«Есть родители малышей, а есть родители подростков. Мы явно вторые»


Настоящий материал (информация) произведен, распространен и (или) направлен иностранным агентом Благотворительным фондом развития филантропии, либо касается деятельности иностранного агента Благотворительного фонда развития филантропии

«Я слышала, что есть родители малышей, а есть родители подростков. Мы явно вторые», — говорит Лана Истомина. В семье Ланы и Игоря 9 детей. Из них семеро – дети того самого сложного переходного возраста.

Фото Светлана Никитина

«Дети, живущие в детском доме, в условиях отсутствия войн, катаклизмов и подобного – это дикость, на наш взгляд. Мы с мужем хотели забрать хотя бы одного.  Я, честно говоря, не понимаю удивления от того, что семья берет ребенка из детского дома. Мне кажется, это нормально. Прямо рядом с нашей сытой, счастливой жизнью есть зазеркалье, в котором детям  очень плохо. В детских домах уровень стресса у детей как при бомбежке. Они плохо развиваются, у них возникает депривация, единицы выпускников детского дома социализируются и встраиваются в жизнь. То есть вот прямо на наших глазах, именно сейчас, тысячи  дети мучаются и гибнут, не побоюсь этих слов. Это на самом деле так. А у нас крепкая семья, у нас есть ресурс, мы готовы делиться своим временем, счастьем, возможностями, ну почему бы не взять? Не было ни одной причины, чтобы этого не сделать», — рассказывает 36-летняя Лана Истомина, мама 9 детей. Когда кровной дочери Стелле было 1,5 года, Лана и Игорь приняли в семью  Анастасию (ей было 14, сейчас 19). Почти сразу после Анастасии появился приемный сын Лев в его 15 лет, сейчас ему 19. Через год родилась Яна, сейчас ей три года. Когда Льву и Анастасии было 17 лет, забрали двух сестер, Наташу и Аню, в их 14 и 9 соответственно, сейчас им 16 и 11 лет. А еще через 4 месяца появился Руслан (тогда ему было 14, сейчас 16). Через полгода после Руслана в семью приняли Олега (16 лет, сейчас 17) и Владислава (12 лет, сейчас 13). У Игоря также есть двое детей от предыдущего брака.

Игорь и сыновья — Лев, Олег, Руслан, Влад. Фото Светлана Никитина

«Дети не вызывали у меня энтузиазма. То ли дело карьера!»

У меня два высших образования: юридическое и финансовое, и пока я продолжаю карьеру практикующего юриста. До рождения первой дочери я была очень карьероориентированной. Я довольно прохладно относилась к детям, они не вызывали у меня никакого умиления, не было желания понянчить и поиграть с чужими детьми, хотя к моменту замужества мне было уже довольно много лет — 27. Вот  то ли дело – работа. Работа меня увлекала по-настоящему. Еще я опекала животных, с детства кого только домой не тащила. Несчастными бродячими животными я всегда много занималась, подбирала и пристраивала. А дети? Ну, дети. Они вроде как должны быть в семье. Никакого энтузиазма. А когда я ждала первую кровную дочь Стеллу, волновали мысли: а вдруг не получится полюбить этого ребенка? Очень сильна была любовь к мужу, неужели возможно так же сильно или даже сильнее любить детей?

Но вот родилась наша первая дочь, и я поняла, что такое материнская любовь. Честно говоря, до сих пор помню момент почти физического ее возникновения.

Я взяла на руки дочь и меня как будто сверху облили новым, сногсшибающим, неизведанным чувством.  Я поняла, что ж это такое, безусловная любовь. И чем она отличается от любви к мужчине. Я знаю, за что я люблю мужа. А ребенка любишь просто так, за сам факт его существования. Это настоящее чудо.

Познав любовь к собственному ребенку, я почувствовала  — тоже почти физически- ужас от мысли о том, что где-то лежат в кроватках такие же младенцы, к которым некому подбежать на их плач. Мысль  об этом меня ужасала. Но взять прямо сейчас приемного ребенка мне в голову не приходило совсем. Стереотипы довольно въедливое явление. У нас был стереотип «надо сначала вырастить своих, а вот потом….

Но как-то раз я поделилась с супругом статьей о детдомовцах, которую она прочла, — безо всякой задней мысли. А Игорь неожиданно возьми и скажи: «а давай сейчас усыновим?». Я восприняла как шутку, нервно посмеялась.  Муж пожал плечами: «ну, ты подумай, чего ты сразу отказываешься». Я думала наедине с собой целую неделю. И поняла, что нет ни одной причины, за которую мне не должно было бы быть стыдно, чтобы не сделать этого сейчас. И мы начали собирать документы и проходить  ШПР.

