В Перми прошла большая конференция росийских фондов местных сообществ. Их цель — создать механизмы решения локальных проблем с помощью местных же ресурсов. Эта история о том, что умная благотворительность может быть и в деревне, а деньги — не главное для этого условие.

Вот что делают фонды местных сообществ в России — они объединяют и активизируют людей в небольших населенных пунктах

Когда в кармане становится пусто, всякий загрустит. Но особенно тоскливо благотворителю, ведь теперь он не сможет помогать ближнему. Печаль. Тут всякий запьет, особенно если пьют все остальные. И уж тем более на селе, где вокруг нищета и безысходность.

22-23 ноября в Перми собрались люди, которые думают и делают иначе. Или хотя бы пытаются думать и делать иначе. Они приехали на межрегиональную конференцию фондов местных сообществ (ФМС) со всей страны — из богатых и бедных регионов, из крупных и небольших городов. Даже из деревень.

Везде, как выясняется, можно что-то изменить к лучшему. Для этого не требуется много денег. А иногда и просто — не требуется денег.

Спроси у людей

Фонды местных сообществ — в идеале — скорее не благотворительностью занимаются, а развитием территорий. ФМС — организация, которая аккумулирует локальные ресурсы бизнеса, власти и НКО и с помощью конкурсных механизмов поощряет лучшие гражданские инициативы в своем регионе. Это, в свою очередь, помогает активизировать людей, вовлечь их в решение проблем своего сообщества.

Нэнси Строу (слева), президент West Central Initiative, на конференции в Перми

Прообраз российских ФМС, которых сейчас насчитывается более 40 по всей стране, — американские community foundations. Из США на конференцию в Пермь в качестве эксперта прилетела Нэнси Строу, президент West Central Initiative — гибридного фонда местного сообщества, обслуживающего 9 округов западно-центральной Миннесоты. Она выразила принцип работы своей организации в нескольких предложениях:

«Мы уверены, что люди на территориях лучше остальных знают проблемы своих территорий. И лучше всех знают, как решить эти проблемы. Кроме того, они больше остальных беспокоятся о своем сообществе. Наша задача — поддержать их инициативы».

В России, в общем, все то же. Но с одной существенной поправкой. ФМС нужно не только поддерживать местные инициативы, но еще и заставить людей эти инициативы выдвигать. Ведь в нашей стране большинству, как известно, ничего не нужно.

Это непросто — расшевелить людей. Но иногда помогают неожиданно простые решения. Например, достаточно спросить у местных, что они думают о проблемах своего сообщества и готовы ли участвовать в их решении.

Так, поступил, например, пермский фонд поддержки социальных инициатив «Содействие». Он провел социологическое исследование в трех районах Пермского края: Оханском, Частинском, Большесосновском. В итоге для каждого из районов составили по две карты, которые очень любопытно накладывать одну на другую. Одна из них — карта проблем, как их видят местные жители, а не чиновники со стороны. Другая — карта социальной активности населения (готовность участвовать в решении проблем).

Это исследование позволило выявить потребности жителей и найти инициативных людей. Но главное — показало, что таких людей много. Село Тойкино Большесосновского района, например, в полном составе заявило, что готово оказать любую помощь в решении местных проблем, в том числе материальную. 100% опрошенных жителей выбрали такой ответ. А вообще, если судить по опросам в семи населенных пунктах этого района, в среднем только 12,4% жителей отказываются что-либо делать. Остальные 87,6% готовы включиться — дайте только механизмы. И дайте смыслы.

Большие малые дела

Механизмы дают.

Рубцовск Алтайского края, о котором «Филантроп» уже писал, называют родоначальником арт-фандрайзинга в России — именно там придумали показывать благотворительные спектакли с участием местных звезд политики и бизнеса.

