Автор «Филантропа» Владимир Берхин в материале «Непрозрачный сбор средств: как это выглядит» выдвинул — несмотря на всяческие оговорки — довольно серьезные претензии в адрес Союза благотворительных организаций России (СБОР) в связи с непрозрачностью его деятельности, финансовой отчетности. Хотя он и подчеркивает, что это его личные мысли дискуссионного характера, и даже приглашает к профессиональному разговору, но повод для, мягко говоря, настороженного отношения к СБОРу  дает.

Об авторе

Петр Ищенко. Фото с сайта mosblago.ru

Петр Ищенко, президент Союза благотворительных организаций России

• Родился 26 июля 1958 года в пос. Валькумей Магаданской области.
• В 1979 году с отличием окончил Львовское высшее военно-политическое училище (факультет военной журналистики). Служил на Северном флоте. Награждён орденом «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» III степени.
• С 1998 года — президент Благотворительного Морского Фонда, с 2000 года — президент Союза благотворительных организаций России, с 2006 года — президент Московской благотворительной ассоциации.
• В 2001 году окончил Российскую академию государственной службы при Президенте РФ по специальности «Государственное и муниципальное управление».

Поэтому какая уж тут дискуссия на тему прозрачности «третьего сектора». Для меня, как руководителя СБОРа, публикация Берхина — вызов, который нельзя не принять.

Впочем, начну с благодарности автору. Уже одно то, что у профессионала благотворительной сферы возникли вопросы, и заданы они публично, обязывает, как говорят подводники, «осмотреться в отсеках». Тем более, что некоторые из этих вопросов не лишены оснований. И кое-что на нашем сайте уже изменено и дополнено. То есть установки все отвергать у нас не было и нет.

Итак, что «так» 

• Среди членов СБОРа, действительно, — большинство небольших региональных некоммерческих организаций. Далеко не все из них имеют возможность открывать и содержать свои представительства в интернете – ввиду элементарного отсутствия средств. Потому автор и не обнаружил их следов во всемирной паутине.Вполне допускаю, что среди входящих в СБОР организаций есть и прекратившие если не юридическое, то фактическое существование: сегодня многие бизнесы рушатся, что уж говорить о маленьких НКО.В любом случае, придется, очевидно, провести «строевой смотр» и, если потребуется, отредактировать списки.
• На сайте Минюста нет отчетов СБОРа. Это так. Но так же справедливо и то, что в течение всех лет действия требования сдачи отчетов НКО в Министерство юстиции СБОР исправно отправляет отчеты по почте, с описью вложения. А «это вполне возможный и законный путь», как пишет и сам автор. Ну тогда и комментировать здесь нечего.
• В публикации справедливо указывается на то, что, объявляя сбор денег для нужд того или иного человека, мы не публикуем ни исходные, ни итоговые финансовые документы: счета из клиник, аптек и платежные документы о перечислении денег. Мы не считаем это грубым нарушением и нарушением вообще – ведь обязанности предавать огласке такого рода документы у благотворительной организации нет, а финансовым донорам мы в обязательном порядке предоставляем отчеты, где эти документы фигурируют. Тем не менее сочли, что соответствующие коррективы внести следует: приростом пожертвований это, быть может, и не обернется, но некоторые вопросы снимет.
• Среди членов СБОРа «нет никого из реальных лидеров благотворительного сектора России» (и далее – перечисление этих самых лидеров). Звучит как упрек. А почему, собственно? СБОР изначально замысливался как объединение преимущественно слабых – чтобы стать сильнее. А сильным объединяться особо и не нужно – они самодостаточны.

Что «не так»

