Друзья, я хочу сообщить вам пренеприятные известия. Нет-нет, ревизор пока к нам не приехал, но случилось много чего, что, как я предполагаю, сильно и больно ударит по некоммерческому сектору. Да и просто по людям. Минэкономразвития РФ в ежегодном мониторинге по итогам 2015 года зафиксировало худшие за 40 лет показатели в розничной торговле и рост доли россиян с доходами ниже прожиточного минимума до 13%. В 2015 году граждане России впервые за много лет потратили больше денег, чем заработали.

BARRY MAGUIRE / NEWSART

Разные цифры

Как свидетельствует годовая статистика Росстата, в силу необходимости быстро погашать кредиты, делать банковские сбережения и покупать валюту разница между денежными доходами и расходами граждан по итогам года стала отрицательной и составила 420 млрд руб.

ВВП России в 2015 году сократился на 3,7%, подтвердило Минэко в опубликованном мониторинге социально-экономического развития в 2015 году. По оценкам ЕБРР, он должен был бы снизиться больше – до 4,2%.

Так или иначе, но люди в России определенно стали тратить больше, чем зарабатывать. И не только люди, но и многие корпорации.

О некоторых чертах национальной привычки расставания с деньгами

«Один из стратегических сегментов российской экономики — розничная торговля завершила 2015 год с самыми худшими результатами более чем за сорокалетний период, — говорится в мониторинге. — Объемы оборота розничной торговли сократились по сравнению с 2014 годом на 10%, что является беспрецедентно низким, начиная с наблюдения 1970 года…  нынешний кризис, в частности — из-за продуктовых антисанкций, наиболее тяжело ударил по беднейшему населению, основная часть расходов которого падает на еду».

«Торможение роста доходов, обесценивание рубля на фоне сохраняющейся неопределенности в оценке экономической ситуации вынуждают потенциальных потребителей услуг экономить и тратить деньги лишь на самое необходимое»,— полагают в ведомстве. Такая тактика, говорится в материалах, присуща и людям с низким доходом, и отчасти со средним. «Все большее число потребителей переходят в разряд наблюдателей за торговым процессом, но не его активных участников»,— отмечают в Минэко. Домохозяйства переходят от потребления к сбережению.

В любом случае — ситуация совершенно особенная и не идет ни в какое сравнение даже с кризисом 2008 года, который, как известно, достаточно сильно ударил по российской благотворительности.

Утверждения, требующие проверки

Здесь возникает место для дискуссий, предложений и предположений. Например, сервис Добро Mail.Ru отмечает рост пожертвований: за 2015 год объем пожертвований вырос на 32%, тенденция сохраняется в январе и феврале 2016 года. Сообщение об этом появилось 11 февраля 2016 года, что существенно.

В начале 2015 года тот же сервис Добро Mail.Ru проводил опрос, согласно которому 65% жертвователей планировали помогать больше. Данные вроде согласуются, однако есть одно обстоятельство. 11.02.2016 — 80,41 рубля за доллар, а средний курс 2015 года, то есть средняя температура по больнице — около 60,66 рублей. Разница почти в 20 рублей. Что теперь планируют жертвователи, нужно, как нам кажется, выяснять заново.

Одновременно, как отмечалось в прошлогоднем исследовании Добро Mail.Ru, за последние полгода (то есть, во второй половине 2014 года), «Значительное влияние на работу благотворительных организаций оказало падение рубля, а также реформа системы здравоохранения, нестабильная ситуация на Украине и рост обращений от граждан соседних государств. Кроме того, фонды отмечают снижение пожертвований от крупных благотворителей: в условиях перемен большие компании сокращают бюджеты на эту статью расходов».

Рост частных пожертвований фиксируют некоторые другие фонды. Например, в службе «Милосердие» заметили, что средняя сумма регулярного пожертвования на благотворительность выросла за последний год на 10% процентов. Если в 2014 году средний размер регулярного пожертвования на службу составлял 800 рублей, то по итогам 2015 года эта сумма составила 900 рублей.

Русфонд, крупнейший в России фандрайзинговый фонд, заметил падение сборов в 2015 году по сравнению с 2014 на 7-8%. Это ожидаемое снижение вместе с ухудшающимся финансовым положением жертвователей, отмечают в фонде, однако зависимость «не совсем прямая»: темпы инфляции в два раза превышают темпы снижения суммы пожертвований.

