Татьяна работает в детском отделении одной из подмосковных  больниц уже 7 лет, со дня ее открытия.

Она прослужила всю жизнь медсестрой, но не с детьми, а со взрослыми. Но очень рано столкнулась с проблемами детей-отказников: 40 лет назад она лежала с сыном в больнице, и ей разрешили остаться только с условием, что она будет ухаживать за сиротой. А в 2007 году случайно увидела объявление в газете, что требуются няни для отказников, устала сидеть дома, и «понеслось».

Внучка часто спрашивает:

— Бабушка, почему ты идешь к ним, останься лучше со мной!

— У тебя есть папа, мама, а у них никого нет, — объясняю я, а ребенок не поймет: как это нет мамы и папы?

Я всегда ожидаю большего. Я считаю, что у них должно быть ровно то, что есть у наших детей. У них самого главного нет — матерей и отцов. Фонд очень помогает: они привозят лекарства, которых не хватает, в любое время: в 6 утра, в 10 вечера, ночью — когда надо. Памперсы — те, которые нужны, стерилизаторы, чайник электрический, пеленки, даже холодильник! И без этого здесь никуда.

И всю жизнь у нас такая борьба: борьба за жизни детей, за все.

Они и сами все время борются за место под солнцем. И если я кого-то взяла на руки, они все прибегут, рассядутся на коленях, руках, просто вокруг, и ни дай бог кого-то забыть!

Бывает, поступают несколько детей из одной семьи. Нельзя ребенку говорить, что мама — плохая, мама тебя бросила, ребенок никогда не поймет, что мама бросила. Он поймет в 8-9 лет, и что не «бросила», а что мама придет. У нас, бывало, детки и с сигаретными ожогами поступали, и избитые, но все равно первое слово «мама». Когда-то мама конфету купила, когда-то в кино пошли и у кого-то мама машинку взяла и мне принесла — они запоминают все самое хорошее. Они дома не видят того, что видят здесь, но все равно хотят домой, хотят к маме.

Часто ребенок даже сказки «Теремок» не знает, они вообще книжек не знают. Зато знают фразу «давай чокнемся»: был мальчик — кушать не садится, если не чокнулся. И мы с этим боремся, ребенок задумывается, почему «чокаться» неправильно, если на протяжении двух с половиной лет это делали дома? Дети, которые поступают, часто не умеют пользоваться горшком (на пол какают) — мы их приучаем.

Приучают няни детишек не только «не какать на пол». Нередко ребят нужно учить самому элементарному, но, наверное, самому важному: смеяться. Звонит координатор узнать, как дела, а ему няня хвастается: «Представляешь, а мы смеемся!»

Дневник няни ведется не только с целью сбора средств, чтобы люди понимали, куда идут собранные деньги. Мы стараемся привлечь новых сотрудников, чтобы к нам не боялись идти работать новые няни, их катастрофически не хватает. Татьяна может с первой встречи определить, сможет ли в дальнейшем работать няня:

Для няни это хороший тест — спросить: вот ребенок кричит или молча лежит, отвернувшись к стенке, как лучше? А мне отвечают: конечно, к стенке, значит, он спокоен! — да не спокоен он, у него депрессия! Когда орет, извивается и визжит — нормально все, значит, пройдет, успокоится и научится смеяться. А у наших деток — ужас в глазах, и надо уметь его увидеть. Это очень сложно: он поступает — мама бросила, папы нет, он один. Надо сначала какую-то ниточку найти, игрушку дать. Не хочет играть? Кладу ему машинку сломанную: «Смотри, машинка заболела, починим?» — Ребенок сразу: «Как заболела? Такого не бывает!» — и подходит.

У нас была девочка 3,5 года — мама избила. Она лежала в депрессии неделю, губки разбиты, мы ее кормили по капелькам с ложечки. Через неделю ребенок оттаял. Потом дети баловаться начинают, раз балуется, значит, все — жить будет. Здесь нужно психологом быть.

Еще в нашей работе брезгливости быть не должно, в этом главная сложность. Дети поступают разные: грязные, вшивые, обкаканные. Ребенка нужно взять, вымыть, отогреть, обласкать. А когда мы боимся, что у него гепатит, и уже не подойдем — такие нам не нужны.

Мне достаточно посмотреть на человека, чтобы понять, действительно ли он хочет у нас работать, или он совсем не понимает, куда идет. Бывает, ребенок может и всю ночь кричать, его нужно всю ночь на руках продержать. Терпение должно быть, любовь к детям. Я не знаю, как нам таких людей находить, я таких очень мало видела, но они есть, я уверена.

За 7 лет Татьяна ни разу на больничном не была:

— Я боюсь, что без меня что-то не так пойдет. Я даже в выходные захожу, заглядываю к ним: живы, здоровы, улыбаются — все, мне больше ничего не надо.

Няни, которых оплачивает фонд «Волонтеры в помощь детям-сиротам», работают в детских отделениях больниц в рамках проекта«Отказники в больницах: ресурсное обеспечение». Няни — это специалисты с медицинским образованием, прошедшие многоэтапные собеседования и ежемесячно повышающие свою квалификацию на семинарах, которые проводит фонд. Они ухаживают за детьми-сиротами — выполняют медицинские процедуры, кормят, гуляют и играют с ними.

Вы можете помочь детям быть рядом с теми, кто о них позаботится во время лечения. Перечислить средства на оплату работы нянь можно на счет фонда, указав в назначении платежа «Благотворительное пожертвование. Проект «Отказники в больницах: ресурсное обеспечение».