Продолжаем серию интервью из отчета «Миллионы на благо: исследование частной благотворительности в России» Банка Coutts и фонда CAF Россия. В этом отчете, текст которого можно посмотреть на сайте www.coutts.com/donorsreport, приводится анализ крупных пожертвований в разных странах, в том числе и в России. А кроме того — интервью с ведущими филантропами. С разрешения авторов исследования мы публикуем второе интервью — с Владимиром Потаниным. (Первое интервью — с Дмитрием Зиминым).

Владимир Потанин

Владимир Потанин – основатель и владелец частной инвестиционной компании «Интеррос», a с декабря 2012 г. генеральный директор – председатель Правления ГМК «Норильский никель». В 1999 г. он учредил Благотворительный фонд В. Потанина и публично пообещал направить большую часть своего состояния на благотворительные цели. О своей благотворительной деятельности он рассказал Coutts.

Когда и почему вы занялись благотворительностью?

Для меня благотворительность началась еще в раннем детстве. Помните, как хотели сделать что-то в своем доме или на школьном дворе, чтобы улучшить мир вокруг себя? Естественное желание менять мир к лучшему есть у большинства людей. И чем более вы успешны, чем больше у вас возможностей, тем сильнее стремление преображать окружающую действительность. Лично меня это желание привело к созданию специальной структуры для благотворительной деятельности [основание Фонда Потанина] и к размышлениям о своем наследии.

Что вы имеете в виду под наследием?

Наследие означает то, как люди воспринимают меня сегодня, как будут воспринимать в дальнейшем, — и то, как они воспринимают мою семью. Это так называемая внешняя сторона наследия.

Однако есть и другая весьма важная часть наследия — то, чему вы учите своих детей и как ваш успех или заработанные вами деньги влияют на членов вашей семьи. Можно дать детям хорошее образование, высококачественное медицинское обслуживание, обеспечить им хороший старт в жизни — или можно избаловать их, отнять какую-либо мотивацию к достижениям. Вот это я считаю внутренней стороной наследия.

Я принял решение не оставлять все свое состояние детям, а направить большую его часть на благотворительные нужды. Я оставлю детям некоторые средства — на хорошее образование, хорошее медобслуживание, удовлетворение основных потребностей. Но при этом я хочу оградить их от ответственности, которую налагает владение крупным состоянием, и дать им возможность самостоятельно построить свою карьеру и жизнь. Большая ответственность, связанная с управлением крупным состоянием, могла бы привести к практически полному отсутствию у детей времени на то, что действительно для них важно.

Ваша семья, дети участвуют в вашей благотворительной деятельности?

Хороший вопрос. Здесь необходимо сделать выбор: привлекать ли детей к вашей благотворительной деятельности с самого юного возраста или объяснить им, что желание делать добро должно исходить от них самих. Я свой выбор однажды сделал и постоянно говорю своим детям, что они, достигнув успеха, смогут не только тратить свои деньги, но и заниматься благотворительностью — делать не то, что увеличит их состояние или обеспечит карьерный рост, а бескорыстно отдавать. Мои дети иногда участвуют в моих благотворительных начинаниях, но, вообще говоря, благотворительность — это нечто очень личное, поэтому крайне важно, чтобы желание делиться чем-то с другими — деньгами ли, временем ли, опытом ли — исходило бы от них самих. Впрочем, моя благотворительная деятельность все же оказывает на них некоторое воспитательное влияние.

На чем вы делаете основной акцент вашей благотворительности?

На образовании и культуре. Какого-либо рационального объяснения такому выбору у меня нет, и я полностью осознаю, что при своей жизни могу и не увидеть результатов этой деятельности. Однако душе благотворителя все же хочется увидеть какие-то плоды еще при жизни. Вот почему я выбрал два направления, которые мне лично особенно близки.

Причин моего интереса к культуре две. Во-первых, культура — явление интернациональное. Я жил в тот период, когда Россия в частности и Советский Союз в целом были весьма закрытыми образованиями. Но мне повезло: я мог ездить за границу с отцом, который работал в Министерстве внешней торговли, и разговаривать на иностранных языках. После падения железного занавеса я стремился как можно больше рассказывать миру о России, а поддержка культуры — один из наиболее оптимальных способов достижения этой цели. Я поддерживаю музеи и картинные галереи, финансирую выставки российского искусства за рубежом.

Вторая причина, по которой я решил оказывать поддержку культуре, — это ее непохожесть на мою повседневную жизнь, которая полна прагматизма, стрессов, а иногда и конфликтов. Культура представляет собой отличное «противоядие» всему этому, ведь музыка, живопись и литература несут в себе красоту. Благодаря искусству у меня есть возможность подпитываться позитивной энергией. Я не коллекционирую живопись, однако мне нравится любоваться ею в галереях и музеях, так как при этом она принадлежит каждому.

Были ли в истории вашей деятельности отдельные пожертвования , которыми вы особенно гордитесь?

Трудно назвать что-то одно. Все мои пожертвования для меня ценны по-своему. Например, мне очень понравилась моя первая стипендиальная программа, а точнее, мне понравилось то, как меня за нее отблагодарили студенты-стипендиаты — в форме театрализованного представления, с шутками и песнями. Это было очень весело и стало традицией.