• «Так как я не получил разрешения на публикацию (ответа СБОРа на запрос Берхина. – Авт.), я не могу представить его здесь». Комментирую прямой цитатой своего ответа   Владимиру Берхину от 15 марта с.г., отправленного электронной почтой:«Против публикации в полном объеме нашего предыдущего ответа, как и настоящего, не возражаем. Конечно, при условии, что это будет сопровождаться публикацией в полном объеме Вашего первоначального обращения в СБОР. Только тогда подача информации, с нашей точки зрения, будет корректной».
• Автор высказывает сомнение в обоснованности оплаты СБОРом пребывания детей с кохлеарными имплантами в реабилитационном центре «Тоша». Мол, такого рода услуги можно получить бесплатно в государственных учреждениях. Лучше всего на это ответят родители таких детей. Вот ссылки: одна и вторая.
• «Есть цифра, что за 2015 год СБОР потратил на собственное бытие около 5 миллионов рублей. Как эти деньги связаны со входящими платежами – не рассказывается».Эта цифра – точнее, 5060925 рублей – взята из отчета СБОРа за 2015 год, размещенного на нашем сайте. Там же указано, что организационные расходы  составили 14,55% от привлеченных в 2015 году средств. Если это не связь «со входящими платежами», то что тогда?
• В разделе сайта «Нас поддерживают» автор обнаружил постер, изображенная на котором известная телеведущая Тутта Ларсен (Т.Романенко) не подтвердила своего согласия на использование ее образа. «Это ложь, о данной организации слышу впервые, фото не давала и право говорить от моего имени тем более», — воспроизводит ее комментарий Берхин.История такова. Девять лет назад мы сотрудничали с Центром прикладных коммуникаций, возглавляемым Марией Бурас. Центр, продвигая нашу SMS-акцию в рамках программы «Миллиард мелочью», организовал изготовление серии постеров с изображениями нескольких медийных персон. Включая Тутту Ларсен. Насколько помню, все юридические формальности тогда были соблюдены — без этого никто бы и не вышел с такими постерами в публичное пространство. Но сейчас подтвердить документально свои слова я не могу: сохранился только договор с ЦПК, а сам Центр прикладных коммуникаций перестал существовать – во всяком случае, в прежнем его виде.У нас осталось только косвенное подтверждение соответствующих договоренностей с Туттой Ларсен – архивный экземпляр нашего ей письма от 2007 года с благодарностью за поддержку акции. Вот оно:Поскольку иных доказательств предоставить не можем, мы приняли решение снять с сайта постер с изображением Тутты Ларсен. А на случай, если она, даже прочитав эти строки, не вспомнит обстоятельств, связанных с появлением постера, я, как руководитель СБОРа, приношу ей извинения публично, и готов сделать это лично, когда будет такая возможность.

Можно было бы откомментировать еще несколько «так» и «не так». Но, думается, и сказанного достаточно, чтобы еще раз поблагодарить Владимира Берхина — в том числе за бесплатный аудит сайта СБОРа, и все же коротко высказаться о той самой прозрачности, которая побудила автора статьи о «непрозрачности сбора» (или — СБОРа?) взяться за перо.

Не просвечиваешь — значит, не существуешь?

Зачем главным образом нужны прозрачная деятельность, прозрачная отчетность НКО, привлекающих и распределяющих пожертвования? Если рассматривать благотворительность как хотя бы относительную, но рыночную сферу, то прозрачность можно с полным основанием назвать одним из основных маркетинговых инструментов благотворительной организации. Чем больше прозрачности — тем больше доверия — тем больше привлекается денежных средств.

Есть у прозрачности и другая функция: максимально осложнить жизнь мошенникам от благотворительности. И уже только поэтому прозрачность стоит того, чтобы о ней говорить, ее пропагандировать и по мере возможности делать.

При этом, молясь на прозрачность, важно лоб не расшибить. Имею в виду присутствующую в публичной отчетности некоторых фондов избыточную, на мой взгляд, прозрачность. Вплоть до размещения на сайтах подробных финансовых отчетов о командировках сотрудников, информации о копеечных платежах (за питьевую воду для офиса, например) и т.п. Такая открытость, полная вроде бы распахнутость, с моей точки зрения, не только не нужны «потребителю», но и могут свидетельствовать об уводе внимания от каких-то принципиальных статей отчетности…

Это, может быть, и спорно. Но я лишь хочу подчеркнуть одну простую мысль: да, работа благотворительного фонда, по определению, на виду, она публична, финансовые потоки должны быть доступны любому, кто этим заинтересуется. Все так. Но деньги в нашем деле — лишь средство. Цель — помощь тем, кто в ней нуждается. И главным мерилом благотворительной работы должна быть  реальная польза, приносимая людям. А когда эту пользу, как медным тазом, накрывают обвинениями в недостаточной открытости, в несоблюдении стандартов, критериев, которые нигде еще толком не сформулированы и не закреплены, то назвать такой подход иначе как предвзятым я не могу.

