Михаил Либкин, директор ОРТ в России, выпускник Московской школы ОРТ, выпускник Лидерской программы Кнафаим (Джойнт) и программы Global Leadership Lab (Сохнут), один из волонтёров-организаторов Лимуд Москва, образовательный директор Московского еврейского кинофестиваля.

Фото Владимир Калинин. Источник — https://jewishmagazine.ru

«Мое раннее детство — это классическая советская история. Я воспитывался в советской интеллигентной семье, рос обычным московским ребенком, мои родители инженеры. Мне и моему брату никто специально не рассказывал, что мы евреи.  Родители создали вокруг нас такую экосистему, что я не ощущал никакого антисемитизма. И только когда мне исполнилось семь лет, в мою жизнь начали проникать отдельные элементы еврейской культуры: меня стали водить в воскресную школу для взрослых и детей, которую организовывал Натив, а позднее стали отправлять в лагеря Ган Исроел, которые организовывал Хабад, крупное религиозное движение с российскими корнями. Родители считали, что это безопасная среда, а я их воспринимал, как веселую сказку. Мы много молились, учили религиозные тексты, занимались спортом. Не скажу, что это было увлекательно, но другой модели мы просто не знали, мне нравилось. Были отдельные смены для мальчиков и для девочек.

В 13 лет я связался в школе с хулиганистой компанией, стал плохо себя вести, конфликтовал с учителями. Наверное, я был довольно-таки гиперактивным подростком, хотя такого слова еще тогда не существовало. В 1996 году мои родители, в поисках психологически комфортной среды и высокого уровня образования, перевели меня в школу ОРТ, которая открылась двумя годами раньше. Меня поразило оснащение школы компьютерной техникой. Школа имела спутниковое подключение к Интернет, о котором в российских школах к тому времени даже не слышали. Я только потом узнал, что ОРТ — это еврейская образовательная организация, созданная в Санкт-Петербурге, которая имела 120 лет опыта в технологическом образовании во всем мире и до 1938 года работала в СССР, и что в ее академическом совете состояли нобелевские лауреаты, а в 1930 году ее президентом стал сам Альберт Эйнштейн. То есть за ней стояли выдающиеся люди с самыми широкими взглядами. И этот колоссальный опыт и идеи вернулись наконец на российскую почву.

Михаил Либкин с детьми. Фото из личного архива

Я неожиданно попал совсем в другую систему ценностей, и оказалось, что говорить с ребенком на серьезные темы можно, что каждый ученик значим, может занимать в школе свое место, что ему не возбраняется возражать учителю, высказывать свое мнение.

Учителя работали с нами скорее не как «начальники», а как наставники, менторы. Это очень отличалось от подхода в обычной «советской» школе, в которой я учился до этого. В школе ОРТ особая атмосфера была во всём, даже в каких-то самых простых вещах. В обычной школе, например, нам запрещали сидеть на полу, хотя очень хотелось, это казалось какой-то особенной свободой. А в школе ОРТ просто пол был чистый, специально поменяли покрытие, чтобы можно было сидеть. Учителя понимали, что в период взрывного пубертата в организме молодого человека гормональный всплеск. Хочешь свободы? Пожалуйста, причем в самом комфортном и безопасном виде, главное, чтобы это не мешало другим. В школе использовалось огромное количество передовых образовательных инструментов, например, проектный метод. Там был заместитель директора по проектной деятельности, которая только сегодня вошла в программу в школах. Он отвечал за организацию проектной работы от первоначальной идеи до презентации, мы учились взаимодействовать в команде, понимать цели, этапы создания.

Одновременно я стал ездить в нерелигиозные еврейские лагеря, и там оказалась та же плюралистичная, демократическая система ценностей, основанная на свободе мнений.  В этих лагерях, как и в школе, я почувствовал, что мое мнение ценно, я научился разговаривать с людьми. Если бы мне не привили коммуникативные навыки, я бы, наверно, стал классическим айтишником из анекдотов. Эта система образования формировала сообщество, сближала людей с похожими убеждениями. Многие ребята из лагеря, стали моими хорошими друзьями.

Было воспитано поколение удивительных людей, почти все они добились успеха — среди них есть директора предприятий, предприниматели, журналисты.

Закончив школу, я вернулся в нее уже техником, работал на полставки, одновременно учился в МИЭМе. И следующей ступенью в еврейском сообществе стал проект Таглит.  Сначала я ездил как участник, а потом стал ведущим группы (мадрихом). В этом качестве я совершил около 10 поездок по программе, кроме того, возил людей по местам Холокоста — в Польшу, Украину, Белоруссию. Потом, в 2006 году, уже в качестве руководителя отделом информационных технологий ОРТ, вошел в команду организаторов Лимуда — крупнейшего проекта ежегодной культурно-образовательно-развлекательной конференции. Меня пригласили как талантливого айтишника на общую встречу, я дико загорелся идеей и остался там на 14 лет — сначала просто как волонтер, а затем и как один из ключевых организаторов.

Лимуд не только служит объединением российского еврейского сообщества, но и дает людям чувство принадлежности к своей культуре, к части мирового еврейства. Конференция опять же близка мне по системе ценностей: в ее основе плюрализм, ничего обязательного и навязанного сверху, каждый может быть тем, кем хочет. В ее программу входят 230 различных мероприятий для взрослых и 70 для детей. Главный критерий отбора выступающих — уместна и интересна ли лекция. Например, в следующем году мы хотим в том числе пригласить лингвиста, которая исследует прообразы Остапа Бендера.  А есть и такие серьезные темы, как роль женщины в еврейской семье, переводы Торы, рассказы о других национальных сообществах — ассирийском, китайском, выступления религиозных деятелей из других конфессий, история, наука, культура, кино, экономика – да что угодно.

Вообще, я не собирался делать карьеру внутри еврейской общины, я просто люблю организацию, в которой работаю вот уже 20 лет.

Никогда не думал, что буду столько лет трудиться на одном месте. Но мне важно, что я делаю здесь и сейчас, в мире НКО. Мы профессиональная некоммерческая организация, наша область — технологическое образование. Нас поддерживают российские доноры, потому что мы вносим вклад в местное сообщество, в российское образование, у нас учатся дети разных национальностей. В сети ОРТ в России – 5 школ и несколько учебных центров для взрослых.  В Московской школе ОРТ сейчас 1500 детей, в том числе много ребят с РАС. Наши школы — дом для любого ребенка, в ее основе лежат еврейские ценности, общечеловеческие. Мы начали создавать инклюзивную модель более 20 лет назад, когда этого не делал никто, и я рад, что именно школа ОРТ стала пионером инклюзивного образования.

Что мне дало постоянное пребывание в еврейских организациях на всех этапах моего личностного становления? Я активный российский гражданин, но одновременно я еврей в светском понимании и делаю все, что могу, для моего народа.

Во всем мире 80% людей, так или иначе связанных с еврейской общиной, — это люди из смешанных семей, и их будет все больше. И я хочу, чтобы ребенок из такой семьи не забывал, что еврейская культура — его неотъемлемая часть. Он будет жить где угодно и заниматься чем угодно, но я точно знаю, что прививку культурного «вируса» мы ему сделали. Важно, что когда-нибудь он поедет на Таглит, отправится на Лимуд, отведет своего ребенка в нашу школу или в лагерь, станет донором еврейской организации или пойдет в лидерскую программу «Джойнта» — мне не так важно, что именно он сделает, мне важно, чтобы он сделал что-то. Все это останется с ним навсегда. Мы строим открытую современную еврейскую общину».