25 января в Госдуме во втором чтении приняли законопроект о декриминализации побоев. Ранее Госдума приняла проект закона в первом чтении. Документом предусматривается внесение изменений в ст. 116 УК путем исключения «побоев в отношении близких лиц» из числа преступлений. Таким образом, побои в отношении членов семьи, других близких лиц будут отнесены к административным правонарушениям.

Его сторонники утверждают, что это защитит, в частности, родителей от тюрьмы за невинные шлепки детей. Противники напоминают, что в итоге жертвы домашнего насилия снова окажутся в беззащитном положении.

Согласно данным ВЦИОМ, опубликованным 19 января, идею декриминализации «семейных побоев» поддержали 59% россиян, против выступили 33%.

По данным МВД, от семейного насилия ежегодно страдают 50 тысяч человек, из них 36 тысяч женщин, 11 тысяч детей, 3 тысячи мужчин. В целом же с насилием связано 80 процентов преступлений, но Уголовный кодекс в России работает с последствиями, а профилактики преступлений нет.

«Филантроп» поговорил с профессиональными юристами, психологами и жертвами домашнего насилия о том, чем опасно принятие нового закона.

Все сама

Юристы и психологи постоянно говорят о важности жесткого наказания агрессоров, но в России в 90% дел о домашнем насилии в суд обращались сами пострадавшие, а не следователь возбуждал и вел дело. А это значит, что жертвы насилия должны представить все доказательства, добиться наказания обидчика. Им нужно знать нюансы судебного процесса, уголовно-процессуального законодательства. При этом если ответчику положен адвокат от государства, безвозмездно, то жертва-истец не имеет такого права, придется нанимать защиту за деньги. Ну и само наказание, если даже суд примет такое решение, чаще всего крайне либерально. Кроме того, часто невозможно пресечь домашнее насилие: нет ответственности, если агрессор действует в своем доме, полиция не может в этом случае принять меры.

Так было до лета 2016 года, а потом законодатели изменили статью 116 «Побои». Как напоминает юрист, адвокат, один из авторов законопроекта о противодействии семейному насилию Мари Давтян, статья «Побои» появилась в Кодексе об административных правонарушениях, чтобы ее можно было применить, когда побои совершает незнакомый человек. А вот наказание для агрессоров-родственников усилили – так, чтобы дело по такой же уголовной статье возбуждали уже правоохранительные органы.

Мари Давтян, юрист

По словам Мари Давтян, за прошедшие полгода уже появились факты, когда такие дела возбуждались, хотя мало.  «Даже не все полицейские знали об изменениях в УК и были удивлены. При этом полиция на новую схему работы перешла довольно просто, они не противились возбуждать дела.  Хотя предубеждение у полиции, конечно, есть: они знают, что жертвы часто прибегают обратно, забирают заявления…. Но если раньше у полиции не было механизмов влияния на агрессора, их это раздражало. А вот когда у них появились права наказывать за семейное насилие, им стало проще». Но конечно, для наработки правоприменительной практики всегда требуется время, полгода – маленький срок….

Теперь все снова может измениться. Если декриминализируют уголовную статью «Побои», то в случае первого факта нападения на жертву агрессор подвергнется штрафу – по Кодексу об административных правонарушениях. А уже последующие подобные же факты будут наказываться по УК, но снова это станет статьей частного обвинения, опять все ложится на плечи жертвы. «Если примут поправки, то штраф за первичный факт будет составлять от 5 до 30 тысяч рублей, или 15 суток ареста. На практике арест применяется крайне редко. Но штраф — это обычно наказание для обоих членов семьи. Ну а повторные побои, хоть мы и говорим, что они будут уголовно наказуемы, будут уходить от наказания. Ведь все будет должна делать жертва, как и раньше: сама напиши, сама собери, пойди, докажи… А 90 процентов жертв домашнего насилия не в силах это сделать. У них ослаблена воля, у них часто нет физических сил на это,  зачастую они просто ограничены социально, буквально заперты в четырех стенах». Значит, отмечает юрист, случаи домашнего насилия опять будут оставаться безнаказанными.