«Это был сложный шаг не только для меня, но и для ребенка»: история одного усыновления

«Я смотрела на нее и млела»

Как ни странно, мне, как немногим приемным родителям, даже повезло найти тот идеал, о котором мечтает практически каждая приемная мама: полуторагодовалая девочка-блондинка с голубыми глазами. И я рванула за мечтой в Иркутск.

Но не вышло.  Я прочитала к этому моменту тонну литературы, я знала, что ребенка стоит понюхать (хорошо бы, чтобы запах не раздражал), попробовать с ним поиграть, поменять памперс…   Нет, меня ничего не раздражало. Я смотрела на девочку и ничего, абсолютно ничего не чувствовала. И не могла представить, что я возьму этого ребенка, привезу домой, и она окажется рядом с нашей дочкой, от любви к которой замирало все у меня внутри.  Я ходила к ней три дня. Ничего не менялось. Я была от себя в ужасе. На второй день я вызвала Игоря, потому что не могла принять решение сама. А на третий я позвонила мужу и попросила сдать свой билет в Иркутск и взять мне обратный, потому что я не могу забрать этого ребенка.  Просто не могу и всё. Я написала отказ. И уехала. Было стыдно, что не смогла. Было ужасно жалко ребенка (через месяц ее забрали ее настоящие приемные родители в соседний с нами район Москвы). Но самым главным чувством было облегчение. Огромное облегчение. Я была рада, что этот страшный сон закончился.  И радовалась, что мне не придется жить с этим чужим ребенком. Видимо, думала я, приемной матерью я быть не смогу. Я не могу любить чужих детей. А без любви, как я тогда была уверена, я не умею.

Еще до отъезда в Иркутск я наткнулась в интернете на информацию о 14-летней девочке, которую просили брать хотя бы на гостевой режим. Когда я вернулась из своей поездки к несостоявшейся дочке, она решилась отправиться познакомиться с девочкой-подростком. Решили помочь, почему бы нет? После первого неудачного опыта было очень страшно. Но результат оказался снова совершенно неожиданным.

Ко мне вышла милая, очень стесняющаяся девочка. Открытая, искренняя, с порога честно мне заявившая, что за всю жизнь она читала только одну книжку,  и то не дочитала.

Настя очень нервничала, застенчиво улыбалась, мы о чем-то болтали, я смотрела на нее и млела. И было совершенно не важно, что там она мне говорила, потому что это была МОЯ девочка.

Кажется, я чувствовала эйфорию. И буквально через пару недель после знакомства я предложила супругу принять Настю в семью. Игорь не ожидал, ведь искали-то малыша! «Да, но если она наша, какое имеет значение ее возраст?» — заметила я. И все сложилось действительно очень гладко,  с Настей не было даже какого-то трудного адаптационного периода.

Аня, Стелла, Яна. Фото Светлана Никитина

«Мы ведь рассчитывали взять только одного ребенка…»

В том же детском доме мы познакомились и со своим приемным сыном Львом. Это был иной ребенок, если Настя – скромница, то Лев проявлял инициативу. «Он задавал множество вопросов, внимал каждому слову. Когда  через неделю муж приехал за Настей в детский дом, Лев сам к нему подошел, сказал, что много думал о словах мужа, сделал выводы, засел за учебу, исправил двойки… Это подкупало, конечно. И мы решили, что раз Настю берем насовсем, то будем брать Льва на выходные. Все было хорошо, если бы не одно огромное «но».  Каждое воскресенье в 17-00 нам надо было Льву говорить: «Тебе пора в детский дом». Это было ужасно.

Как же быть? В планах не было брать двоих детей. К тому же Лев настораживал сложным характером. Да и в детском доме мальчик жил с самого рождения, это тоже пугало. Но мы решились и не пожалели о нашем решении ни разу, хотя именно со Львом у меня случилась грандиозная адаптация и было действительно временами сложновато.  Но оно того стоило. Сейчас у нас сын, которым я очень горжусь.

Однако легко ли «переключить» еще и самого себя с мечтаний о прекрасном малыше на реальность: в твой дом один за другим приходят подростки! Но как раз подростки пугали меня в гораздо меньшей степени,  чем приемные малыши. Я видела множество сценариев с маленькими детьми, при которых наша жить превращается в кошмар и почти не видела таких сценариев с подростками. Слышала, что есть родители малышей, а есть родители подростков. Мы явно вторые.

Плюсы подростков недооценивают. По крайней мере, ведь с ними не скучно!  А еще, если сейчас у вас разгар адаптации, именно сегодня нет ресурса, устали и плохое настроение, а у вас подросток, то можно просто улыбнуться ему  и пойти в свою комнату. А если у вас малыш, то можешь, не можешь, — а никуда не денешься.

Придется взаимодействовать. Кроме того, среди подростков всегда найдутся товарищи по интересам. Захотела я походить на воздушную гимнастику – девчонки меня поддержали, захотела приготовить что-нибудь эдакое  — вот и помощники! Всегда куча плюсов! Особенно, когда детей много.

