На днях я узнал, что в одном регионе одна общественная организация начинает строить один социальный объект. Дело в том, что этой одной организации захотелось иметь собственные стены. В итоге получится социальный объект, оторванный от социальной реальности. Такое только у нас, наверное, возможно.

Я правда не понимаю, зачем это делать, что это за жажда — ставить камень на камень. Стены можно взять у муниципалитета, если очень нужны. Ни один общественник-строитель не смог мне ответить, что будет с его условным центром помощи через десять лет, или кто будет поддерживать инфраструктуру этого центра через 15 лет. Добровольцы не вечные, НКО — тоже. А вот стены стоять будут. Никому не нужные, в том числе и власти, у которой есть уже своя параллельная инфраструктура социальной помощи.

Все это происходит потому, что у многих российских НКО нет стратегии работы с такими важными партнерами, как власть. И выходит, что построить новое здание проще, чем выстроить нормальные отношения.

Давайте возьмем европейский опыт. Там никто никогда не даст денег на строительство такого несубъектного объекта. Просто потому, что задают тот же вопрос: а как все это будет работать дальше? Все весьма скрупулёзно просчитывается, — кто и как будет жить даже через несколько десятилетий. Если же НКО что-либо начинает строить, то только тогда, когда сама власть решает, что это надо социальной группе. Так к примеру в Финляндии я видел центр по работе с детьми с девиацией, который был в руках НКО, но уже через несколько лет он был передан под управление государства, так как власти стало ясно, что это весьма важно. И государство приняло на баланс не только здание, но и сотрудников и всю технологию работы с детьми.

Или вот наш пример. Мы в СИЗО строили учебный класс для подростков, потому что у руководства СИЗО такой возможности не было. Или строили храм прямо рядом со школой-интернатом, понимая, что создаем не стены, а систему контактов детей с внешним миром. И все построенные объекты мы отдавали под управление систем, для которых и возводили. То есть не организовывали параллельную реальность, а находили точки соприкосновения в этой.

Кстати, о параллельной реальности. Российской. Выстроенные некоммерческими организациями социальные объекты часто становятся на самом деле социальными гетто. Если есть у организации харизматичный лидер — найдет средства для развития проекта. А не станет такого лидера — проект затухнет. И вместе с ним затухнут и социальные клиенты организации. В чистом виде фандрайзинга в России как такового нет, все исходит от личности, а не технологии. Умеет человек простроить концепцию и провести переговоры с донором, все будет, нет — ну нет.

Часто проблема сектантской жизни НКО заключается в том, чтобы создать себе игрушку для развлечения, не более, а вот чтобы создать проект, в котором будут увязаны все субъекты — это и сложно и трудоемко. Для этого свое общественное эго нужно спрятать как можно дальше, не многие на это готовы. Проще открыть центр адаптации сирот на море – тепло и дети в море, а вот то, что море проблем внутри, мало кого волнует. Внешняя картинка куда привлекательнее. Не знаю, когда наши НКО придут к тому, чтобы быть качественными агентами влияния, а не креативными креативщиками ради того, чтобы красиво выглядеть. И когда узнают свое предназначение: чтобы после их труда остались не стены, а тот дух, которым они изменят общество, СМИ и государство.