Самый большой в Петербурге кризисный центр для бездомных откроется под патронажем РПЦ. Как организована в церкви эта работа, рассказал глава Координационного центра помощи бездомным и людям в тяжелой жизненной ситуации отдела по церковной благотворительности Валерий Клюка.

Будущее здание кризисного центра для бездомных на Обводном канале. Фото: © Мария Гулая / ocbss-spb.cerkov.ru

Десятки тысяч бездомных, нежелание городских властей всерьёз заниматься этой проблемой и несколько общественных организаций, пытающихся сделать хоть что-то для конкретных людей, попадающих в поле их зрения — обычная история для современного российского мегаполиса. Санкт-Петербург — не исключение. Но что-то здесь, возможно, меняется к лучшему. Русская Православная Церковь собирается открыть кризисный центр для бездомных людей, который станет крупнейшим в городе — в нём будет приют более, чем на 100 мест.

Пока что самый большой на сегодня приют для бездомных в Санкт-Петербурге — приют благотворительной общественной организации «Ночлежка», рассчитанный на 52 места. А теперь епархиальному отделу по церковной благотворительности и социальному служению власти города передали дом на набережной Обводного канала, одно из немногих сохранившихся в историческом центре Санкт-Петербурга строений XIX века, памятник архитектуры регионального значения, долгое время пустовавший.

Как оказалось, к открытию такого центра сотрудники отдела оказались готовы — под патронажем церкви в городе уже работает 17 небольших приютов, а работу отдела с бездомными можно смело назвать налаженной системой со своими особенностями. Рассказывает Валерий Клюка:

Валерий Калюка. Фото с сайта www.sapernoe.ru

— Наши приюты работают по принципу трудовых артелей, какие устраивал, например, святой праведный Иоанн Кронштадтский: человек получает первую помощь, а потом если остаётся в этом доме жить, то устраивается и на работу. В нашем случае это работы в храмах или какие-то подряды, которые нам удаётся получить на различных предприятиях. Ведь многие наши подопечные не имеют документов, и пока их документы восстанавливаются, они не имеют никакого статуса, так что с трудоустройством у них проблемы. И создаётся ситуация, располагающая к криминалу: человек работать не может, но что-то кушать ему надо — соответственно, находятся те, кто либо предложит ему кого-то ограбить или что-то украсть, либо заставит его работать на рабских условиях. Мы же предлагаем людям нормальные варианты заработка. На сегодняшний момент уже утверждена форма справки бездомного. Справка эта заполняется со слов самого обратившегося к нам человека, подписывается руководителем нашего отдела протоиереем Николаем Брындиным. Подобные справки выдаёт, например, и благотворительная общественная организация «Ночлежка». Конечно, это не документ, имеющий юридическую силу, но с его помощью легче договариваться о трудоустройстве человека или помещении его в больницу. Мы помогаем людям восстанавливать документы, уезжать домой — кому есть куда. Но многие остаются у нас надолго. Идти им больше некуда. А им нужен дом, многим из них нужна Церковь.

Раньше я занимался реабилитацией алко- и наркозависимых людей. Мы стали сотрудничать с организацией «Линия жизни» (речь о Межрегиональной благотворительная общественная организация социальной адаптации граждан «Линия жизни», а не об известной программе спасения тяжелобольных детей с таким же названием. — Ред.) — именно под её патронажем находятся вышеупомянутые дома временного пребывания. Они обратились к нам с просьбой напитать духовно тех, кто проживает в этих домах. Но у нас работали только два-три священника, на столько домов их не хватало. И два года назад мы обратились к ректору духовной академии владыке Амвросию, архиепископу Петергофскому, с просьбой выделить нам семинаристов. Конечно, это не батюшки, но у них есть в программе практика — социально-миссионерское служение, в ходе которого они посещают больницы, тюрьмы. Владыка Амвросий благословил и наше начинание, и ребята начали работать и в наших приютах. Поначалу мы объясняли им специфику, ездили с ними, представляли их. В результате у нас даже появилась идея создания дистанционного курса для тех священников и мирян, кто хочет посвятить себя проблематике бездомных. А семинаристы так и продолжают с нами сотрудничать — каждое воскресенье ходят в приюты. Наши подопечные их хорошо принимают. Многие из них стали циничны. Но ребята сумели показать, что пришли к ним потому, что сами сделали этот выбор. Видно, что семинаристам небезразличны эти люди. Изначально было решено, что к нам в приюты приходят первокурсники, но некоторые из тех, кто перешёл на второй курс, изъявили желание продолжить сотрудничество с нами. И теперь у нас ходят группы — один второкурсник и два первокурсника, старшие что-то подсказывают младшим.

