«Нам важно показать, что сектор не скучный»: Наталья Каминарская о Благосфере


Настоящий материал (информация) произведен, распространен и (или) направлен иностранным агентом Благотворительным фондом развития филантропии, либо касается деятельности иностранного агента Благотворительного фонда развития филантропии

Два с половиной года назад в Боткинском проезде в историческом здании эпохи конструктивизма архитектора Алексея Мешкова открылся центр «Благосфера». Каждый месяц в Благосферу приходят сотни и даже тысячи людей. Здесь есть коворкинг, медиацентр, креативное пространство «Лестница», переговорные, здесь проводят фестивали и конференции благотворительные фонды и другие общественные организации, есть библиотека и пункт бук-кроссинга, благотворительный магазин Charity Shop и многие другие сервисы и проекты, которые помогают знакомить горожан с благотворительностью.

В Благосфере любят новые форматы: здесь проходят встречи death-café, устраивают благотворительные баттлы и конференции провалов, волонтерские четверги и «свои лекции». Учредителем центра стал бизнесмен, филантроп, основатель благотворительного фонда «Образ жизни» и Фонда Владимира Смирнова и Константина Сорокина — Владимир Смирнов.

Директор фонда «КАФ» Мария Черток и директор центра «Благосфера» Наталья Каминарская поговорили об итогах первых лет работы Благосферы, о том, как НКО привыкали к центру и как он стал одним из главных мест на благотворительной карте Москвы.

Мария Черток и Наталья Каминарская в Благосфере. Фото Иван Куринной

— Благосфера была зарегистрирована три года назад. Помнишь ли ты, как тогда, три года назад и даже больше, формулировалась основная идея её создания и как за это время трансформировалось видение её роли и места в Москве, в России, вообще?

— Да, помню. И помню, сколько усилий было потрачено на то, чтобы это сформулировать, внутри себя проговорить, транслировать это видение вовне. Не могу сказать, что за три года мы сильно поменяли концепцию. Может, потому, что вложились в нее, а может, срок ещё маленький. И тогда, и сейчас наша главная идея, то, ради чего все это строилось, — вовлечение горожан в активную социальную жизнь и благотворительность.

— Я, конечно, помню, как мы сидели на Балтийском бережку и я уговаривала тебя на эту работу, но, по большому счёту, почему ты тогда согласилась и почему продолжаешь сейчас это делать?

— Мне кажется, это очень для меня логичный шаг. Это возврат к той точке маршрута, который я не прошла до конца. Когда я пришла работать в КАФ, мы работали над развитием технологии фондов местного сообщества. И это было про людей, про их вовлечение — в первую очередь, и про институты — во вторую очередь. А вся работа Форума доноров, следующее мое место работы, была про институты. Мне тогда казалось важным в первую очередь насытить страну и некоммерческий сектор такими устойчивыми работающими благотворительными институтами, с постоянными ресурсами, которые будут подпитывать возникающие новые инициативы, людей, смыслы. А потом стало понятно, что институты создаются и развиваются, а вот история про людей осталась недокрученной. И если мы не будем специально уделять внимание тому, чтобы окружающим нас людям объяснять, зачем им все эти институты, зачем вот эта вся социальная жизнь, почему она так важна, то мы никуда не двинемся, мне кажется.

— Важно именно объяснить?

— Объяснить — это обязательный первый этап, потому что рано или поздно большое количество людей будет делать этот выбор осознанно. Это станет частью культуры, частью семейных традиций и всего остального. Если давить бесконечно на эмоции или “подлавливать” людей на каких-то вещах — это не станет осознанной, серьёзной традицией и частью и экономического, и культурного, и социального пространства.

И поэтому большая часть того, что делает Благосфера — это просвещение и разъяснение, для чего вообще существуют некоммерческие благотворительные организации, какова их роль в обществе, что они такого делают, чего не делает государство, чего не делает бизнес.