Словом, в обеспечении прозрачности должен соблюдаться, как и во всем, принцип разумной достаточности. В связи с чем, может быть, не о каком-то едином и всеобъемлющем стандарте прозрачности нужно вести речь — что, как показывает практика, вряд ли и достижимо, а — о минимальном, и в силу этого обязательном для всех, наборе требований, которые должны соблюдаться неукоснительно. А все, что сверх этого, — на усмотрение самой благотворительной организации.

Тогда и субъективности в в оценке прозрачности существенно поубавится.

Казус  Берхина

Предыдущая точка могла стать последней в этих заметках. Но уже после того, как я ее поставил, проявились такие последствия публикации Владимира  Берхина, которые, в принципе, можно было предвидеть, но о которых думать не хотелось.

Непрозрачный сбор средств: как это выглядит

Владимир Берхин убеждал коллег и других читателей: «Настоящая заметка не представляет собой попытку нанести вред репутации СБОР». Допустим, это действительно так.

Но есть последствия, которые не зависят от воли лица, совершившего то или иное действие. Такая ситуация называется казусом.

И в нашем случае казус — вопреки продекларированным намерениям автора —  проявился  в том, что уже несколько наших давних и постоянных партнеров из числа представителей бизнеса, СМИ – откликнулись на публикацию в «Филантропе» недоуменными вопросами в наш адрес, а некоторые даже задумались о целесообразности продолжения сотрудничества.

Все мы знаем силу слова. Особенно печатного. Особенно в такой тонкой, я бы сказал, пугливой сфере, как благотворительность. И поэтому прекрасно понимаю наших партнеров, проявляющих сейчас настороженность. Безусловно, нам удастся восстановить статус-кво, но каких усилий и времени это потребует.

В соцсетях, где не очень активно, но все же попытались обсудить публикацию  Берхина, превалировали следующие определения: «Битва за ресурсы», «Откровенный антипиар», «Очень некрасиво разбирать чужие сайты как непрозрачные. Это бьет по репутации» и т.п.

Но ключевыми для меня стали опасения одной из участниц обсуждения: «Будет погано, если попытка самоутвердиться закончится тем, что кто-то из детей не соберет в срок деньги». И опасения, как показало развитие событий, не лишенные оснований.

Очень не хочется, чтобы под воздействием «казуса  Берхина» пострадал хотя бы один проект СБОРа, хотя бы один человек из числа тех, кому мы помогаем. И прежде всего – самый важный сейчас для нас проект «Искусственная почка» и стоящие за ним дети, ожидающие трансплантации почки.

Скажу несколько слов об этом проекте. Мы считаем его чрезвычайно востребованным. Потому, что у нас в стране многие сотни детей имеют хроническую почечную недостаточность в терминальной стадии, и спасти их может только пересадка почки. А в ожидании пересадки таких детей нужно трижды в неделю привозить в больницу на длительную процедуру гемодиализа.

Проект «Искусственная почка» предусматривает бесплатное обеспечение таких детей индивидуальными аппаратами заместительной терапии – циклерами. И очистка крови производится в домашних условиях, когда ребенок спит. То есть и дети, и их семьи ведут обычный образ жизни.

Аппараты импортные, дорогие – каждый стоит сейчас более 600 тысяч рублей (это даже с учетом большой скидки, которую фирма-производитель дает СБОРу). И тем не менее проект «Искусственная почка» предполагает обеспечение циклерами всех нуждающихся в них детей. И в этом – его уникальность. Пожалуй, ни одна благотворительная организация не бралась за решение  отдельно взятой сложной социальной проблемы в масштабе страны, что называется, под ключ.

На сегодняшний день циклеры бесплатно переданы СБОРом семьям 18 детей в возрасте от двух до шестнадцати лет. Убедиться в этом можно здесь. Готовы предоставить и контактные данные родителей – если кто-то пожелает проверить эту информации.

Сейчас мы собираем деньги на приобретение циклеров еще для пятерых детей: Максудовой Алии, Службина Феди, Милинцовой Софьи, Глушкова Миши, Мицаян Алины.

Знаю, что соберем.