Другой пример: я решил приобрести картину «Черный квадрат» и передать ее в дар Государственному Эрмитажу. Картина стоила ровно 1 млн долларов. Это пожертвование было весьма символическим для Эрмитажа, ведь до него фонды музея не пополнялись с 1930-х гг. Таким образом, сравнительно скромный благотворительный жест способствовал тому, что Эрмитаж возобновил пополнение своих фондов и коллекций произведениями искусства.

Если вы лично занимаетесь своими благотворительными проектами, каждое пожертвование будет для вас по-своему ценным. И если вы зададите мне этот же вопрос через год, я, возможно, приведу вам уже другие примеры.

Каковы перспективы вашей благотворительной деятельности? Сместятся ли ее акценты?

Я решил передать большую часть своего состояния на благотворительные цели задолго до того, как подписал «Клятву дарения» (the Giving Pledge).

Не знаю, изменятся ли основные направления моей благотворительности. Не думаю, что в этой области необходима какая-либо четкая стратегия.

Разумеется, весьма важна роль Благотворительного фонда В. Потанина, так как по своей структуре он схож с коммерческим предприятием, хотя и не предназначен для получения прибыли. Я не хочу, чтобы качество благотворительных программ ухудшалось, поэтому Фондом управляют профессиональные сотрудники: они организуют благотворительные программы, которые развиваются в объективно нужных направлениях. Очень важно постоянно подпитывать программы поддержки культуры и образования, обеспечивать их эффективность и соответствие реалиям текущего момента. Годовой бюджет Фонда составляет около 10 млн долларов. Я вхожу в Попечительский совет Фонда, но не участвую в оперативном управлении им.

Каждый год, каждый месяц мне в голову приходят новые идеи. Например, я решил создать Фонд поддержки МГИМО — своей альма-матер. Учредил эндаумент-фонд в поддержку Государственного Эрмитажа, в Попечительский совет которого вхожу. Организовал выставку произведений искусства в Лас-Вегасе с участием Музея Соломона Гуггенхайма и Государственного Эрмитажа. Стал одним из создателей Российского международного олимпийского университета. Это мои собственные инициативы, и я провел их в жизнь самостоятельно, минуя Фонд. Если этим начинаниям потребуется последующая поддержка, в каких-то случаях я буду выделять на них средства через Фонд. Однако все новые идеи исходят от меня лично, и я финансирую их напрямую. Возможно, со временем я буду постепенно передавать эту функцию Фонду.

Вы и ваш фонд сыграли весьма важную роль в развитии благотворительности в России. Почему вы решили этим заниматься и каковы ваши самые большие успехи?

Считаю, что благотворительность является основным индикатором степени развития гражданского общества и страны в целом. В таких государствах, как Великобритания и США, благотворительность зиждется на глубоких традициях: там дети начинают заниматься благотворительностью и учатся отдавать еще со школьной скамьи. Благотворительность в этих странах поддерживают правительство, законодательство и общественность; люди, готовые делиться успехом, вознаграждаются психологически и морально. В России не воспринимают благотворительность таким образом. Поэтому необходимо менять парадигму, соответствующим образом меняя законодательство и отношение общества к благотворительности. Пока же потенциальные меценаты могут столкнуться здесь со многими препятствиями. Важно, чтобы люди начали верить, что творить добро возможно без какой-либо личной выгоды, за исключением ощущения правильности и нужности.

Хотя впереди у нас еще долгий путь, мы уже смогли добиться значительного прогресса по сравнению с тем, что было в середине 1990-х гг. Думаю, что это заслуга ряда определенных людей (в их числе могу назвать и себя), которые двигают процесс вперед. Хочу, чтобы все люди в мире поверили, что рядом с ними есть те, кто готов творить добро, не ища в этом личной выгоды.

Каково, по-вашему, будущее у благотворительности в России? В особенности вопрос касается состоятельных семей.

У нас в стране есть проблема: общественность уверена, что российские институты — любые институты, не только государственные — коррумпированы или излишне бюрократизированы. Люди не верят в государственные и общественные институты, и поэтому они не готовы давать им деньги. На создание доверия требуется время, короткого пути здесь не существует. Те, кто уже занимается благотворительностью, должны создавать это доверие с нуля, а для этого необходимо активно рассказывать о том, что они делают, почему, и какую именно пользу приносит их деятельность. На первых порах я старался не афишировать свою работу в этом направлении. Однако сейчас пришел к выводу о необходимости большей гласности, так как нужно популяризовать благотворительность, вовлекая в нее других потенциальных меценатов. Важно надеяться, что следующее поколение будет больше верить в идею благотворительности.

Представьте, что какая-нибудь состоятельная семья или отдельный человек, собирающиеся заняться благотворительностью, обращаются к вам за советом — что бы вы посоветовали?

Я бы посоветовал четко определить свою мотивацию, «заболеть» желанием творить добро и только после этого обращаться за консультациями к специалистам по благотворительности.

С более подробной информацией о Благотворительном Фонде В. Потанина можно ознакомиться на веб-сайте www.fondpotanin.ru.