— Когда вы стартовали, никаких особых прототипов не было. На что вы ориентировались, какие примеры вас вдохновляли?

— Не могу сказать, что наше дело абсолютно новое. Мы сочетаем три направления: просвещение и продвижение идей благотворительности, социальной активности среди широкой аудитории; обеспечение возможности приобретения первого опыта в благотворительности и профессиональную поддержку НКО и инициативных групп. Хотя именно в такой модели, как мы есть, возможно, новое. Мы ведь еще и физическое пространство, где все варится, как в котле, придумывается, эволюционирует, распространяется вокруг. Но в целом «Благосфера» похожа на множество разных проектов, и российских, и западных – что-то мы взяли от фондов местных сообществ, что-то от социального предпринимательства, что-то от традиций лекториев и ДК, куда люди просто после работы приходили, чтобы провести время с семьёй, друзьями, что-то от западных коммьюнити-центров, там это обязательная часть ландшафта, религиозного или светского. Мы рады, когда к нам приходят и говорят: «А мы сделали, как у вас, но не так, как у вас». Это нас зажигает и стимулирует.

Это слайд-шоу требует JavaScript.

— Вы называете это общественным пространством?

— Совершенно верно, да.

— Я тут недавно прочитала в одной умной статье следующее: что на смену публичным пространствам приходят так называемые пространства безопасные. Safe space, «социальные бомбоубежища». Их принцип такой: побереги себя, отсидись в специальной комнате среди таких же, как ты, под надзором эмпатичных социальных работников.

— О, ужас.

— Вот у вас, с одной стороны, общественное пространство, но при этом оно довольно гомогенное, НКО-шное. Или нет?

— Ну нет. Не такое. То есть Благосфора, безусловно, safe space. С этим я спорить не буду. И мы много усилий прилагаем для того, чтобы всем людям здесь было комфортно. Но это именно общественное пространство, открытое для любого типа и смыслов деятельности. Далеко не только для НКО. Кто у нас только не бывает! Из работы в Форуме доноров я вынесла следующее: мы не знаем, какие будут институты и будут ли институты нужны в обществе для дальнейшей организации социально-культурной жизни. Должны рождаться новые формы – и не только в виртуальном пространстве, но и в каком-то физическом месте, где люди смогут посмотреть друг другу в глаза, друг друга за руку подержать – как это в «Мюнхгаузене было»: «А ты наощупь!».

— То есть все-таки это бомбоубежище социальное.

— Нет! Почему же бомбоубежище?

— Потому что «все свои».

— Нет, но вы здесь найдёте своих. Поэтому-то оно и открытое. И открыто фактически семь дней в неделю и довольно продолжительное время.

К нам приходят разные люди – и местные, и горожане из других районов, и люди из других городов, и радикалы, и вегетарианцы, и предприниматели, и кто угодно. И все находят здесь что-то свое.

— Расскажи про каких-нибудь «странных» людей, которые у вас собираются. Или про «странные» места…

— Например, DeathCafe – туда может прийти любой, кто потерял родных и близких, кого в принципе интересует тема смерти. Сначала я его классифицировала для себя как группу взаимной поддержки, некий клуб по интересу. Для меня вопроса, нужен ли такой проект Благосфере, не было: новое место – это всегда новые люди, которые туда придут. Но было трудно убедить и сотрудников, и учредителей, что оно у нас должно быть. А сейчас о DeathCafe пишет всё прогрессивное человечество, и кино про него снимают, и это результат нашей, довольно неожиданной, инвестиции.

Или, например, часто люди самых разных возрастов и убеждений – иногда вот очень неожиданные как раз для НКОшной тусовки — приходят на клубы кино или на книжный клуб Благосферы. А там знакомятся с некоммерческими организациями, и я потом вижу, что некоторые становятся волонтерами некоммерческих организаций. А однажды к нам пришла мама и спросила: «А можно мы в какую-нибудь субботу здесь соберёмся?», — имея в виду группу взаимопомощи мам, общавшуюся в соцсетях. В итоге из инициативной группы, которая до того существовала два года, они превратились в самостоятельную организацию, пошли дальше. Наверное, это то, ради чего мы хотим всё это делать: чтобы люди определялись в своём выборе, понимали, куда они дальше хотят двигаться.

