Они пишут и издают книги, водят экскурсии, ведут свою группу в Фэйсбуке, поют, танцуют, рисуют, снимают фильмы. Кто-то учится кататься на сегвее, кто-то — играть на гуслях. И все это — люди, которым как минимум за 70, а то и хорошо за 80 лет. Люди, пережившие Блокаду, репрессии, дети войны. Быть активными, заниматься творчеством для них не блажь, а необходимость — только так они чувствуют себя живыми. А живым свойственно мечтать. Сейчас главная мечта участников клуба “Радушие” — отправиться в путешествие, побывать в Калининграде. И каждый из нас может помочь эту скромную, но такую важную для них мечту осуществить.

Это слайд-шоу требует JavaScript.

Лютеранская церковь Петра и Павла на Невском проспекте, Петрикирхе. Изящное здание, на крыше которого — ангел, обнимающий крест. В советское время здесь был бассейн, но после перестройки чашу бассейна закрыли и церковь восстановили. 26 лет назад при Петрикирхе открылся Русско-немецкий Центр встреч — drb, “уголок немецкой культуры, центр обучения немецкому языку, молодежная тусовка, методический центр, место встречи немцев Петербурга и центр исторических исследований”. И почти сразу же в Центре появилась совсем не молодежная тусовка — клуб “Радушие”. 

“Изначально костяк клуба составляли российские немцы, которых в Блокаду по официальным данным и не было в городе, — рассказывает директор Русско-немецкого Центра встреч Арина Немкова. — Постепенно к этому сообществу примкнули и другие люди. У кого-то из них немецкие корни, немецкие имена, но в первую очередь, это блокадники, и у них свой образ жизни — для них важно два-три раза в неделю приходить сюда на занятия, чтобы поддерживать свой тонус, память. Удивительно разносторонние люди, с огоньком и с изюминкой”.

Пока мы разговариваем с Ариной, конференц-зал Центра наполняется участницами Клуба. Они поправляют прически и украшения, сервируют стол, расставляя на нем сладости. Все — подтянутые, собранные, интеллигентные. Председатель “Радушия”, Валентина Анатольевна Коробова, показывает книги и художественные альбомы, которые они издали, поясняет: “В 80 лет мы начали рисовать, хотя никогда раньше этого не делали. Но здесь, в Центре, нам дали педагога, и дело пошло, мы выпустили два альбома. Пока были деньги,  рисовали… Вот наше последнее издание — мы решили, что не будем больше писать про войну и написали о том, что нас радует, назвали книгу “Маленькие радости большой жизни”. Ну а это все у нас про Блокаду”.

Это слайд-шоу требует JavaScript.

Открываю одну из “блокадных” книг, и невольно заглядываю в детство своей собеседницы: “К февралю 1942 года я, шестилетняя, от истощения уже не ходила, не говорила, лежала и следила за мамой глазами, которые казались особенно большими на худеньком личике со впалыми щеками. В апреле нам удалось уехать по Дороге жизни в эвакуацию. По “большой земле” ехали в поезде, который отчаянно бомбили. Фашистские бомбы наш вагон миновал, но дети в нем умирали. Что было делать мамам в этой ситуации? Трупики детей просто выбрасывали из поезда”.

Поприветствовав старых знакомых, Валентина Анатольевна рассказывает про клуб кинолюбителей старшего возраста. Недавно “Радушие” провело уже третий кинофестиваль! Большинству режиссеров, опять-таки, хорошо за 70, но они сами снимают, монтируют, делают титры и накладывают звук. “Наш клуб отличается от многих — у нас креатив, все чем-нибудь интересуются. К нам приходят не только блокадники, но и дети войны, репрессированные. Средний возраст — 79-80 лет” — поясняет Валентина Анатольевна. 

Тем временем в комнату чуть ли не вбегает моложавый мужчина в шляпе, со сверкающей серьгой в ухе и гитарой в руке. “Приглашенный вами артист на встречу явился!” — громко сообщает он. Лица женщин тут же расцветают в улыбках — “Саша пришел, попоем!” Саша — это Александр Гоппе, звезда “Радушия”. Как позже доверительным шепотом сообщат мне участницы клуба, “он играл на гитаре в цыганском ансамбле “Ромэн”, выступал с Николаем Сличенко, был администратором Бабкиной, Зыкиной и Долиной. У нас он самый молодой, но ему уже тоже 71 год”.

Это слайд-шоу требует JavaScript.

Занудных речей за столом никто не произносит, зато читают стихи собственного сочинения (замечательные) и поют песни — лирические, цыганские и даже шансон. Поют со шкодными улыбками, подмигивая друг другу и не скрывая удовольствия. Поют профессионально, по голосам. Этой компании пафос не свойственен, зато свойственны ирония и самоирония, а еще, конечно, оптимизм. И это несмотря на то, сколько в их жизни было трагедий.

