12 млрд на благотворительность: итоги рейтинга частных фондов Forbes
Журнал Forbes в четвертый раз опубликовал рейтинг благотворительных фондов участников списка богатейших россиян. Второй год подряд его возглавляет Благотворительный фонд Владимира Потанина. Второе место занимает Благотворительный фонд Елены и Геннадия Тимченко. В первой пятерке также находятся благотворительный фонд «Сафмар» Михаила Гуцериева, «Абсолют-Помощь» Александра Светлакова и «Искусство, наука и спорт» Алишера Усманова.
В 2021 году участники списка Forbes только через частные фонды потратили на благотворительность более 12 млрд рублей: на поддержку культуры, образования, спорта, исследований. Некоторые фонды выдают гранты НКО и поддерживают системную благотворительность, а также занимаются адресной помощью.
Как создается рейтинг
Рейтинг Forbes включает лишь благотворительные фонды, не учитывая другие некоммерческие организации и другие формы филантропии. В рейтинг попадают только частные фонды, которые учредили и минимум на 50% финансируют участники списка богатейших бизнесменов Forbes.
В рейтинг не входят фонды, которые финансируют только один проект и не ведут программной деятельности (например, благотворительный фонд «Летово» или «Новый дом»), а также фандрайзинговые фонды (например, «Арифметика добра» или «Добросердие»).
В марте 2022 года на сессии Форума благотворителей и меценатов Forbes «Новая волна» прошла сессия «Ландшафт российской частной благотворительности в зеркале рейтинга Forbes», во время которой члены экспертного жюри и авторы рейтинга, в том числе представители редакции Forbes, рассказали, как и для чего создается рейтинг.
Рейтинг складывается из двух показателей — экспертной оценки работы фонда и его бюджета. В этом году в экспертной оценке произошли изменения.
Теперь в экспертной оценке (вес 50%) используются пять комплексных критериев, каждый из которых состоит из пяти пунктов, которые оцениваются по шкале 0–1–2 балла. Таким образом, максимальная оценка по каждому критерию — 10 баллов. Новым и отдельным критерием в этом году стала финансовая устойчивость организации.
В конце марта из-за санкций в отношении ряда российских предпринимателей и компаний и ухудшением их финансового положения редакция приняла решение повысить значимость размера бюджета фондов. Вес этого критерия стал 50% (в прошлые годы был 30%).
В состав экспертного жюри вошли независимый эксперт в области филантропии Вячеслав Бахмин, директор Evolution and Philanthropy Ольга Евдокимова, советник Центра управления благосостоянием и филантропии «Сколково» Вероника Мисютина, директор Благотворительного фонда развития филантропии Мария Черток и другие эксперты.
«Сектор растет»: RAEX представил новый рейтинг благотворительных фондов
Результаты рейтинга
В первую десятку рейтинга вошли следующие фонды:
Благотворительный фонд Владимира Потанина (бюджет 1,87 млрд рублей), Благотворительный фонд Елены и Геннадия Тимченко (867 млн рублей), фонд «Сафмар» (2,534 млрд рублей), фонд «Абсолют-помощь» (890 млн рублей), фонд «Искусство, наука и спорт» (1,5 млрд рублей), фонд «Наше будущее» (1 млрд рублей), фонд «Базис» (488 млн рублей), «Рыбаков Фонд» (303 млн руб), благотворительный фонд «Свет» (544,8 млн рублей), благотворительный фонд Михаила Прохорова (в 2020 году бюджет был 215,8 млн).
Лидерами рейтинга по оценкам экспертов стали Фонд Владимира Потанина (44,3 балла), Фонд Тимченко (42,7 баллов), «Абсолют-Помощь» (40 баллов), «Рыбаков фонд» (31 балл), «Базис» (29,8 баллов), «Наше будущее» (29,3 балла), «Искусство, наука и спорт» (29 баллов), фонд «Хамовники» (29 баллов), фонд «Острова» (25,8 баллов), Фонд Михаила Прохорова (25,6 баллов).
Эксперты о рейтинге
Вячеслав Бахмин
Второй вопрос: в рейтинге нужно учитывать только частные благотворительные фонды, а не корпоративные. Корпоративные нужно оценивать, но в рамках отдельного рейтинга, чтобы отделить личные деньги основателя компании и деньги корпорации. Должно быть два рейтинга: частный и корпоративный.
Третий вопрос: экспертам мешает работать недостаток информации. В этом году мы разослали анкеты, чтобы фонды сами заполнили информацию, которую сложно найти на сайтах.
Рейтинг для самих НКО несет информационную пользу. Во-первых, важно знать, что есть фонды, оказывающие поддержку НКО на какой-либо основе. Во-вторых, рейтинг важен самим фондам, поскольку каждый хочет быть в первых рядах.
Это стимулирует развитие организации, его деятельность, и тем самым мы совершенствуем все донорское сообщество.