Фото Иван Куринной

— Вот мы плавно подошли к следующему вопросу: можешь ли ты как-то коротко обозначить главные результаты за два с половиной года? Чем вы гордитесь, чем вы хвалитесь, как обозначаете “пользу”, которую вы принесли?

— Нам кажется, что на карте Москвы появилась точка, не первая и не последняя, но заметная, куда могут обратиться те люди, которые хотят что-то узнать и себя попробовать в разного рода социальной активности и благотворительности. Мне кажется, самый главный результат — что про такую «точку входа» стало известно. Разным людям, в разных кругах. К нам может прийти бабушка, которая по радио услышала про #ЩедрыйВторник, или горожане, которые узнали, что здесь есть Charity Shop, куда можно принести вещи, или пункт буккроссинга, где можно оставить или взять книги. Или журналисты, которые ищут экспертов из НКО-сектора.

Конечно, мы можем предъявить впечатляющие количественные показатели: проведённых событий, людей, которые на них побывали, организаций, которые здесь впервые попробовали новые форматы. И даже тех, которые здесь выросли. Все это впечатляет доноров, коллег по цеху, но, наверное, обычный горожанин приходит к нам по другой причине. Ему это кажется интересным и, если более осознанно, важным.

— Когда я сегодня шла к вам, сотрудники мои сказали: “Уже три года Благосфере?! Как много!” А я говорю: “А вы можете себе представить время, когда не было Благосферы?” И все глубоко задумались: а как же это было-то тогда? Какой же был ужас! Как тяжела была жизнь наша.

— Самое смешное, что нам на бумаге три года, мы зарегистрированы 2 февраля 2016-го. А первое из помещений у нас открылось только в сентябре, а площадка целиком – в конце ноября.

Расскажи, а как устроено финансирование Благосферы? И какие задачи в этом отношении вы для себя ставите?

— Нам всем очень повезло, что Владимир Смирнов, развивая другую свою благотворительную деятельность, решил вложиться в создание такой площадки для всех НКО.

Это было абсолютно осознанно, и до сих пор очень осознанный шаг. Изначально предполагалось, что три года – такой стартовый период, Владимир Смирнов вкладывает средства, чтобы всё это построить, раскрутить, продвинуть, а затем снижает объём своего финансирования. У нас не стояла задача выйти на самофинансирование, потому что это невозможно. И учредитель это понимал, конечно. Но мы с первого года начали привлекать средства, и сейчас 50% нашего бюджета – средства учредителя, а 50% — другие источники. Из них около 25% — это субсидии и гранты, а еще 25% мы зарабатываем, предоставляя площадку и услуги для проведения событий – как НКО, так и коммерческим организациям. Конечно, для коммерческих и некоммерческих организаций у нас разные цены. Ну а наша ближайшая финансовая задача – сделать так, чтобы средств учредителя в бюджете было не больше 30%.

— А почему, как тебе кажется, частные фонды пока не стремятся поддержать Благосферу? Вы наверняка обращались…

— Обращались. Но здесь, наверное, нет большой разницы, частный фонд или компания: и те, и другие хотят поддерживать уникальные проекты. А у Благосферы нет задачи их плодить. С самого первого дня мы понимали, что это прежде всего платформа – интеллектуальная и физическая. Проекты – лишь 20% нашей работы, и мы не хотим их бесконечно менять. Есть, например, проект «Медиацентр», который мы делаем вместе с Агентством социальной информации. Когда его начинали, такой площадки не было – и, в общем, до сих пор альтернативной нет, поэтому мы продолжаем его делать. В этом году запустили аудиоподкасты для некоммерческих организаций. Мы пытаемся делать то, чего нет. И не боимся что-то закрывать, если нам кажется, что проект оказывается неуспешным.

