Музей существует не в вакууме, он – часть жизни, часть современной жизни, и чтобы идти в ногу со временем, музейщики осваивают цифровые технологии.

Это уже само по себе делает их ближе и понятнее молодому поколению. Но не только — выясняется, что музейные специалисты получают и новые возможности, о которых раньше они могли только мечтать. В этом убедился обозреватель «Филантропа», побывав в петербургском Русском музее.

Доступность

Создание цифровых экспонатов и 3D панорам существенно расширяет музейную аудиторию. Виртуально побродить по экспозициям  может и сельский школьник, и полярник, и даже космонавт. С 2003 года Русский музей, при поддержке БФ «Система» и МТС, начал создавать мультимедийные филиалы, где представляет свои богатые коллекции. Они открываются на базе музеев, университетов, школ и центров русской культуры за рубежом. Существует даже «плавучий» филиал — на борту парусника «Надежда». Юбилейный сотый недавно появился  в Антарктиде, на станции «Новолазаревская». А последний на сегодняшний день — 103-й,  был открыт в Череповце (этот проект помогла осуществить компания Северсталь).

Осенью откроется мультимедийный центр и в самом Русском музее — в трехэтажном здании Кардегардии – караульном помещении Михайловского замка.

Музейщики также позаботились о «цифровых аборигенах», то есть, о людях постоянно живущих в цифровых форматах. На реальных и материальных выставках экспонаты оснащены устройствами, позволяющими скачивать дополнительную информацию о произведениях на электронные носители. Этот проект назвали «Дополненной реальностью».

Общение внутри музейного сообщества

Современные технологии открывают богатые возможности не только для людей, интересующихся искусством, но и для специалистов. Мультимедийные гостиные позволяют проводить конференции и симпозиумы, соединяя музейщиков, разделенных многими километрами.

Проще стало и вести исследовательскую работу – когда речь идет об идентификации авторства произведений, новые технологии трудно переоценить. «Есть произведения неизвестных художников, которые специалисты атрибутируют  какому-то автору, но сомневаются, — рассказывает Евгения Петрова, заместитель директора Государственного Русского музея (ГРМ). – Необходимо сопоставлять элементы разных работ этого автора, стилистических приемов и т.п. Раньше надо было возить картину по музеям, теперь же можно обойтись без этого. Кроме того, технология позволяет рассматривать ее с большой степенью детальности, накладывать элементы один на другой. Это законный способ идентификации. Доказывать авторство стало намного легче и это идеальная ситуация для музеев».

Воссоздать утраченное

Новый горизонт открыт и у реставраторов – теперь можно не только дополнять существующее, но и воссоздавать утраченное. Реставрация дворцов, например, сначала происходит в виртуальном пространстве. Можно также увидеть и сопоставить, например, несколько видов Летнего сада – в разные периоды его существования.

Есть и возможность реконструировать то, что так и не удалось воплотить в жизнь. Башня Татлина – выдающийся пример конструктивизма – так и не была построена, и «ожила» лишь в пространстве 3D-макета.

Башня Татлина — 400-метровая металлическая стержневая наклонная башня, спирально суживающаяся кверху, имела небольшой наклон, равный наклону земной оси. Она должна была дать пространство для деятельности лучших представителей человечества, среди которых предполагались разные люди: начиная от вождей Коминтерна и заканчивая деятелями науки и искусства. Куб, в котором предполагалось разместить законодательные органы Коммунистического интернационала, должен был вращаться со скоростью одного оборота в год; усеченная пирамида, где располагались его исполнительные органы, делал один оборот в месяц; цилиндр, вмещавший секретариат, имел скорость одного оборота в неделю и четвертый, в виде полушария, где находились апартаменты коммунистических лидеров, делал один оборот в день.

«Для понимания конструктивизма и авангарда очень важно показать, что это такое, — говорит Евгения Петрова. — Наша реконструкция Башни III Интернационала дает понять, что она по проекту должна была быть выше Эйфелевой. Она состояла из куба, цилиндра и конуса, вращающихся вокруг своей оси с разной скоростью и функционально продуманных. Таким образом, на примере башни, мы объясняем, что за явление – конструктивизм и какова его историческая значимость». Музейщики, к тому же, зримо показали, как эта башня, будучи построенной над Невой, вписалась бы в общий архитектурный ансамбль.

Новое сотворчество

Еще более удивительные вещи возможны при создании новых оригинальных творческих продуктов. Один из мультимедиа проектов музея позволяет «войти» в картину, «прогуляться» по ней и даже перейти в другую. Так, например, пройдя по тропинке «Бабушкиного сада» картины Василия Поленова, можно оказаться в «Московском дворике», другой его работе.

Не менее захватывающая история предстает в другом проекте – фильме «Победа над солнцем». Фильм создан по мотивам одноименной оперы, которая была поставлена в 1913 году. Она провозгласила рождение супрематизма — именно в ее декорациях впервые появился знаменитый «черный квадрат» Малевича.

Это произведение создавалось как программно-футуристическое — как выражение алогизма в слове, изображении и музыке. Авторы оперы, — Алексей Крученых (либретто), Михаил Матюшин (музыка) и Казимир Малевич (костюмы и декорации) и Велимир Хлебников (пролог), —  работали в едином пространстве «зауми» — живописном, словесном и музыкальном. «Заумь», как они считали,   должна «уничтожить устаревшее движение мысли по закону причинности, беззубый здравый смысл», она есть выражение «нового разума», опирающегося на «высшую интуицию». «Опера имеет глубокое внутреннее содержание, издеваясь над старым романтизмом и многопустословием», — писал Михаил Матюшин.

К сожалению, полностью воссоздать это произведение невозможно – целиком сохранились только тексты, от эскизов костюмов Малевича осталось 26, а музыке Матюшина повезло и того меньше: до нас дошли лишь отдельные ее фрагменты.

Фильм-реконструкция сохраняет структуру оперы, в нем использованы эскизы костюмов и декораций Малевича, фрагменты аутентичных текстов и музыки. Теперь можно увидеть, как «черный квадрат» побеждает солнечный круг, символизируя рождение новой эстетики. Зримым и слышимым становится тезис кубофутуристов, сформулированный Матюшиным: «Вся «Победа над Солнцем» есть победа над старым привычным понятием о солнце как «красоте».

Хор в конце первого дейма (неологизм Хлебникова, обозначающий действие) докладывает: «Мы вырвали солнце со свежими корнями / Они пропахли арифметикой жирные/ Вот оно смотрите».

«Черный квадрат – икона ХХ века, с нее идет отсчет современного искусства», — говорит Евгения Петрова. Музейщики надеются, что подобные их проекты сделают авангардное искусство ближе и привычнее людям, не имеющим опыта взаимодействия с ним, но уже освоившимся в цифровом мире и готовым в нем к различным приключениям.