Молчание ягнят

По данным последнего опроса ВЦИОМ, 79% россиян осуждают домашнее насилие, каждый 10 сталкивался с ним в своей семье. В то же время жертв домашнего насилия в нашем обществе часто осуждают – вот такая несостыковка. Прошлогодний флешмоб в соцсетях #янебоюсьсказать взорвал интернет, но при этом в обсуждении этих историй было много укора. Жертвы, испытавшие насилие, оказались еще и виноваты.

«Почему жертвы молчат? В первую очередь это стокгольмский синдром. А еще общественное давление: ведь наше общество склонно тут же начинать выяснять: а как же ты так себя вела, что получила по лицу?» — подчеркивает Мари Давтян.

По словам юриста, людям даже не важно, побил ли муж жену, или сын свою мать… всегда найдут вину в поведении жертвы.  Матери скажут: так ты сама его таким воспитала. А еще стоит заметить, что случаи семейного насилия считаются маргинальными, мол, благополучие не предполагает таких вещей. «Но это заблуждение, — уверена Давтян. — В итоге жертвы насилия даже в близком кругу не могут найти поддержки. Знают, что их еще больше унизят. И молчат, пока не нарастет критическая масса, когда уже становится реально опасно».

«Что нам делать с человеческой жестокостью в семье? И как защитить физически более слабых людей – а это чаще всего старики, женщины, дети – от физически более сильных – это чаще мужчины – которые по разного рода причинам бъют, насилуют и убивают? Решение этого вопроса должно происходить на самых разных уровнях – закона, просвещения, психотерапии, лечения….», — говорит Ирина Годунова, системный терапевт, практический психолог, педагог.

Психолог напоминает, что человек не имеет права бить другого человека. «Это не просто этическая норма, это должно быть регламентировано юридически. Декриминализация побоев, которая сейчас предлагается, немыслима, — подчеркивает Ирина Годунова. — Да, сторонники этого изменения говорят, что потом будет наказание уголовное. Но дело в том, что до этого второго шага можно просто не дойти. Жертва может не дожить. Жертва после опыта насилия может сломаться внутри — и на уровне воли, и на уровне психики. И случается то, что называется « не выносить сор из избы» — право на дальнейшее насилие. Нельзя допускать, чтобы насилие и агрессия оставались безнаказанными, а пострадавший человек – беззащитным».

Декриминализация побоев – поощрение насилия

«Ничье человеческое достоинство не может быть унижено – так говорит наша Конституция», — рассуждает Алена Попова, общественный деятель, сооснователь фонда «Человеческий капитал», соучредитель проекта «W: сеть взаимопомощи женщин». Алена напоминает, как вообще появился законопроект о декриминализации побоев: «В октябре на этот законопроект депутат Мизулина получила от правительства отрицательный отзыв. А чуть позже на своей пресс-конференции Владимир Путин заметил в ответе на один из вопросов, что никакими традициями нельзя обосновать шлепок ребенку, но в то же время «надо разобраться» с тем, что по новым летним поправкам в УК сосед ударить может, а родственник нет. И тут же снова пошла работа по декриминализации семейного насилия».

К чему это приведет? Алена Попова говорит, что 40 процентов преступлений совершается внутри семьи. И эта цифра может только возрасти, а вовсе не снизится. «Арестовывать на 15 суток никто агрессора не будет. Будут брать штрафы. Но что такое 5 тысяч рублей? Это мизер. Но при этом он будет браться из бюджета семьи, а женщина еще и будет виновата. И еще – мы забываем о том, что жертвы семейного насилия – это еще и пенсионеры. Пожилые женщины и мужчины, которых избивают, например, чтобы отнять у них пенсию. Это латентная агрессия, которую государство фактически поощряет».

Сторонники декриминализации побоев поясняют, что уголовное наказание за такие поступки опасно: получается, что из-за любого синяка детей будут забирать из семьи, а родителя сажать.

Мари Давтян не исключает, что семья Светланы Дель, у которой отобрали детей в Зеленограде,  — «сакральная жертва», и предполагает, что этот случай сегодня Госдума еще упомянет в доказательство нужности декриминализации побоев.