— Продолжая про внутреннее устройство. Откуда идеи берутся? Кто всё вот это придумывает, смешные все эти штуки?

— Какие?

— Разные, которые вы тут вытворяете.

— Мне очень повезло с командой. В ней нет случайных людей, и все – от секретарей на ресепшен до главного инженера, от водителя до менеджеров – очень креативные. Даже я никогда не знаю, что они придумают, и что я утром обнаружу в пространстве, и как это будет работать!

Честно скажу: мы подсматриваем и за российским рынком, и за международным, потому что мы хотим, чтоб это становилось доступно через нас какому-то большему количеству людей, мы не боимся выглядеть смешными и пробовать.

— Вам приходится мотивировать сотрудников?

— Мне кажется, они меня мотивируют. Иногда от директорско-завхозной рутины опускаются руки, мне кажется, я только тем и занимаюсь, что смотрю, где стену испачкали или где плинтус отвалился. А они прибегают с вытаращенными глазами: «Какие интересные приходили люди!». Рассказывают, что те говорили про Благосферу, как потом своих детей, знакомых сюда приводили…

Самое моё любимое занятие – провожать людей после событий: своих, чужих. Мы постоянно встречаем и провожаем гостей. Когда они приходят, у них на лице всегда какое-то ожидание, не всегда доверие: «Что здесь вообще такое?». А когда уходят, говорят: «Спасибо большое! А когда следующее что-нибудь?..». И это так вдохновляет! И меня, и команду.

Как руководитель, я стараюсь, конечно, чтобы у всех был и отдых, и какие-то радости, и подарки, мы стараемся друг друга веселить и радовать. В прошлом году на день рождения Благосферы все написали пожелания. На этой неделе мы хотим вскрыть ящик – посмотреть, что сбылось за год.

— Как вы так делаете, что работая семь дней в неделю с утра и до вечера самим не убиться? Или не удаётся не убиться — все убиваются?

— Бывает, что убиваемся.

— Бывает?

— У нас, как в конференц-бизнесе, есть «высокий сезон» — когда очень много событий. Это октябрь-ноябрь и март-апрель. И мы точно знаем, что надо готовиться, а перед этим обязательно отдохнуть, запланировать в череде событий выходные. Многие наши гости нас видят в первый раз – и должны получить от нас позитивный заряд и хорошее настроение. А у event-менеджеров и администраторов есть смены, чтобы мы могли принимать и обслуживать большое количество самых разных событий.  

Это слайд-шоу требует JavaScript.

— Что самое сложное? Что раздражает, разочаровывает, от чего опускаются руки?

— Наверное, это связано, как ни печально, не с горожанами, которых мы хотим вовлечь, а с нашими коллегами по цеху, с некоммерческими организациями. Я говорила, что у нас три направления деятельности: два напрямую связаны с горожанами, а третье — это работа с нашими коллегами по сектору, и больше всего мы уделяем внимание развитию компетенций в сфере коммуникаций.

Когда на вопрос человека: «Как я могу вам помочь? Что могу сделать прямо сейчас?» лидеры сектора отвечают: «Ну вы сами зайдите на сайт, у нас там все написано», у меня опускаются руки, реально.  

Например, мы зовем коллег по сектору в наш киноклуб или книжный клуб, где вместе обсуждаем фильм или книгу – вернее, поднятые в них проблемы, с которыми как раз работают НКО. А в зале сидят обычные люди. И вот ты пойди, объясни, как тебе с этим помочь —  так, чтобы поняли не свои, а те, кто тебя видит в первый раз и вообще в первый раз об НКО каких-то слышат. Или хороший для нас маркер уже два года — #ЩедрыйВторник, когда НКО нужно придумать и провести какой-то мастер-класс для горожан. Чтобы те, пока лепят что-то или открытку подписывают, поняли – кому это, зачем и как будет работать. Далеко не все могут! Далеко не всех мы можем позвать и представить горожанам.

