Сооснователь компании Ironstar и фестиваля бега Rosa Run бизнесмен Владимир Волошин в мае преодолел в непрерывном формате 1130 км (19 км плавание, 900 км вело, 211 км бег).

За четыре дня Владимир прошел пять дистанций «железного» триатлона вплавь, на велосипеде и бегом. Своей целью бизнесмен ставил преодоление испытания не более чем за 80 часов, но он успешно пришел к финишу уже спустя 73 часа 50 минут. Это первый опыт прохождения подобной дистанции в России, и первый в мире — в формате indoor (в закрытом помещении).

Но еще одной целью этого испытания было собрать деньги детям — подопечным Русфонда. В результате было собрано 521 992 рубля, которые пошли на операции четырех детей.

Владимир Волошин, многолетний друг Русфонда, рассказал “Филантропу”, как любительский спорт может приносить пользу благотворительным фондам, как бизнесу и НКО наладить партнерские отношения и что мотивирует людей на помощь.

Поиск партнера

Пять лет назад я выбрал благотворительный фонд для совместного сотрудничества — для всех личных проектов, связанных со спортом. Мне было важно самому разобраться, как работает фонд, насколько он прозрачен, можно ли ему доверять, хорошие ли люди там работают, не закроется ли он. Я потратил тогда две недели на исследование. Но в итоге так и не принял решение.

И выбрал другую тактику: я много общаюсь с авторитетными и уважаемыми людьми, предпринимателями, которым доверяю. И в конце каждой деловой встречи в режиме тет-а-тет задавал вопросы: “Скажи, ты какому-нибудь фонду помогаешь, если «да», то какому?».

В результате, я за неделю собрал информацию со всех своих друзей, знакомых, партнеров и коллег. И выяснилось, что процентов 70 помогают, и каждый из них дал название своего фонда, и тогда на первом месте оказался Русфонд. И это была одна из причин, почему я выбрал его. Если из моего круга люди выбирают штук пять фондов, им доверяют, значит, я могу доверять людям, они тоже проверили.

В итоге я познакомился с командой Русфонда, мы в компания, где я работал в то время провели совместное мероприятие — на 55-летии гостиницы «Украина» проводили аукцион, и вырученные средства от аукциона направили на помощь подопечным фонда.

Получилось неплохое сотрудничество, мы понравились друг другу и решили, что будем двигаться дальше. И тогда же, в 2012 году, я приехал в офис Русфонда, посмотрел, где они живут, как работают, в каких условиях.

Доверие в благотворительности

К сожалению, у благотворительности подмоченная репутация. Это связано с тем, что вокруг много непрофессиональной помощи, и в целом складывается ощущение, что благотворительность – это какое-то мошенничество. Но когда ты начинаешь разбираться, как работает профессиональная благотворительность, тогда ты идешь в фонды, знакомишься с людьми, смотришь, какая у них отчетность, как они выстраивают отношения с семьями, кто является попечителями фондов, — все становится ясно.

Для меня изучение, как работает благотворительный фонд изнутри, было одним из критериев. Из этого сложилось доверие.

И сейчас у нас по-настоящему командная работа, команда Русфонда во время моих стартов работает вместе со мной, оперативно реагирует на мои предложения, помогает в процессе.

Марафон в пустыне: 250 км, 1 661 430 рублей

В 2012 году я начал готовиться к самому сложному марафону в пустыне Сахара Marathon des Sables (это многодневный марафон на дистанцию 240 км) и предложил сделать его в пользу Русфонда. Тогда опыта ни у кого еще не было. Поэтому, конечно, поначалу у фонда были сомнения: “А что если вы средства не соберете?”. Но я ответил: «Ну, тогда дам деньги, давайте просто сделаем все». Мы выбрали четверых детей, определили приблизительную сумму операции (брали документы и смотрели: этому ребенку на операцию требуется такая-то сумма). И я обещал: «Вот на четыре операции деньги будут». Мы бы каждый месяц по одной операции оплачивали. С этого и стартовали. У меня была полная уверенность, что, даже если никто не откликнется, по крайней мере я смогу свое обещание сдержать, и все дети получат деньги на лечение.

В итоге мы уже через две недели после анонса собрали деньги на первую операцию, через месяц на вторую, через два – на все четыре. И в итоге за четыре месяца собрали на 11 операций. Так это все и началось.  Кстати, это для нас тогда был новый опыт, а в Европе, в развитом обществе, эти вещи вполне нормальные. Если человек собирается бежать марафон, преодолеть суперсложное испытание в триатлоне или покорить Эверест, то зачастую объявляет, что хочет помочь какой-то организации.

