«Сейчас особенно важно вкладываться в людей»: Татьяна Бурмистрова


Настоящий материал (информация) произведен, распространен и (или) направлен иностранным агентом Благотворительным фондом развития филантропии, либо касается деятельности иностранного агента Благотворительного фонда развития филантропии

Фонд «Навстречу переменам» начал работу в России 10 лет назад. Некоммерческая организация поддерживает социальные импакт-проекты в сфере детства, развивает оценку социального воздействия, венчурную филантропию и предпринимательство. За это время фонд помог 300 организаций, которые в свою очередь поддержали 430 тысяч детей по всей стране.

Первый директор фонда Татьяна Бурмистрова, кандидат психологических наук, сертифицированный гештальт-терапевт, сменила профессию психолога на работу в некоммерческом секторе в 2003 году. В интервью «Филантропу» Татьяна Бурмистрова, председатель совета фонда «Навстречу переменам», рассказывает, какой капитал стоит развивать некоммерческим организациям, как меняется отношение к импакт-проектам и что особенно помогает в работе в новых сложных условиях.

Татьяна Бурмистрова, фото предоставлено пресс-службой

— Татьяна, вы уже 20 лет работаете в некоммерческом секторе и видели, конечно, много разных кризисов за эти годы. Как вы переживаете нынешнюю ситуацию?

— Меня, как и всех, сильно выбил из колеи весь 2022 год. У меня в эти дни двойной юбилей, я подвожу собственные итоги. И сейчас появляется чувство, что все теряет смысл. Ощущение бессмысленности работы очень болезненно, но в нынешних условиях почти неизбежно. Я иногда думаю, а стоило ли в принципе тратить годы жизни на эту работу, стоило ли вкладываться в филантропию, поддерживать стартапы, измерять воздействие, устойчивость? Ведь уже в 2005 году было понятно, что гражданское общество не в фаворе.

— И как вы отвечаете себе на этот вопрос?

— Недавно у нас был трехдневный тренинг для участников программы «Инкубатор». И вот когда встречаешься с социальными предпринимателями, которые много работают, чтобы добиться перемен, то получаешь огромное вдохновение и энергию продолжать что-то делать. За счет того, что позитивные энергии собираются в одном месте, происходит полизарядка. И это поддерживает.

Поддерживают конкретные истории из жизни: когда понимаешь, что этого проекта не было бы, а он есть. Поддерживают истории наших выпускников. Достаточно посмотреть на Михаила Кривоноса или Дашу Алексееву, которых мы в свое время поддержали, Даша Алексеева получала у нас грант еще на скворечники, а после и на «Второе дыхание». Конечно, они бы и без нас добились успеха, но с нами было попроще. Это наш принцип — поддерживать лидеров, когда помощь действительно критична для развития проекта.

Вдохновляют судьбы социальных предпринимателей, которые меняются на глазах. Например, в 2012 году мы поддержали галерею «Белая лошадь» в Геленджике, ее открыли два пенсионера, переехавшие с Дальнего Востока, — Нина и Владимир Никифоровы. Это экологическая арт-галерея, где делают произведения искусства, из того, что обычно загрязняет природу. И сейчас одно из лучших мест для туристов в городе.

Когда я думаю об этом, то понимаю, что я — счастливая, что вокруг меня уже 20 лет очень хорошие люди. Я все это время живу в пузыре из нормальных, умных, активных, добрых людей с четкими ценностями.

— А почему вы не стали продолжать карьеру в психологии?

— Я написала диссертацию «Траектория профессионально-личностного развития учителя в школе», работала школьным психологом в 1253 школе Москвы, где мы делали много интересной экспериментальной работы, это было очень драйвовое время. Но постепенно инновации и эксперименты стали заканчиваться, и я подумала, что можно попробовать поменять ситуацию с другой стороны и зайти через НКО. Я — детский и возрастной психолог. Свобода, самовыражение, субъектность детей, их права — для меня самое главное.

— То есть недалеко вы ушли.

— Да, поэтому мне и казалось, что «Навстречу переменам» — хороший ход, потому что мы работаем с проектами, в которых уважают и защищают права детей.