“Это наш краевед” — Валентина Анатольевна с улыбкой кивает в сторону хрупкой женщины с мягкими чертами лица. “Лариса!” — скромно представляется та неожиданно глубоким, низким голосом. Вскоре нас с ней уже упрекают, что мы не поем, а разговариваем, но как не поговорить? Лариса рассказывает, что недавно они всей группой ходили на экскурсии в Ботанический и Екатерингофский сады, а сейчас составили новый план до мая: уже придумали, какие будут делать доклады об архитекторах, какие прогулки совершат. А чуть позже тихонько делится со мной пронзительной историей своей семьи, вспоминает, как в разгар войны на ее маму Доротею (по-русски Тоню) написали донос — за немецкое происхождение. Ее каким-то чудом отбил у энкавэдэшников председатель колхоза под Угличем, куда молодую маму вместе с маленькой дочкой эвакуировали во время блокады. Хотя по-русски Доротея всю жизнь говорила с акцентом, немецкую речь Лариса впервые услышала от мамы, только будучи уже взрослой. “Юбку себе она шила из портянок. Научилась сажать табак. Обвязывала себя с обеих сторон тяжелыми мешками с самосадом и шла за 36 км, пешком, в Углич… У меня только в 1943 году впервые появились валенки, а до этого из дома я почти не выходила, разве что летом”, — вспоминает Лариса. А потом, когда голос перестает дрожать, переходит к более приятным воспоминаниям — о том, как несколько месяцев назад в Петербург приезжали молодые немецкие ребята, чтобы услышать блокадные и военные истории из первых уст, как внимательно слушали и откликались на них всем сердцем.

Это слайд-шоу требует JavaScript.

В прошлом году Русско-немецкий Центр встреч присоединился к программе “Гуманитарный жест”, созданной по инициативе министерств иностранных дел России и Германии. “Проект связан с визитами немецкой молодежи в Петербург, и наша почетная обязанность — показывать блокадные святыни, — поясняет Арина Немкова. — Мы водим гостей по музеям, большим и маленьким, ездим по Дороге жизни, организуем встречи с блокадниками. Интерес с немецкой стороны к истории Блокады исключительно высок, в первую очередь, потому что об этом вообще ничего не знают. Когда с немецкой молодежью говоришь о Второй мировой войне, единственная ассоциация, которая у них возникает — это Холокост. Про Блокаду в Европе говорят только специалисты, причем в очень узком значении”.

Встречаются с ребятами из Германии не только участники “Радушия”, но и блокадники из других обществ, например, из Общества блокадников-воспитанников детских домов. Они тоже давно дружат с Русско-немецким Центром встреч.

“Очень радует неподдельный интерес со стороны немецкой молодежи. Для них удивительно, что с дедушкой 80 лет, поговорив о Блокаде, можно еще и потанцевать или попеть. Люди старшего возраста показывают, что стареть не страшно, что это просто другая фаза жизни, но твои личностные устои и ценности никуда не деваются. Ты такой, какой был всегда, просто в твоем паспорте почему-то стоит год рождения, от которого молодежи становится неловко”, — улыбается Арина Немкова.

Биографии участников “Радушия” захватывающие. Вот, например, Эльвира Иогановна Супруненко (Трабер). Она тоже стояла у самых истоков клуба. В молодости, будучи инженером-геофизиком, шесть лет после Горного института проработала на Камчатке —  “по лесам, по болотам, по вулканам, с медведями, с зэками. Очень хорошо, очень интересно, но врагу не пожелаешь”. Потом еще четыре десятка лет трудилась во ВСЕГЕИ, а выйдя на пенсию, стала писать стихи и прозу, выпустила больше 15 стихотворных сборников, научилась писать картины маслом. Теперь, почти лишившись зрения, учится играть на гуслях — почему бы и нет? 

Пока мы с Эльвирой Иогановной беседуем, к нам подходит “Саша” — Александр Гоппе, и показывает фокус. Получается у него, как у настоящего факира: раз — и откуда ни возьмись на ладони появляется платок, два — и у меня из-под коленки он достает монетку. 

Кажется, дела у “Радушия” идут прекрасно. Но Валентина Анатольевна осторожно признается: финансирования не хватает. Те же уроки живописи приостановились, новых занятий не предвидится. Зарабатывать самостоятельно участники Клуба не могут — не позволяет возраст и  состояние здоровья, многие уже очень плохо видят. Остро не хватает впечатлений, а они жизненно важны. Стоит погрузиться в апатию, опустить руки, как подступают болезни. Пока есть силы, сидеть на месте нельзя. Вот так и возникла у участников клуба мечта — поехать в Калининград. Вот только денег на такое путешествие у стариков нет. Русско-немецкий Центр встреч старается обеспечивать нужды клуба за счет различных грантов. Но оплатить поездку пока не получается. Любой, даже самый скромный денежный перевод, приблизит бабушек и дедушек из “Радушия” к заветной поездке, подарит им бесценные впечатления, которые в их возрасте на вес золота. 

Поддержать «Радушие»