служение помогает человеку обрести любовь, а вместе с ней — самоотверженность, кротость, долготерпение, смиренномудрие и другие христианские добродетели».

В-третьих, подчеркивается важность дел милосердия в жизни общины: «милосердное служение — это неотъемлемая часть полноценной жизни приходской общины».

А вот что касается направлений развития социального служения и практических предложений – здесь есть новые подходы.

Кому и как помогать

Адресаты помощи и декларируемые способы работы очерчены вполне осмысленно, современно и корректно.

На первом месте в списке направлений православного социального служения стоит поддержка семьи. На втором – помощь детям-сиротам, на третьем – развитие сестричеств милосердия. Дальше: борьба с алкоголизацией, реабилитация наркозависимых, помощь бездомным и пострадавшим в чрезвычайных ситуациях. Внимание уделяется также: привлечению добровольцев, защите от формализации социальной церковной работы («не всякий приход может справиться с широкой соцработой»), профессиональной подготовке, возможности грантовой поддержки и координации церковных соцпроектов.

По каждому пункту даются конкретные рекомендации: как именно можно решать ту или иную задачу. И, повторюсь, на уровне деклараций все выглядит современно и здраво. Правда, высказывания отдельных священнослужителей вызывают некоторые опасения относительно реализации этих благих намерений.

Что говорит Чаплин

Одно из основных направлений православного социального служения — поддержка семьи. В документе значится: «Сегодня институт семьи разрушается. До сих пор для множества наших сограждан является морально приемлемым детоубийство, называемое абортом. Необходимо направить особые усилия на защиту жизни». Предлагается создавать епархиальные центры защиты материнства, которые оказывали бы практическую помощь одиноким будущим матерям, проблемным и неполным семьям. Отдельное внимание уделяется программе помощи многодетным семьям.

Создание центров в защиту материнства можно только приветствовать. Чего никак нельзя сказать об активных попытках некоторых известных священников лоббировать кардинальное изменение законодательства в отношении абортов. Протоиерей Всеволод Чаплин открыто заявляет: «Чтобы преодолеть демографический кризис, надо принципиально изменить отношение к аборту на уровне права и политики». Поневоле возникает сомнение — как такая деятельность связана с заявленными принципами не дублировать функции государства, а пытаться научиться любви?

Подобная ситуация сложилась и в отношении борьбы с алкоголизмом. На съезде постановили: «Пьянство — одна из главных причин разрушения традиционного уклада жизни, глубокого кризиса института семьи, снижения уровня нравственности и культуры, весомых экономических потерь. Суть проблемы в том, что в настоящее время трезвость не воспринимается обществом как нравственная категория, а пьянство — как серьезное зло. Долг Церкви — возрождать в общественном сознании отношение к трезвости как нравственной ценности».

Формы церковного социального служения, направленные на борьбу с этим злом — православные братства, общества, общины трезвости (трезвения). Священники корректно оговариваются: «Огромное значение имеет пример личной трезвости священнослужителей, специалистов и добровольных помощников». И призывают разрабатывать детальную методику работы с алкозависимыми в приходах, проводить в епархиях обучающие семинары для духовенства и церковных социальных работников по этой проблеме.

Почти в то же самое время протоирей Всеволод Чаплин комментирует принятие закона, направленного на жесткое регулирование продажи алкогольной продукции. «Очень и очень радует, что государство сделало решительный шаг в сторону реального ограничения торговли алкоголем. Меры такого рода давно предлагаются врачами, педагогами, общественными деятелями и священнослужителями», – заявил священник. Опять возникает вопрос о «не дублировании функций государства». Или протоирей Всеволод Чаплин действует не в рамках ведомства социальной работы, а в рамках ведомства, занимающегося GR? И там действуют совсем другие принципы?