«Барометр кризиса» (проект Форума Доноров) зафиксировал: «Количество компаний, которые отмечают разницу бюджетов этого и прошлого годов, по сравнению с февральским опросом практически не изменилось: из 31 компании 10 отметили, что благотворительный бюджет изменился: 5 компаний увеличили, и еще 5 уменьшили бюджеты» Но это – данные марта 2015 года. В майском выпуске «Барометра кризиса» 12 из 33 компаний отметили изменение бюджета: 4 – в сторону уменьшения, 8 – в сторону увеличения. Увеличение составило от 20 до 30 процентов, уменьшение – на уровне 20 процентов. Иначе говоря, в мае прошлого года изменения в благотворительном финансировании еще не ощущались. А как сейчас?

Каковы мои утверждения?

У меня нет данных исследований, показывающих четкую корреляцию между снижением благосостояния (а главное — самим желанием расставаться с деньгами) и снижением частных пожертвований. Однако здравый смысл и моя интуиция говорят мне, что такая связь существует. Можно считать, что это — моя гипотеза, и если кто-то профинансирует такое исследование, я готов его провести. А пока я буду говорить голословно, но вполне уверенно.

Предлагаем условно назвать этот фактор «готовностью платить» и берем на себя ответственность предсказывать, что объем частных пожертвований, в особенности – средних и массовых, скоро значительно снизится. А НКО следует готовиться к новой волне «недоверия» и стремлению граждан жертвовать «напрямую». Кстати, подобные тенденции наметились опять и в западном мире.

Если обесценивание рубля будет происходить столь же стремительными темпами, как в 2015 году, можно предположить и иной, парадоксальный тренд: для некоторых корпораций будет выгодно расстаться с рублями и приобрести какие-то активы. Важно знать – какие именно активы и что это за корпорации. В отношении них можно предполагать, что они не снизят и, возможно, даже увеличат расходы на благотворительность, по крайней мере – в абсолютном выражении.

Кроме того, можно ожидать и то, что пожертвовать 100 рублей, которые станут психологически гораздо менее значимой суммой, захотят больше людей, чем раньше. Иначе говоря, при правильном менеджменте и тактике, можно ожидать рост небольших пожертвований.

Чего ждать?

Делать прогнозы, особенно в кризис, причем в такой кризис, природа которого до конца не ясна, — дело неблагодарное. Однако делать такие прогнозы необходимо. Причем – чем хуже прогнозы, тем лучшие результаты будут достигнуты в реальности.

Как выяснил в феврале Фонд «Общественное мнение» (ФОМ), 54% граждан оценивают экономическое положение в стране негативно. С начала кризиса эта группа впервые оказалась в большинстве. Как в такой ситуации и с такими ожиданиями граждане распределяют свои расходы?

Граждане в 2015 году начали экономить не только на товарах, но и на услугах. По итогам года, отмечают в Минэко, снизился объем оказанных услуг в девяти из 14 их видов. Наибольшее падение наблюдается на рынке туристических услуг — на 9,9% (на 4,5 процентного пункта меньше, чем за 12 месяцев 2014 года). Впервые за много лет, говорится в мониторинге, уменьшился объем оказанных парикмахерских и косметических услуг (на 3,3%).

Впрочем, Минэко отмечает, что, несмотря на снижение реальных денежных доходов населения (6,7% по их оценке), за 2015 год на 1,7% вырос объем культурных услуг. Недавняя грандиозная очередь на выставку художника Серова – хорошая тому иллюстрация. В ситуации кризиса и обесценивания многих бытовых ценностей «вечные ценности» часто растут в цене. Кстати, советская история – очевидный пример высокой оценки «вечных ценностей».

Ресурсная база некоммерческой организации — это совокупность основных компонентов, необходимых для осуществления ее деятельности. В отличие от коммерческих организаций деятельность некоммерческих организаций включает основную и, отчасти, предпринимательскую. Что это означает в нынешней ситуации?

НКО, вероятно, следует искать те компании и корпорации, которые будут активно тратить свои деньги в обмен на какие-то специфические активы в кризисный период. Что же касается частных массовых пожертвований, то на фоне ожидаемого их сокращения НКО необходимо педалировать роль различных «вечных ценностей» в отличие от полезных, но утилитарных, «текущих» и «проходных» благотворительных проектов.

И еще – пожертвования будут уменьшаться в рублевом или долларовом выражении, но число жертвователей может увеличиться при правильной политике, стратегии и тактике. Сумма пожертвований даже и широко известным фондам, насколько я знаю, пока падает. Но вполне возможно расширение социальной базы пожертвований. И увеличение сумм пожертвований.