Когда мы взяли первого ребенка, мы и других приемных родителей почти не знали, учились на своих ошибках, книжках и советах моей подруги, более опытной приемной мамы. Про существование ГБУ «Городской ресурсный центр семейного устройства» Марии Терновской  и фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам» Елены Альшанской мы знали, но сначала стеснялись пользоваться их возможностями. Там работают высококлассные специалисты, казалось, что это для тех, у кого есть серьезные проблемы, а у нас вроде и так получается.  Но когда проблемы возникли у нас, нам там очень помогли. Это невозможно переоценить, это очень поддерживает, когда знаешь, что есть люди, к которым можно обратиться за помощью и тебя не бросят одного с проблемой . Очень важно, что люди, которые там работают, говорят с тобой на одном языке, да и вообще, с полуслова понимают сложившуюся ситуацию.       

Кроме того, уже четыре  года функционирует клуб приемных семей «Азбука приемной семьи» фонда «Арифметика добра», который объединяет более тысячи приемных семей, где также всегда можно найти единомышленников, решить проблемы, обрести дополнительный ресурс и новые компетенции. Силами самих родителей и приглашенных специалистов там читаются  лекции, проводятся интересные и нужные проекты, мы постоянно участвуем в различных мероприятиях. Мы нашли в клубе много потрясающих людей, смотрящих с нами в одном направлении, с которыми по-настоящему подружились. Это очень поддерживает и помогает.

Лев с сестренкой Яной. Фото Светлана Никитина

«Хотите проверить супруга на прочность? Не надо идти в горы, возьмите в семью сложного ребенка»

Когда возраст Льва и Анастасии приближался к 18 годам, нас с мужем начал заранее подтачивать синдром опустевшего гнезда.  Меня прямо удручала мысль, что вот, сейчас они начнут жить отдельно, и что же, мы останемся только с маленькими? Как скучна и обыденна станет наша жизнь!  И мы задумались, что можно не останавливаться на достигнутом и взять в семью еще детей. Мы, как обычно, подумали еще немножко… и решили, что не так уж и страшно, опыт-то есть.  Подростки нас не пугают. Нам с ними хорошо, им с нами тоже.

Мы спросили мнения всех детей (кроме двухлетней младшей),  что они думают по поводу затеи. Все были за, все сразу же поддержали. А шестилетняя Стелла, узнав, что есть еще дети, у которых нет мамы и папы, сказала, что надо срочно забрать их.

В итоге все остальные пятеро подростков – Наташа, Аня, Руслан, Олег, Владислав – пришли к нам в семью в течение года!   Теперь мы живем в доме, временно предоставленном нам в Зеленограде, как многодетной семье. Так мы еще и открыли для себя это прекрасное место. Мы с мужем давно подумывали о том, чтобы  жить за городом, среди природы, и вот так, неожиданно для нас, и еще одна наша мечта осуществилась.

Ярко выраженной ревности практически  не было. Старшие очень помогали новеньким вливаться в семью.  И нам их «вливать» тоже очень помогали. Сначала к нам пришли две сестры, Наташа и Аня.  Нашей кровной шестилетней Стелле, у которой со Львом очень нежные отношения, сначала было сложно поделить его с Аней – но это единственное, где была ревность. Нас Стелла делить была согласна, но делить обожаемого старшего брата было сложнее, ведь про это уговора не было! Когда Лев хватал на руки 9-летнюю Аню, Стелла страдала. Но это быстро прошло. Лев стал больше уделять Стелле время индивидуально, ходил с ней в кино, и гулять,  и она успокоилась, уверившись, что никто брата не отнимет. Потом у нас появился 15летний Руслан, а еще через полгода – Олег и Влад. Больше никто никого друг к другу не ревновал, как-то на удивление гладко все прошло. Да и сейчас дети довольно дружны между собой.

Конечно, все равно почти каждый попытался пробить установленные границы, расшатать правила, проверить, можно ли доверять приемным родителям. Но мы стараемся, во-первых, спасаться чувством юмора, во-вторых, заменять друг друга: если один родитель временно исчерпал ресурс, на воспитание ребенка отправляется другой. Если нет желания проверять супруга в горах, как предлагал проверять друга Высоцкий,  можно, в качестве альтернативы, взять домой сложного ребеночка. Благодаря детям, я, в очередной раз, убедилась, что мой муж практически супермен! Только круче, у него неиссякаемый источник талантов. Он является нерушимой скалой, за которую можно спрятаться, отдохнуть, перевести дух, просто на вечерок стать маленькой девочкой, а не матерью девятерых драконов. Мой муж – не только лучший муж, но и лучший папа, которого только можно придумать. Он добрый, сильный, нежный, веселый,  он ничего не боится и всегда найдет выход. Да разве ж я бы узнала, что у меня настолько прекрасный муж, не будь у нас приемных подростков? Так что дети повлияли на наши отношения сугубо положительно.

