В Киеве работает постоянная экспозиция, посвященная истории благотворительности и меценатства в этом городе. Создатель выставки Оксана Фисун рассказывает о корнях киевской филантропии и проводит параллели с современными практиками.

Все что делается сейчас в области НКО – так или  иначе освещается в прессе, а у большинства благотворительных организаций есть сайты. То есть, эта информация сохранена – наших современников в области НКО, КСО, БФ и т.п. уже не забудут, на них будут давать ссылки, цитировать, пропагандировать и использовать в качестве апологетов.

А вот о прародителях-меценатах, вспоминать как-то не получается. Жили они давно, а время идет вперед, и подходы новых филантропов, наверное, меняются вместе с появлением новых проблем. Так что, к сожалению, заинтересоваться судьбами благотворителей прошлого могут разве что любители старины и занимающиеся наукой энтузиасты.

Среди тех, кто заинтересован — Оксана Фисун, заведующая отделом создания экспозиций Государственного историко-архитектурного заповедника «Древний Киев», – инициатор и создатель первой в Киеве системной экспозиции, посвященной истории меценатства и благотворительности в этом городе. Она уверенно вступает в диалог с современными представлениями о филантропии.

Домик Петре в Киеве

— Наша экспозиция размещена в известном всем киевлянам памятнике архитектуры рубежа ХVІІ-ХVІІІ вв.  «Домике  Петра I» на Подоле, — рассказывает Оксана Фисун. — А история этого памятника вплотную связана с темой киевской благотворительности.  Согласно местному преданию, пребывая в Киеве в 1706 г., российский царь останавливался в этом доме, принадлежавшем городскому войту (главе. — Ред.) Яну Быковскому. В ХVІІІ-ХІХ вв. жилищная функция здания уступила место общественной: в доме функционировал смирительный  дом Киевского приказа общественного призрения, располагалось приходское городское училище того же приказа, действовал  детский Александровский приют, созданный по инициативе и на средства представителей киевской элиты. Среди основателей  приюта гражданский губернатор Иван Фундуклей, графиня Анна Мелина. Средства для содержания сирот обеспечивали состоятельные киевляне, в том числе Н.А.Терещенко – одна из крупнейших фигур киевского меценатства. Среди директоров приюта, к слову, был доктор Иван Воскресенский — отчим знаменитого писателя Михаила Булгакова. Сегодня, когда благотворительность вновь оказалась востребованной, можно говорить о возрождении культуры благотворительности. А какое же возрождение без осмысления прошлого? Нашого пришлого в этой сфере?

Ваша экспозиция не такая большая, как можно было бы предположить по тому количеству посетителей, которые я замечала при посещении «Домика Петра».

— Камерность – отличительная черта нашего музея. Прежде всего, это связанно с пространственно-объемным потенциалом помещения. Но на полноту и интенсивность информационного поля экспозиции камерность не влияет. Я уже неоднократно слышу, что способность к благотворительности передается с генами. Я с этим в корне не согласна. Любовь к ближнему – это благоприобретенное качество, оно прививается воспитанием в семье и обществе. В нашем музее происходит инициация в историю киевской благотворительности.   И поскольку количество рано или поздно приводит к  качественным изменениям, мы вправе надеяться, что неравнодушие, как и в прежние эпохи, станет нормой  нашей общественной жизни. Опыт Украины, и конкретно Киева, в отношении благотворительных инициатив уникален. И этим опытом надо пользоваться. Нет такой формы благотворительности – индивидуальной, корпоративной, женской, правительственной, — которая бы не зародилась в условиях нашей страны. И то, что сегодня наши соотечественники ищут и открывают как «ноу хау» в зарубежном  меценатстве, в отечественной истории состоявшиеся явления.

Например?

-Много говорят о стратегии. А здесь без исторического опыта просто нельзя обойтись. Историческая традиция меценатства на Украине связана с практикой  братств «милосердия», возникших  в период католической экспансии  (ХV-ХVII вв.), в уставах которых была конкретно прописана стратеги благотворительности.

Тогда не существовало понятий фандрайзинга, но ресурсы находились, четко распределялись и заложенные в уставах задачи реализовывались. В сегодняшнем контексте немаловажно, что деятельность  церковных и светских братств имела патриотическую национальную направленность. Что помощь сиротам и вдовам, немощным и слабым осуществлялась с гражданских позиций: возродить православную веру и национальную аутентичность. Тогда мы удивляли Европу. Французский дипломат  Жак Шерер в ХVII в. отмечал, что нет на Украине церкви, при которой бы не действовал комплекс  благотворительных  учреждений — богадельня, школа, приют, прочанская (место для приема паломников), больница. Как сказали бы сегодня – успешный корпоративный  проект, потому что братства милосердия были корпоративными организациями.