— Какими были ваши 20 лет работы в благотворительности?

— Это было очень благодарное время. Я пришла работать в фонд «КАФ» в 2003 году, меня позвала Оля Алексеева, до 2009 года руководила фондом «Школа НКО», тогда рождалось много новых идей, через фонд прошло большое количество выпускников, многие из них сейчас руководят крупными фондами. Тогда только начали говорить о частном фандрайзинге, да и в принципе появилось много того, что сейчас стало нормой: мы сильно вложились в закон о целевом капитале, запустили клуб Целевой капитал, зарегистрировали Ассоциацию фандрайзеров, заговорили об онлайнфандрайзинге.

— Как появился фонд «Навстречу переменам»?

— После «Школы НКО» я два года занималась фрилансом, а в 2011 году в моей жизни возник шведский некоммерческий проект Reach for change.

В этом проекте было все, что я люблю: во-первых, он про детей, во-вторых, — про финансовую устойчивость, в-третьих — про измеримые изменения, то, что называется социальным воздействием.

В 2011 году мы запустили программу, которая казалась очень актуальной для России: была задача привнести экспертизу бизнес-сектора в социальную сферу, свести экспертизу социального сектора и бизнеса, используя разные модели — фандрайзинговую и продаж услуг. В апреле 2012 года зарегистрировали фонд, поэтому и отмечаем юбилей в 2022. Все эти 10 лет ищем, находим и поддерживаем смелых, умных и увлеченных людей, которые предлагают системные устойчивые решения для улучшения жизни детей и молодежи нашей страны. Главная особенность нашего фонда, что мы верим в человека, лидера с предпринимательским подходом и гуманистическими ценностями. Поэтому мы долго и тщательно выбираем финалистов: изучаем заявки, проводим несколько интервью, организуем программу обучения «Преинкубатор», в которой встречаемся со всеми лично, помогаем дорабатывать бизнес-модель и выстраивать модель оценки социального воздействия.

— Бизнес тоже активно включен в работу?

— Да, это вторая вещь, которая очень эффективно работает. В поддержку проектов включены люди из бизнеса, причем не только менеджеры среднего звена, чаще всего это CEO и владельцы компаний. Уже 10 лет нас поддерживает компания Tele2, генеральные директора меняются, но все они активно участвуют в жизни фонда. Социальным предпринимателям важно общаться с топ-менеджерами, представителями бизнеса, так они получают другой взгляд на свои проекты. Причем все наши бизнес-партнеры еще тогда, 10 лет назад договорились, что на встречи не будут присылать замов, с тех пор первые лица компаний всегда приходят лично. И даже когда они переходят в другие компании, то остаются с нами в новом качестве, продолжают помогать в качестве менторов.

— Почему так?

— Топ-менеджеры часто говорят, что для них это важно, что это возможность принести пользу, оставить след. Кроме того, всех вдохновляют результаты работы, в процессе очень заметно, как ребята из НКО и социальной сферы становятся более профессиональными. Так, в этом году на встрече с топ менеджерами, участники программы «Инкубатор» делали презентации своих проектов, и партнеры из компании «Бэринг Восток» отметили, что это презентации высшего класса. Для нас это большая гордость. Раньше мы часто слышали от коллег из бизнеса, что участники наших конкурсов и программ не очень хорошо могут говорить о цифрах, а сейчас все поменялось: социальные предприниматели говорят о стратегии, бизнес-планах на одном языке с бизнесменами. Глядя на это, конечно, понимаешь, что все не зря.

Мы считаем очень важными результаты, которые измеряем, — это еще один наш пунктик. Мы составляем план по показателям, как измерять изменения, и три раза в год пристально изучаем этот план. Грантовые деньги выделяем этапами, в зависимости от достигнутого, мониторим изменения устойчивости организации, улучшение качества жизни благополучателей.

— Ваш фонд очень прогрессивный, вы продвигаете тему импакта, разные актуальные инструменты — целевые капиталы, SIB, оценку социального воздействия. Что с этими инструментами происходит в новых условиях?