Зачем это нужно?

Этот вопрос мне задают постоянно. Еще в 2009 год, когда я впервые сделал Ironman, меня спросили, зачем я это делаю. И я обычно отвечал: “Для себя”. Но людям иногда сложно понять. Аргументы “для себя, хотел себя проверить” — не всегда работают. А потом я понял, что не мне нужно большие ничего объяснять: “Подобные испытания связаны с благотворительностью”. И реакция совсем другая: “А, с благотворительностью! Все, окей, понятно. Участвовать не будем, но поддержим”.

Ультрамарафон «200 км за 24 часа», сбор — 386 870 руб

В 2015 году я запланировал еще один большой старт — забег на 24 часа, и решил собрать деньги для одного мальчика из Краснодарского края. Наша компания Ironstar проводит соревнования в Краснодарском крае, поэтому мы выбрали ребенка оттуда. Необходимую сумму мы собрали за 24 часа, и Русфонд смог оплатить операцию для этого мальчика.

Самые сложные старты

Для себя я сразу решил, что благотворительными будут самые сложные и серьезные старты. Какой-то настоящий вызов, испытание, которое дает мне право сказать, что это снова связано с социальным проектом – поддержкой Русфонда.

Думаю, что люди готовы помогать, если ты сам себе ставишь амбициозные, серьезные цели. Они их тоже мотивируют и, кроме того, вызывают какие-то вопросы – как это можно четыре дня не спать, а бежать, плыть, крутить педали. И ты доказываешь, что это возможно, и люди хотят в это верить и активно помогать.

Мне кажется, что без спорта это бы не работало. Если бы я раз в год говорил: “Ребята, сегодня 12 мая и мы в этот день собираем деньги на операцию для какого-то ребенка”, — сомневаюсь, что мне бы охотно помогали.

Люди помогают на каком-то эмоциональном фоне, порыве, когда происходит что-то хорошее, неординарное, что-то, к чему хочется быть причастным.

Поэтому, связка событие-вызов-испытание и благотворительность работает.

Я заметил, что многие мои друзья, знакомые из ближнего окружения тоже начали такие вещи делать. И я искренне их поддерживаю, здорово, чем больше таких примеров будет, тем лучше. Так маленькими шажками мы постепенно будем менять жизнь к лучшему.

Посмотрите, сколько нас бегает – десятками тысяч выходят люди на различные соревнования, но немногие связывают это с благотворительностью. А ведь мы тратим такое количество драгоценного времени на подготовку, на тренировки, а пользы для общества минимально. А во время таких соревнований можно ощутить дополнительный результат от этой деятельности.

Серьезные старты я устраиваю примерно раз в год. Я много участвую в соревнованиях, но главное испытание — лишь одно в году. Кроме того, я участвую, если кто-то из моих друзей подобные вещи делает. Например, недавно прошел ежегодный «Патрики бегут» в поддержку благотворительного фонда «Галчонок», и я с женой и дочкой приезжал. Два года подряд мы поддерживаем благотворительную инициативу Руслана Раджапова, основателя сети ресторанов Correa’s, который устраивает 24 часовой дружеский марафон в пользу Фонда помощи больнице им. Сперанского.

Кто помогает

Я никогда не спрашивал у людей, помогли они или нет. Некоторые просто говорят или пишут: «Володя, поддержал». Поддержал – и все. Сколько поддержал, когда поддержал – совершенно не важно. Это история непубличная. Люди помогают, но не делают из этого самопиара.

Самое главное тут результат, а результат положительный: планировали одну операцию – собрали четыре, планировали четыре – собрали на одиннадцать.

Благотворительность и бизнес

Все забеги — это личные инициатива моя и моей семьи. Но наша компания Ironstar тоже участвует в благотворительности. C 2015 года на всех соревнованиях Ironstar проходят детские благотворительные забеги, где стоимость регистрации 0 рублей, но у родителей есть возможность помочь детям Русфонда. И, как правило, после каждого старта мы собираем от 50 до 100 тысяч рублей, которые автоматически переводятся на счет Русфонда в счет оплаты операции для очередного ребенка.

Кроме того, в соревнованиях Ironstar ежегодно участвуют более 30 параатлетов, мы оплачиваем их участие в наших соревнованиях.