Вторая вещь, которая меня расстраивает, — это так называемая sharing economy среди самих некоммерческих организаций. Когда мы только начали работать, все было бесплатно. Мы еще только развивали свои сервисы, только набирали аудиторию. И потому сказали: «Мы не возьмем с вас сейчас денег, но не могли бы вы потом, когда площадка «встанет на ноги», у нас какой-нибудь мастер-класс провести или выступить в качестве эксперта в наших проектах?». Увы, очень мало из тех, кто первое время у нас бывал, вернулись и этот условный бартер отработали.

И еще меня расстраивает, когда НКО, особенно за гораздо большие средства, проводит свое событие на коммерческой площадке, куда еще и меньше нужной аудитории придет, и принципиально не считает возможным платить другой НКО за такие услуги.

— Я полностью согласна. Я считаю, что если некоммерческие организации хотят, чтоб это место продолжало жить и развиваться, то те деньги, которые есть на аренду помещения для проведения мероприятия, лучше принести сюда, чем в какое-нибудь коммерческое место. КАФ именно так и поступает.

— Спасибо, мы это очень ценим, и содержание ваших событий всегда интересное. И нам хочется, нам важно показать, что сектор не скучный. И самим людям доказать, что сектор — не скучный. Почему мы делаем “Беспечную ёлку” для коллег? Проводим Открытие и Закрытие сезона? Мы хотим, чтобы сотрудники некоммерческих организаций тоже почувствовали, что это их дом, что им рады, что они важны и что они делают нужное прекрасное дело. И им за него здесь готовы говорить «спасибо».

— Может быть, расскажешь какие-то мотивирующие истории из жизни Благосферы?

— У нас постоянно, каждый день что-то происходит. Как, например, родился проект «Москва для всех»? К нам пришла пенсионерка, которая сама всё время выискивала  интересные бесплатные события для пенсионеров и других людей, у которых нет возможности заплатить деньги, и писала про это посты. У нас в клубе она познакомилась с двумя женщинами, они подружились и решили делать этот проект вместе. Команда подала заявку к нам в Акселератор. Потом команда эволюционировала, ее состав менялся, но в конце концов они задружились со студентами Высшей школы бизнеса МГУ, которые сейчас им делают новый сайт и исследование. Когда к нам на конференцию пришел Владимир Познер, я рассказала ему про этих пенсионерок. И он благодаря этой истории нас запомнил. И позже согласился дать открытое интервью в Благосфере в рамках другого проекта. А еще была история с ZAZ…

— Как вообще вы попали в эту историю с ZAZ?

— Это чудо. Вдруг в начале января приходит письмо на общую почту со словами: «Есть певица ZAZ, она занимается благотворительностью, не хотите ли стать частью ее проекта?». Мы читаем письмо и пишем в ответ: «Вы, наверное, ищете какой-то фонд, который помогает собачкам, кошечкам, старикам?». «Нет, — отвечают, — мы вас выбрали по другим причинам!». Нас нашли французы, у которых была установка – найти платформу, которая бы просвещала, образовывала, вовлекала в благотворительную деятельность. И они выбрали нас. Перед концертом мы раздавали флаеры, на которых было написано, что можно сдать вещи/принести книжки/прочитать лекцию/посетить клуб — ни слова про «дайте деньги!». Пытались объяснить, чем занимаемся, но люди в «Крокус Сити Холл» сначала шарахались. А вот потом, после концерта, во время которого я выходила на сцену и рассказывала про Благосферу, — сами начали подходить и спрашивать про флаеры, контакты. И кто-то даже опускал деньги в ящик.