В России есть и другие рейтинги, их делают РАЭКС и «Социальный навигатор». Попытка сама по себе полезна, и ее результаты были представлены некоммерческому сообществу. Это полезная первая попытка, которая была не совсем совершенна, что естественно. Но если она будет продолжена (в усовершенствованном виде), то это замечательно. Сложности понятны: доступ к информации и невозможность эту информацию формализовать и оценить формально, например, по системе баллов. Есть много качественной информации, требующей экспертной оценки.
Нужно понимать, что рейтинги выполняют свою ограниченную функцию и не могут считаться истинным рейтингом НКО в стране. Но то, что это полезно, — я убежден».
«Мы не нашли там триллионов»: как создавался первый рейтинг благотворительных фондов
Ольга Евдокимова
«Надо сказать, что разработка новых показателей, характеризующих зрелость фондов в области оценки своих программ и деятельности в целом, вызвала определенные затруднения и даже дискуссии среди членов Экспертного совета. При том, что сама по себе актуальность оценки признана благотворительным сообществом, практика применения в частных фондах, за исключением пары-тройки лидеров, еще находится в самом начале.
Поэтому по большинству критериев, связанных с оценкой, фонды получили в этом году, как и в прошлом, низкие баллы. Исключение составил критерий „Фонд представляет общественности достаточно подробные результаты своей деятельности“. Большинство фондов действительно представляют результаты своих программ и даже порой довольно подробные. Проблема в том, что эти результаты, в основном, отвечают на вопрос «что сделано», а не „что изменилось и у кого/где в результате деятельности?“. Например, количество и название поддержанных проектов больше относится к критерию прозрачности, нежели говорит об эффективности деятельности. Очень мало свидетельств систематического вовлечения грантов и благополучателей в процессы сбора обратной связи и в оценку деятельности в целом. Практически нет упоминаний в документах, как проводится оценка программ и, главное, как потом применяются результаты этой оценки. Однако есть положительные сигналы — часть фондов уже начинает внедрять оценочные процессы в отдельные программы, часть заявляет о том, что оценка программ стоит на ближайшей повестке.
Неопределенность экономической ситуации конечно внесет свои существенные коррективы. Фонды, у которых оценка в самом начале развития, если не переведут ее на периферию своего внимания, то будут, вероятнее всего, больше применять внутреннюю оценку, чем привлекать внешних консультантов или более активно применять смешанные подходы. Что, в целом, очень даже пойдет им на пользу потому, что таким образом будут наращиваться внутренние компетенции сотрудников и развиваться культура обучения и оценки, что часто не происходит при привлечении внешних оценщиков.
Более же опытные (в плане оценки) фонды могут попробовать взять следующую высоту и использовать оценочный инструментарий для настройки программной стратегии на новые реалии. Довольно редко увидишь внятное и доказательное объяснение со стороны частных фондов модели и логики социальных преобразований. Это выливается и в относительно низкие баллы по критериям, относящихся к стратегии.
Между тем, в условиях неопределенности особое значение приобретает системность и устойчивость социальных изменений».
Вероника Мисютина
«В этом году к критериям оценки мы добавили ещё один — финансовая обеспеченность деятельности фонда.
О чем идёт речь? Очевидно, что амбиции фондов поддержать долгосрочные системные изменения — а таких большинство в рейтинге — требуют адекватного устойчивого финансирования, подкрепляющего такие амбиции.
Традиционное для некоммерческих проектов российских владельцев капитала сметное финансирование, как показывает история последних трёх десятилетий, исключительно волатильно и зависит от личных, семейных и внешних обстоятельств.
Стабилизирующим фактором может стать собственный капитал фонда — эндаумент („целевой капитал“ в российской терминологии) или квази-эндаумент (возобновляемые или приносящие доход активы). Среди участников рейтинга есть фонды как с целевыми капиталами (например, Фонд Потанина и Абсолют-помощь), так и с возобновляемыми активами (займы благополучателям у фондов „Наше будущее“ и „Агат“). Некоторые фонды („Школы мира“ и „Острова“) диверсифицируют источники доходов за счёт фандрайзинга.
Инструменты, обеспечивающие деятельность фонда в будущем, могут иметь и непубличный формат — к ним относятся, в частности, завещания и наследственные фонды. В этом случае мы ориентировались на публичные заявления попечителей фонда (как например, в случае с Александром Светаковым)».
«Этап взросления сектора»: эксперты о рэнкинге благотворительных организаций
Мария Черток
«В этом году методология рейтинга стала значительно детальнее, что позволило получить более обоснованные экспертные оценки, а значит, сделало рейтинг гораздо надежнее. В то же время мы предприняли шаги для повышения его прозрачности для самих фондов — провели сессию на конгрессе Форбс и описали критерии в журнале. Все это, мне кажется, позволит превратить рейтинг фондов в инструмент влияния и распространения лучших практик, позволит сделать работу фондов, которым которым важно улучшить свое место в рейтинге, более эффективной».
+ There are no comments
Add yours