Опыт «братств милосердия» стал своеобразной матрицей для будущих поколений. Достаточно вспомнить благотворительные архитектурные фундации гетмана Ивана Мазепы, который за свой счет построил 12 и реконструировал 20 украинских храмов. Невозможно переоценить заслуги киевского митрополита Петра Могилы, спасшего от разорения и руины и Софию Киевскую, и церковь Спаса на Берестове, и многие другие храмы. Во все века храмостроительство считалось одной из самых богоугодных форм филантропии. Исторические корни имеют и сегодняшние благотворительные инициативы в социальной медицине. Одну из первых больниц для бедных построил князь Николай Давидович Святоша у Святых врат Киево-Печерской лавры. А на одном из киевских рисунков А.Вестерфельда (1651 г. )  — шпиталь Святого Духа, основанный настоятелем Михайловского монастыря Иовом Борецким.

Благотворительность представителей государственной администрации в Киеве в ХVIII-ХIХ в.в., меценатство членов царской семьи, казацкой старшины и руководителей местной власти – поучительнейшие страницы киевской летописи. Но важно другое. Открытие школ, богаделен, больниц  не было монополией богатых. Средства собирались по подписке и знакомы ли с такой практикой современные фандрайзеры — вопрос. Посильная лепта от каждого, вплоть до копеек. Так построен первый киевский театр, Александровский костел, Владимирский собор в Херсонесе, памятник Владимиру и многие другие объекты. Удивительно, но даже адресная помощь путанам, о которой говорилось на сегодняшнем обсуждении, тоже перевернутая страница киевского житья-бытья.

Княгиня Екатерина Васильчикова

Полтора века назад поддержкой падших женщин серьезно занималась княгиня Е.А.Васильчикова. Попутно нельзя не вспомнить, что женская благотворительность в Киеве организационно стартовала в 1833 г., а одной из первых активисток дамской филантропии была петербургская диссидентка писательница А.Хвостова, высланная на окраину империи за увлечение мистицизмом. Говоря о сегодняшней стратегии благотворительности, нельзя не учитывать как достижения, так и «грабли», на которые наступали наши предшественники. Так, инициативы Екатерины ІІ, базировавшиеся на усвоении европейских интеллектуальных мод эпохи просвещения, дали нам такой институт, как Приказы общественного призрения. Наряду с Приказами утверждались благотворительные программы местных органов власти. Интересная деталь: «обязаловка» — тоже изобретение не сегодняшнего дня. Ремесленная управа слала Киевскому магистрату отчеты, о внесении ремесленными цехами обязательных благотворительных взносов. Так что то, что сегодня выполняется профессионально, имело уже тогда в своем наборе весь формульный набор благотворительности. А сегодня мы не во всем, но во многом – изобретаем велосипед.

Получается, что можно обозначить дату появления структурированной практики благотворительности?

— Благотворительность существовала на наших землях до Владимирова крещения. И языческие культуры имели комплекс представлений — конечно своеобразных, что добрые дела обеспечат им блаженство в загробном мире. Однако именно христианская идеология стала  базисной основой деятельной любви к ближнему.  Мне очень бы хотелось наполнять экспозицию и такими документами, подтверждающими извечность принципов добра.

Как происходит пополнение вашей коллекции?

— Многие экспонаты приобретены при финансовой поддержке Киевского научно-методического центра по охране памятников. Но, как и в прежние времена (ведь все киевские музеи – результат меценатства!) одним из источников пополнения фондов являются дарения. Мы получаем и отдельные экспонаты, и небольшие коллекции. Есть ощущение, что тема нашей экспозиции  работает как воспитательная, образовательная программа.

И конечно, напрашивается вопрос – помогают ли вам современные меценаты?

— Наш музей открылся в 2007 году и финансируется на бюджетные средства Киевского научно-методического центра по охране памятников, который в свою очередь, является структурой управления охраны памятников при КГГА (Киевской государственной  городской администрации). Бюджетных средств катастрофически не хватает. Сектор рекламы, технического обеспечения, экспозиционного оборудования остаются за кадром. Хотелось бы надеяться, что наши спонсоры и меценаты где-то на подходе.

Как вы думаете, можно было бы организовать один круглый стол, при проведении которого изложить основные вехи и тезисы благотворительности прошлого? Для того что бы, как вы говорите – не изобретать велосипед?

— Это тема не одного круглого стола, а скорее полноценного курса лекций. Так что даже одной объемной статьей  тут не обойтись.

P.S. Глава Киевской городской администрации Александр Попов, еще весной этого года сделал заявление, что власти Киева намерены возрождать традиции меценатства во всех сферах жизни города. А именно — привлекать меценатов к реконструкции различных памятников архитектуры и строительству музеев мирового стандарта. На ближайшее время, этот и следующий год, запланировано строительство нескольких музеев самого современного мирового стандарта на общую сумму более одного миллиарда гривен. Это все спонсорские, меценатские проекты. Может, следовало бы начать с профильных для таких людей объектов – а именно музеев мецентства и благотворительности?