Что, мол, если бы можно было наказывать за битье в стенах дома по КоАП, то строгие родители уже были бы наказаны, не дошло бы дело до более серьезных случаев.  «Мне кажется, что история с семьей Светланы Дель – показательная порка, чтобы закон о декриминализации побоев был принят, — соглашается и Алена Попова. – Тогда, мол, таких случаев не будет. Но это опасная логика.

Нужно другое — чтобы органы опеки и попечительства работали нормально и не могли беспричинно изъять детей. И потом – есть же действительно страшные случаи насилия над детьми в семьях, почему же такие взрослые должны уходить от наказания? Вот история: девочку родители в детстве били, поджигали утюгом – в итоге сами сдали ребенка в детский дом в три года. А девочка все помнит и сейчас в 11 лет. Разве в таких случаях не должен родитель ответить по УК? Я вообще против любого насилия. Странно, что взрослые люди на полном серьезе обсуждают, как и кого можно бить. «Беременную женщину нельзя, а ребенка иногда надо», — слышим мы. Или обсуждают, с какой силой бить можно, а с какой уже нельзя. Да нет ни у кого права ударять другого человека! Бороться надо за правильную работу органов опеки, а не за декриминализацию насилия».

Заложники оба – и жертва, и насильник

Как можно объяснить развитие домашнего насилия в семье? Ирина Годунова напоминает, что в такой ситуации в беде все члены семьи. «Я не рассматриваю здесь случая откровенного садизма, так как это сфера психиатрии, и никоим образом не оправдываю насильников. Я за то, чтобы люди имели возможность вернуться в нормальное человеческое состояние – и жить иначе, по-доброму. Насильник зачастую является заложником агрессии, накопленной веками. Жертва – заложник накопленного страха. Здесь мы имеем механизм системных чувств. Потомкам на бессознательном уровне передаются из поколения в поколение модели поведения, чувства и даже судьбы. Вина, агрессия, обида, страх с каждым поколением растут, как снежный ком… Копим агрессию три-четыре поколения – и имеем неуправляемые взрывы гнева. Или панические атаки…».

Вот недавний случай из практики Ирины: трехлетняя девочка когда-то стала свидетелем того, как ее отец убил ее маму. «Девочка выросла, и сейчас она замужем за человеком, который проявляет насилие по отношению к ней. Ко мне она пришла по другой причине – полное равнодушие к своему ребенку. А как иначе? Должна была случиться заморозка сердца, чтобы пережить трагедию детства, выдерживать побои, а главное – блокировать агрессию своего отца внутри себя, чтобы самой не стать убийцей…».

Другой пример: женщина выходит замуж, рождаются дети. Спустя какое-то время муж кардинально меняется, начинает бить свою жену, и в последний раз избежать убийства помогает уже взрослый сын. «В ходе работы с жертвой насилия мы выяснили, что прабабушка этой женщины была убита своим мужем. И так ей досталась в наследство трагическая судьба прабабушки. Семейная терапия происходит на уровне души, и она – в примирении и прощении».

Ненависть к агрессору, считает психолог, порождает новый виток агрессии, и никого не спасает, а  только провоцирует агрессора. А вот прощение может запустить в агрессоре целительные процессы.

«В моей практике был случай – женщина в детстве потеряла своего отца. Отец оказался среди заложников, и его убили террористы. С каждым годом жизни у нее прибавлялись диагнозы. Ненависть к убийцам отца как будто разъедала ее изнутри. Как только ей удалось согласиться с прошлым и простить бандитов, ее лицо просветлело:  «Наконец-то я могу дышать»».

Но внутреннее прощение и согласие, напоминает эксперт, не означает потакание насильнику. Каждый должен отвечать за свои поступки. «Да, важно, чтобы в семьях был мир и согласие!  Но то, что хотят сделать под предлогом «сохранения семьи» — это фактически разрешение насилия и провоцирование ненависти. И дополнительный фактор роста агрессии в семье со стороны общества», — уверена ИринаГодунова.