«Труффальдино из Бергамо». Один из благотворительных спектаклей ГБФ «Развитие» (Рубцовск)

В городе Чайковский Пермского края смогли использовать потенциал местных вузов. Вузам положено вести научную деятельность, однако по большей части приходится ее имитировать: предприятия, к которым были привязаны вузы, умерли вместе с Советским Союзом, а вместе с этим исчезла и практическая база для научно-исследовательской работы. Фонд местного сообщества города Чайковский такую базу предоставил — попросил для начала провести мониторинг своих социальных программ. А в следующем году ученые начнут анализировать и муниципальные программы. 50 вузовских преподавателей и сотни студентов работают безвозмездно. Их интерес очевиден: «они стали писать практические работы, а не вытаскивать разную белиберду из интернета», говорит Михаил Чернов, исполнительный директор фонда.

Фонд «Новый Ангарск» из Иркутской области проводит ярмарки социальных проектов, на которых местные бизнесмены могут «купить» понравившуюся инициативу — профинансировать ее. Такие ярмарки устраивают и в других городах, но здесь они особенно успешны. Секрет в хорошо выстроенной системе экспертизы проектов с одной стороны и в обучении «продавцов» социальному проектированию — с другой.

Подобных примеров на конференции в Перми прозвучало немало. Идеи летали туда-сюда на заседаниях и в кулуарах, переплетались между собой и порождали новые. Было весело. Даже эксперт международного уровня Нэнси Строу исписала свой блокнот заметками: она призналась, что часть технологий для нее в новинку.

Деньги и смыслы

Со смыслами, конечно, все сложнее чем с механизмами. Работу стандартной НКО можно описать так: разжалобить доноров, получить пожертвования, а потом эти пожертвования распределить между теми, кто разжалобил тебя. Ну а жалость чаще всего — антоним эффективности. Выходят бестолковые дела из добрых побуждений. Сироте подсовывают конфету вместо новой семьи, безработного подсаживают на пособие вместо новой работы и так далее.

Принципы работы ФМС, казалось бы, иные. Они собирают ресурсы бизнеса и власти в общий кошелек, а распределяют их на конкурсе. Общий кошелек подразумевает коллективное решение, а конкурс — выявление лучших практик. Но это все в идеальной модели. На деле же зачастую выходит так, что под «совместными ресурсами» подразумеваются исключительно деньги, а вовсе не экспертный потенциал чиновников и бизнесменов. В таком случае и конкурс проектов становится профанацией.

Вообще количество пожертвований — главный критерий эффективности российских НКО (по оценке самих же НКО). Не то, какие общественные или социальные изменения произошли, а сколько денег удалось собрать — вот что реально волнует людей. Меня не переубедить, что это не так: я же слышу разговоры и вижу горящие глаза. В «субкультуре» ФМС с этим получше, чем в среднем по сектору — все-таки их цель развитие сообществ, а не сбор средств на экстренные нужды. Но эта цель иногда бывает настолько размыта, что не видать за акциями да проектами.

Вячеслав Бахмин, представитель Фонда Ч.С. Мотта, на конференции в Перми

«Деньги — не единственный ваш ресурс и даже не главный. Главный ресурс — люди», — говорил участникам конференции Вячеслав Бахмин, представитель Фонда Ч.С. Мотта в Москве. А Нэнси Строу даже показала презентацию о том, как можно решать проблемы местного сообщества безо всяких денег. Есть такой простой механизм: встреча с общественностью. Если правильно ее организовать и провести, то она поможет людям как выявить ключевые проблемы, так и решить их. Нэнси рассказала, как в одной из американских деревушек местные жители на такой встрече выразили обеспокоенность пустующим зданием на окраине. И тут же договорились облагородить территорию вокруг него, чтобы сделать дом более привлекательным для потенциальных покупателей.

По определению Бахмина, бывают фонды для местного сообщества. Они могут эффективно работать и помогать вам умно. Могут — неэффективно и помогать глупо. Но в любом случае вы здесь благополучатель, пассивный участник процесса. А бывают фонды местного сообщества, без всякого «для«. Это такой фонд, о котором вы скажете «он мой». Они тоже могут работать неказисто. Однако если им удается хоть как-то расшевелить и объединить людей — уже дорого стоит. Может, ничего и нет дороже.