Налоговые льготы в сфере благотворительности должны быть расширены — такое мнение высказали участники Международной конференции «Законодательство о благотворительности: реформы в России и европейский опыт».  

Изменения в налоговом кодексе РФ, касающиеся благотворительности, медленно, но происходят. В июле 2011 Госдума приняла законопроект, предоставляющий новые льготы по НДФЛ жертвователям – физическим лицам, а по НДС — производителям и распространителям социальной рекламы. На стадии рассмотрения в парламенте и законопроект, предусматривающий предоставление льготы по налогу на прибыль  жертвователям в целевой капитал. В отношении же юридических лиц, жертвующих НКО, пока никаких подвижек не происходит. На конференции была высказана консолидированная позиция участников благотворительного сообщества: такие льготы должны быть.
 

Как это происходит в других странах

Льготы жертвователям – как физическим, так и юридическим лицам – есть в большинстве западных государств. Только две страны, не так давно присоединившиеся к Евросоюзу, не балуют доноров: в Венгрии (частных лиц) и Словакии (и тех, и других).

«Налоги для доноров тесно связаны со статусом организации, которой они жертвуют», — рассказала Анастасия Кумаритова, независимый эксперт. Как правило, он определяется целями организации (общественно значимыми) и тем, что большинство ее дохода должно расходоваться на уставные цели.

Размер льгот в разных странах разный. В среднем, он составляет от 5% до 30%. Чемпионом же по размеру льгот оказалась не европейская страна – Сингапур. Здесь донорам – юридическим и физическим лицам — предоставляется налоговый вычет в размере 250% от сделанных ими пожертвований в пользу «учреждений общественного характера». Понятно, что это должно очень стимулировать благотворительность.

Однако эксперты не считают, что налоги – главный мотив филантропов. «Большинство благотворителей делают пожертвования НКО не для того, чтобы получить налоговые льготы», — уверен Клайв Каттбил, консультант отдела по вопросам благотворительности и филантропии Партнерства с ограниченной ответственностью «Уитерс». Но жертвователи хотят организовать эффективный налоговый менеджмент, максимизировав выгоду для НКО и минимизировав собственные затраты. А государству это попросту выгодно: оно получает определенную работу гораздо дешевле, чем она стоит. «В случае льготы в 30% оно получает за £30 то, что стоит £100» — пояснил на примере Клайв Каттбил.

С тем, что не стремление к махинациям движет благотворителями, согласны и российские специалисты. «Делать пожертвования никогда не выгодно – все равно отрываешь от себя», — считает Алла Толмасова, независимый эксперт. К тому же нигде в мире в этой сфере не замечено больших злоупотреблений — бюджеты не рухнули, суды не завалены делами. «Я понимаю, что Россия – уникальная страна, но не до такой же степени…» — сказала Алла Толмасова.
 

Исход сомнительных

Налоговые льготы для юридических лиц 10 лет были и в России – налогооблагаемая прибыль уменьшалась на суммы взносов до 3% до 5% (в зависимости от адресатов пожертвований). Их отменили в 2002 году.

«Тогда Министерство финансов резко снизило ставку налога на прибыль (сначала с 35% до 24%, потом до 20%) в обмен на полную отмену льгот, — пояснила ситуацию Алла Толмасова. — И если уж отменяли льготы вообще, куда уж было некоммерческому сектору что-то говорить».

Эксперт считает, что в этом был и положительный момент — из благотворительности произошел отток «сомнительных личностей», что способствовало улучшению репутации некоммерческого сектора. Но за прошедшие почти 10 лет многое изменилось: появились благотворительные фонды с устойчивой репутацией, долго и успешно работающие. Отношение к БФ как к отмывайке перестало быть массовым. Теперь вопрос о возвращении налога на прибыль организаций выглядит весьма своевременно.

Однако западный опыт, как обычно, не может быть перенесен напрямую. В отличие от других стран российское законодательство в области НКО, мягко говоря, несовершенно. Действие закона об  НКО, например, распространяется на казенные и бюджетные учреждения, а на автономные организации — нет. К тому же в России нет четкого деления на правительственные и неправительственные организации.

Попытки создать аналог «организаций общественной пользы» — социально-ориентированные НКО — пока ни к чему определенному не привели. Единственный критерий – «направления деятельности», но в определении даже нет уточнений о том, что эта деятельность должна быть основной. Т.е. организация, три раза в год кого-то проконсультировавшая, может считаться социально-ориентированной.

При введении льгот юрлицам неизбежно возникнут два вопроса, которые уже обсуждались ранее в связи со статусом социально ориентированных НКО. Первый: помощь каким именно НКО должна давать право на льготу? И второй: кто будет это определять? Хроническое недоверие российских граждан к власти явно не способствует радужным прогнозам.

Однако взгляд западного коллеги гораздо более оптимистичен. Клайв Каттбил напомнил, что в Великобритании законодательство в области благотворительности строилось на протяжении более 500 лет, а в России – только 20. В Великобритании понятие «благотворительность» закрепили 1601 году. «Тогда в обществе считали, что благотворительность – это плохая вещь, она отбирает деньги у семей… Хочу поздравить, что вы боретесь, но не надо так строго к себе относиться», – пожелал российским благотворителям Клайв Каттбил.