Почти перед закрытием концертного зала мимо нас промчался богато одетый человек с прекрасной дамой со словами: «Так вы завтра работаете? Я машину пришлю. С одеждой, в ваш благотворительный магазин». И на следующий день приехал здоровущий дорогущий лимузин, из которого выгрузили энное количество коробок с детскими вещам. Мы про это написали в соцсетях, показали фото со вскрытыми коробками, с одеждой на вешалках, чтобы показать – вот так это работает. И количество людей в наших соцсетях увеличилось.

Это слайд-шоу требует JavaScript.

— А что дальше? Есть ли какой-то план по расширению сферы влияния Благосферы? Если да, то в чём он состоит?

— В людях. Мы в первую очередь хотим соответствовать изначальной идее — быть местом для горожан, их инициатив и идей. Поэтому все наши планы направлены сейчас на то, чтобы найти форматы, заходы, истории, которые помогут привлечь новых людей.

Безусловно, этот большой план распадается на тысячу маленьких «медвежат». Поэтому мы придумываем форматы типа «Щедрый не только по вторникам» для школьников и студентов, открываем новый сезон киноклуба и книжного клуба Благосферы — с новым лидером проекта, думаем о том, чтобы в Год театра открыть Благосферу как театральную площадку: для молодых трупп, инклюзивных театров. И так далее.

Это, конечно, создает большущую проблему: все, кто приходит в Благосферу, ожидают, что у нас есть аудитория, которая будет участвовать во всех этих событиях. Мы же хотим, чтоб это было «взаимное опыление»: у нас есть какая-то аудитория, но это не значит, что мы можем наполнить каждое событие людьми, которые читают нашу подписку, видят наши приглашения. Почему для нас так важно было пойти в Крокус Сити Холл? — это была возможность обратиться к тем людям, которые нас не знают, не видели, не слышали, не читали нас в социальных сетях.

И мы ищем самые разные пути к самым разным аудиториям.

Говорят, мужчины ищут в соцсетях результаты спортивных матчей. А женщины – мультики для детей, чтобы те могли на что-то отвлечься в машине. Вот в эту контекстную историю должны вплетаться наши социальные задачи, приглашения, предложения. Это то, что люди должны находить в Благосфере.

— Следующим шагом будут мультики и спортивные соревнования?

— Не исключаю.

— А в этом году что нового будет в Благосфере?

— В конце прошлого года мы начали проект «Щедрый не только по вторникам» — это такой «заход в благотворительность» для школьников и студентов, когда мы приглашаем их к себе или идём в гости к ним, чтобы показать, как устроены и как работают некоммерческие организации. Это квесты, лекции, мастер-классы, все то, что можно попробовать сделать руками, примерить на себя. Только вот завершили прием заявок на конкурс детских и студенческих работ, где можно было рассказать о собственном опыте благотворительности.

Продолжаем развивать книжный и киноклубы для горожан. Приятно, что сейчас уже у нас уже есть запросы от коллег по сектору, которые стали издавать свою литературу и хотят обсуждать ее с широкой аудиторией, и издательства тоже откликаются.

Я уже обмолвилась про аудиоподкасты для некоммерческого сектора – новости с комментариями экспертов, обзоры зарубежных источников об НКО, дискуссии, которые происходят на крупных площадках, но не доступны большому количеству наших коллег в регионах. Вот это все теперь можно скачать и послушать в любое удобное время – через приложения подкастов в смартфонах, Яндекс Музыку, ВКонтакте, онлайн через наш сайт – в любом  удобном формате. Мы хотим эту технологию на себе прокачать и распространить в секторе.

А еще будем приглашать коллег в разных форматах – конференций, ток-шоу, открытых и закрытых дискуссий – вести содержательный диалог о целях, задачах, роли некоммерческого сектора, о тех вызовах, с которыми мы сталкиваемся. Мы уверены, что это важно для всех нас.

— Супер. Все приходим в Благосферу.

— И тут поселяемся, да.

 

+ There are no comments

Add yours

Добавить комментарий