Да, Ironstar – это бизнес-проект. Но я считаю, что бизнес-проекты должны быть социально ответственными. И так как мы работаем с обычными людьми, не профессиональными спортсменами, через эти социальные проекты мы в том числе прививаем культуру социальной ответственности.

Если бы мы, наверное, жили в другой стране, где все хорошо, где много денег и нет бедных и больных, нет инвалидов, инфраструктура хорошая. Но мы все-таки живем тут, и проблемы всегда являются проблемами с большой буквы.

Государство зачастую не способно решить их, поэтому ответственное, думающее общество, вместе с государством (ведь это те же самые люди, просто на другом уровне находятся) помогает решать какие-то задачи.

Азарт и мотивация

Конечно, благотворительная цель — это дополнительная мотивация. Впервые я это почувствовал, когда участвовал в многодневном марафоне в пустыне. Там нужно бежать неделю, но на третий день уже реально понимаешь, что ресурсы твои заканчиваются, очень тяжело заставить себя двигаться вперед, хотя даже половины пути не пройдено.

И вот тут включаются мысли, что даже если я не смогу финишировать, как минимум одну цель выполню — собрать средства для ребенка.

Есть моральное удовлетворение, что одна цель точно сработала. И потом это неожиданно придает дополнительные силы, когда они действительно требуются, чтобы встать, продолжить движение, не останавливаться. Потому что люди ждут, ты пообещал, надо дойти обязательно до цели, каких бы усилий это ни требовало.

Ведь у меня бывали спортивные неудачи. Так, в мой второй большой старт — 24-часовой забег — я ведь не добился цели. Тогда я поставил цель пробежать 200 километров за 24 часа, а пробежал 186 км. Но зато за это время я смог собрать средства на операцию для молодого человека из Краснодарского края. И это очень важно.

1130 км и 521 992 рубля в помощь

В этот раз нагрузка была серьезная и все этапы были сложные, хотя я был в очень хорошей форме. Выходя на новую дисциплину — на плавание или вело, в первый час – я чувствовал себя отлично, будто устал совсем чуть-чуть. Но уже на второй, третий час работы понимаешь: началась рутина, реальная работа, — и вот как раз тогда начинаешь чувствовать усталость от монотонной физической нагрузки, от того, что организм постепенно расходует свои ресурсы. Во время этого испытания все три дисциплины были жесткие, экстремальные, сложные. Не было никаких кросс-переходов – чуть-чуть поплаваю, потом покручу. Все целиком плавание, потом все целиком вело, потом бег.

Но мне повезло. Во-первых, это происходило в идеальных условиях, в которых можно было тренироваться, соревноваться, были люди вокруг, была такая поддержка. Даже ночью приходили друзья, тренер мой одну из ночей полностью провела рядом со мной, поэтому поддержка была.

В первые сутки я поспал 30 минут, во вторые сутки я поспал 120 минут, в трети сутки 60 и 15. Итого 3 часа 45 минут за четыре дня.

Для меня это часть подготовки к другому большому испытанию. В следующем году планирую пройти дистанцию в два раза длиннее в рамках соревнований в Европе.

Спортивные инвестиции

Еще когда я готовился к Marathon des Sables, меня спрашивали, сколько стоит участие. Это дорого, несколько тысяч евро. Некоторые отвечали: «Лучше бы эти деньги направили на благотворительность». Ну, хорошо, но ведь тогда я мог бы помочь своим примером только одному ребенку. А я инвестировал в то, чтобы принять участие в сложном испытании, рассказал об этом людям, которые меня поддержали.

У нас в стране часто пытаются перевернуть вещи с ног на голову. Говорят: не надо строить стадионы, лучше отдайте эти деньги пенсионерам. Но ведь во всем должен быть здравый баланс: деньги на пенсионеров – это один бюджет, деньги на строительство инфраструктуры – это другой бюджет. Все должно развиваться, никто не должен быть забыт.

Правда, надо сказать, что уровень критики за пять лет снизился. Ситуация меняется, появляется все больше социальных проектов, все больше доверия фондам.

В последний раз мы за четыре дня собрали средства на четыре операции, что превзошло наши ожидания. Это еще раз доказывает, что хороших людей у нас гораздо больше, чем плохих, и что любая благая инициатива будет поддержана, потому что люди действительно хотят помогать – чувствовать свою пользу для общества.