Есть дети, в отношениях с которыми незачем с чем-то мириться или бороться, потому что все хорошо, нужно только мягко направлять в нужном направлении. И постепенно уходит угловатость, зажатость, следствие травм, ребенок учится доверять, раскрывается, развивается, становится обычным классным ребенком.

Но есть и другие. Знаете, когда к вам приходит подросток, который все, и это не гипербола, делает не так, приходиться выбирать приоритеты. Потому что исправить сразу все, хоть и очень хочется, нельзя. Например, когда у нас только появился один из самых сложных наших детей, мы сначала схватились за головы, потому что масштаб явившихся перед нами проблем , которые надо было решать, мы недооценили. Понимали, конечно, что решать нужно будет много чего, но чтобы столько….  Выработали стратегию, сначала боролись с тем, что раздражало больше всего – запах, поведение за столом… Попробовали сунуться в учебу… и поняли, что здесь нужно решать проблемы не через репетиторов, ибо на месте учебы зияла пропасть, которую засыпать репетиторами за такой короткий срок было невозможно. Начали учить ребенка решать какие-то мелкие бытовые задачи, которые даже с 25 раза, а то и со 125-го раза ребенок не мог выполнить. И тут приезжает к нам в гости Анастасия (она, как и Лев, наши старшие подростки, уже живет отдельно) и слышит, что этот ребенок говорит «извиняюсь». И спрашивает у нас «А почему вы нас со Львом поправляли, когда мы неправильно говорили, а его не поправляете?». Мы с мужем переглянулись и начали нервно смеяться. С этим ребенком мы не то что не дошли до исправления неверных речевых конструкций,  а даже добиться устойчивого правильного решения каких-то мелких бытовых вопросов пока не смогли. Так что подход сугубо индивидуальный, к каждому по способностям.

Зато когда я подъезжаю на машине к дому, и этот ребенок   меня видит, он первый выскакивает из дома, открывает дверь, подает руку  и забирает у меня сумки. Он очень преданный, он нас искренне любит и это чувствуется, он всегда скажет мне комплимент, а если я зайду в комнату и спрошу: «А может кто-нибудь мне сделать кофе?» — именно он первый помчится исполнять просьбу.  

Вообще, очень много в каждом из наших детей хорошего. Главное смочь это увидеть, тогда притирка идет гораздо проще.

Конечно, дети вспоминают прошлую жизнь. И кровных родных, и жизнь в детском доме.  Сначала, пока они еще плохо знают приемных родителей, они трогательно оберегают своих родственников. Что-то расскажут, а потом тут же торопятся оправдать поведение своих кровных близких. Мне кажется, потому что боятся, что мы скажем про них что-то плохое.   Но со временем наши дети понимают, что мы такого не сделаем никогда, и начинают быть все более и более откровенными. Изливают обиды, рассказывают, как им жилось. Мы принимаем детей со всем их прошлым. Выслушиваем, утешаем. Без этого невозможно проработать травмы.  Если мы чувствуем, что случай серьезный, ребенку это мешает жить, а нашей помощи мало, мы обращаемся к профессионалам.

Олег и Яна. Фото из личного архива

«Сценарий моей жизни пишет потрясающий автор!»

Мне кажется, приемное родительство – это сумасшедшая самореализация. К тебе приходит кто-то один, а через некоторое время этот кто-то становится совершенно другим. Это же чудо просто какое-то! И это чудо происходит на твоих глазах и не без твоего участия. И это ведь, не много, не мало, а судьба человека! Не так много сфер, где можно реализоваться с таким КПД!

Как изменилась моя жизнь? Если сравнивать с тем, что было всего лишь несколько лет назад, сейчас – лучше  и интереснее!

Честно говоря, оглядываясь назад, мне кажется, до обретения своей семьи в моей жизни было мало наполненности. Никакая карьера, впечатления, поездки, образования, знания, победы не стоят этого моего банального примитивного простого женского счастья.  И ничего, абсолютно ничего мне не хотелось бы поменять в своей жизни. Сценарий моей жизни пишет гениальный сценарист, и я очень ему благодарна за вот такую мою судьбу. Честно говоря, никогда не намечтала бы ее себе вот такой сама (просто воображения бы не хватило,  уж слишком насыщенный и интересный замысел у автора), но то, что получилось – это лучшее из того, о чем можно было бы мечтать!

 

2 Comments

Add yours
  1. Светлана

    Желаю вашей семье безграничного счастья,любви,терпения, пусть всегда находятся силы для всех ваших деток! И я верю,что так и будет…Пусть ваш пример вдохновляет других людей !

Добавить комментарий