Ведь есть организации, которые под видом помощи бездомным заманивают людей в секты или паразитируют на их труде. Некоторые из этих организаций маскируются под православные или протестантские, но не имеют ничего общего ни с православием, ни с протестантизмом. Ведь если экономить на еде, позволять им пить алкоголь, лишь бы они выходили на какую-то работу, можно иметь с этого доход. Некоторые из представителей этих организаций приходят к нам, пытаясь заручиться поддержкой Русской Православной Церкви, многие без всякого спросу печатают на своих визитках купола, кресты — только для того, чтобы вызвать доверие у людей. Но бездомные люди тоже разбираются. Бывает, даже в Александро-Невскую Лавру приходят нужадющиеся и говорят: «Я пойду только в тот центр, где молодые батюшки», имея в виду семинаристов. Так что семинаристы в данном случае являются своеобразным гарантом качества (улыбается — И. Л.).

— Бывает, что после общения с вами или с семинаристами ваши подопечные воцерковляются?

— Я не буду называть имена, но скажу, что у некоторых архиереев нашей митрополии иподиаконы — выходцы из наших приютов. А вообще и мы, и сотрудники организации «Линия жизни» — люди православные. Мы просто показываем людям, как мы живём. Насильно мы никого воцерковлять не пытаемся. Среди наших подопечных есть люди разных вероисповеданий, есть и атеисты. Ещё у нас есть практика, что каждый приют берёт под своеобразный патронаж близлежащий храм — наши подопечные убирают там территорию. Если человек хочет, он может остаться на богослужение, если не хочет — после работы уходит домой.

Молебен у будущего кризисного центра для бездомных. Фото: © Мария Гулая / ocbss-spb.cerkov.ru

— Какие в ваших приютах обязательные правила для проживающих?

— Правила обычные для подобных организаций и вообще обычные для любой большой семьи: уважительное отношение к ближним, никакого рукоприкладства, никакой «дедовщины». Есть правила, связанные с поддержанием порядка в помещении. У нас в помещениях нельзя курить, для этого нужно выходить на улицу. Совесем исключено употребение алкоголя. Но бывает, что кто-то выйдет на улицу, а вернётся нетрезвым. Но мы работаем с этими проблемами, у нас ведь терапевтичекое сообщество.

А когда человек входит в любое сообщество, то поначалу он может совершать ошибки просто потому, что плохо знает правила этого сообщества. Эти правила человеку нужно объяснить, и должно прийти какое-то время, чтобы он к ним привык. У нас тяжёлый контингент. И мы стараемся качеством нашей работы, хорошим отношеним к этим людям заработать у них авторитет, чтобы они сами захотели выполнять предлагаемые нами правила. Люди приходят и через какое-то время начинают дорожить местом, в которое попали.

— На сколько мест в среднем рассчитаны ваши дома временного пребывания?

— Всего у нас в домах временного пребывания сейчас проживает более 300 человек. Помещения разные, от этого зависит и количество мест в каждом доме.

— Сколько мест вы готовы предоставить женщинам?

— Среди бездомных женшин гораздо меньше, чем мужчин, и потому, конечно, и мест для них меньше. Приблизительно на 10-12 мужчин одна-две женщины. В перспективе мы хотим создавать приюты отдельно для мужчин и для женщин.

— Каков максимальный срок пребывания в вашем приюте?

— Никакого конкретного срока у нас не установлено. Люди живут столько, сколько нужно — пока не находятся для них другие варианты. Кто-то живёт и совсем не долго у нас — зарабатывает на билет до дома и уезжает. Кому-то просто некуда больше идти. Вот, например, сейчас много людей с Украины — куда им сейчас ехать?

— Есть такие люди, которые приходят к вам только на время холодов, а потом уходят бродяжничать, потом снова возвращаются?

— Конечно, есть. Мы их принимаем — главное, чтобы они не нарушали установленные у нас порядки.

— Ваш новый кризисный центр будет расположен в здании, которое является памятником архитектуры…

— Если за памятником архитектуры никто не следит, он разрушается. И открыв в этом доме кризисный центр мы будем не только помогать бездомным, но ещё и будем помогать сохранить это здание. Некоторое время назад дом стоял брошенный, находился в плачевном состоянии. Помещение, которое мы получили — это 760 квадратных метров. Мы планируем открыть там не только приют, но и круглосуточный медпункт для экстренной помощи, и пункт раздачи вещей бездомным. Очень удобно, что в доме несколько входов, то есть можно сделать отдельные кабинеты.

— Когда планируете открыть центр?

— Если всё будет нормально, то уже летом мы введём в эксплуатацию хотя бы часть помещений — уже кому-то будем помогать. Как Бог даст.