Знаете, почему так много НКО занимается детскими домами и сиротами? Потому что тема больше всего на слуху и потому что деток жалко. Дело в том, что большинство некоммерческих организаций не могут толком сформулировать  миссию. Здесь другой подход: услышал о проблеме из телевизора или от соседки и пошел ее решать. На выходе получаем системную ошибку всего некоммерческого сектора.

Бессмысленное умножение усилий — пока основной критерий для большинства региональных НКО, считает Александр Гезалов

Я часто посещаю регионы с семинарами по эффективной и продуктивной работе НКО — как эксперт Общественной палаты России. И сталкиваюсь с этим повсюду: некоммерческие организации делают совсем не то, что необходимо социальным группам. Вместо этого они играют в проекты, делают их много и густо (даже красиво называют).

И — бестолково. Миссия, цели, задачи — даже если эти понятия фигурируют в лексиконе, то нередко смешиваются. А вот чего вообще практически не встретишь в основе деятельности российских НКО — так это предварительного анализа и постоянного мониторинга реальных системных проблем, с которыми предстоит бороться. Ну и как следствие — мало кто может назвать критерии эффективности своей НКО. Как тут сформулируешь, когда не очень понимаешь, чем собственно занимаешься. В таком случае главный критерий — количество дел, которые само НКО считает добрыми. Этим количеством они гордятся, как чем-то сверхспасительным.

Им, по-хорошему, не нужен контакт ни с соседями по сектору, ни с бизнесом, ни с властью, ни с обществом. Ну ладно, нужен — для фандрайзинга, но никак не для совместного решения проблем. Действительно, если ты борешься с сиротством памперсами и праздниками (из жалости к деткам, которых увидел по телевизору), зачем тебе общество?

Между тем, без участия СМИ, бизнес-сообщества, представителей религиозных конфессий, просто граждан, невозможно представить себе те изменения, которые дадут положительные всходы завтра и потом. Социальные проблемы можно решить только всем социумом. Эта простая, казалось бы, мысль куда-то затерялась в груде благотворительных подарков и пожертвований.

Эту груду, кстати, тоже не всегда удается обеспечить. Региональные НКО — это зачастую один-два человека, которым хватает сил и времени на добрые дела раз от разу, вспышечно. Постоянный поток даже бессмысленной помощи многие из них организовать просто физически не могут. И от этого их деятельность выглядит еще более жалкой.

Еще одна проблема — значительное количество психически не очень здоровых людей в этом секторе. Эти люди обычно весьма энергичны. И потому у региональных чиновников складывается мнение, что все НКО такие. Есть в НКО и те, кто не пригодился в коммерции и теперь самореализуется в общественной среде, где все и вся можно. Никто не пожурит и ни накажет.

Если бы НКОшники были просто полувиртуалы из социальных сетей, это было бы вполне понятно: есть силы и время — работаем, нет — сидим и чатимся. Но если НКО зарегистрировано в Минюсте и позиционируется как представитель общественного сектора, но при этом ведет себя как быстросуп, то перед таким НКО вряд ли стоят задачи изменения социальной реальности.

Возможно, причина постепенного вырождения региональных НКО в том, что они не имеют поддержки и обучения извне. Вот и топчутся на месте, порой делясь на враждующие лагеря. Однако, во-первых, общественники часто и не желают обучаться, считая это обузой и наездом: мол, зачем нам все это, мы и так можем быть эффективными, провели в этом году 30 акций против 23 в прошлом. Другими словами, невысок спрос на поддержку. А во-вторых, ужасно и предложение в этой сфере. Региональные ресурсные НКО (те, которые должны помогать другим) —  это отдельная песня.

В Казани ко мне на семинар пришли представители такого фонда, созданного на государственные деньги. И все, что они делали — довольно беспомощно пытались доказать мне и представителям других НКО свою боеспособность, причем все в тех же категориях умножения бессмысленных дел и поиска ресурсов непонятно на что. При этом они оказались неспособны ответить на ряд простых вопросов: например, что такое prо bono и аутсорсинг. А это, по сути, основные понятия, позволяющие такому центру эффективно работать. Не представляю, как с ними работают региональные НКО, если уровень подготовки сотрудников ресурсного центра так низок. Возможно, они попали туда по блату, как часто это бывает, и просто получают заработную плату, реально не помогая обращающимся НКО.

Ответ на вопрос «что делать» и прост, и сложен одновременно. Если в регионах хотят реальных изменений, необходима площадка, на которой было бы можно и обсудить ту или иную проблему, предложить совместное видение ее решения. Чтобы часто повально-подвально создаваемые НКО не вредили, а искали техники и технологии более эффективной деятельности. В сотрудничестве с теми же СМИ, властью и бизнес-сообществами, простыми гражданами. Такой площадкой могут быть в том числе и региональные Общественные палаты, клубы общения лидеров НКО и журналистской среды. Выбор и инструментарий есть, в этом простота ответа. А сложность в том, чтобы заставить использовать этот инструментарий по назначению. Совместно.