— У нас были большие надежды на SIB, потому что нам казалось, что стоит поддерживать именно те инструменты, которые доказали свою эффективность. SIB в этом смысле очень хороший инструмент, они поддерживают и тиражируют эффективные модели, но мы сами из этого проекта пока выпали, сейчас тему SIB развивают Агентство стратегических инициатив и ВЭБ. Правда, я сомневаюсь, что в ближайшее время это будет актуально. Чтобы SIB были эффективны, нужна надежная информация и статистика — чтобы измерять социальный эффект и сравнивать.

Масштабных проблем становится все больше, такой инструмент предполагает большую кооперацию, открытость, вовлечение, демократизацию, что явно сейчас не в тренде.

Мой прогноз — несмотря на то, что это крутой механизм, пока не факт, что это будет востребован у нас. Хотя, конечно, хорошо, что ВЭБ развивает эту тему.

«В сложных условиях мы быстрее справляемся с проблемами»: Елена Тополева-Солдунова

— Вы в феврале 2021 года сформировали целевой капитал фонда. Он сейчас в каком состоянии?

— О, у меня были на него грандиозные планы. 10 февраля этого года я поехала в Швецию, чтобы провести встречи со всеми, кто стоял у истоков нашего фонда, рассказать о наших успехах и предложить поддержать эндаумент. По итогам 2021 года наш целевой капитал вырос и показал приличный доход. Конечно, потом мои планы стремительно изменились. В этом году капитал просел, но не катастрофически, за что спасибо нашей управляющей компании. Понятно, что этом году мы не будем в плюсе, но и не окажемся в слишком большом минусе. Наш эндаумент — это по-прежнему подушка безопасности размером в 15,5 млн рублей.

— Не жалеете, что столько сил на него потратили?

— Нет, конечно. Когда-то будут другие времена — и тогда капитал будет расти. У нас сейчас такая стратегия — мы не пополняем эндаумент, прибыль прошлого года собираемся взять из него и использовать для работы фонда и посмотрим, как будут развиваться события дальше. Но целевой капитал — это еще и обязательства перед теми, кто в нас поверил.. Там ведь есть частные деньги, от кого-то 1 млн, от кого-то 3, еще 10 млн рублей от фонда Потанина. Думаю, что у большинства эндаументов, как и у нас, все неплохо, обычно у целевых капиталов НКО не слишком рисковые активы. А вот останется ли эндаумент полезным инструментом в будущем, надо смотреть по развитию экономики.

— А что будет происходить с темой импакта?

— 2021 год был невероятно многообещающим с точки зрения развития импакт-проектов, инвесторы с деньгами начали интересоваться темой импакта, запрос был очень мощный. Активно развивалось импакт-комьюнити, инвестиционный нетворкинг.

Но сейчас, конечно, не время венчура в России, а любой импакт-проект — в любом случае венчурный.

Сейчас многие импакт-проекты пытаются переориентироваться на другие рынки, например, азиатские. Идеи все равно есть, их много, это глобальный тренд, несмотря на все сложности.

Наш фонд с 2019 года был членом Европейской ассоциации венчурной филантропии, и в конце февраля нам пришло письмо, что наше членство не желательно. Это было особенно обидно, потому что мы участвовали в крупном проекте по развития импакт-инвестирования в нескольких странах. Жаль, человеческую дипломатию никто не отменял, как и социальные проекты. Но пока нам лишь остается принимать эту реальность и продолжать работать.

— Какие тренды вы отмечаете сейчас, какие инструменты с социальной сейчас будут самыми актуальными в ближайшее время?

— Общий тренд — люди по-прежнему хотят поддерживать то, что им кажется ценным, важным для изменений в стране. Несмотря ни на что, люди готовы помогать. Поэтому важно держать своих сторонников вокруг себя, рассказывать, что вы делаете полезного, не останавливаться, продолжать собирать частные пожертвования, привлекать волонтеров, развивать волонтерский фандрайзинг.

Необходимо объединение ради миссии, так мы принесем больше пользы и сможем поддержать друг друга.

Вторая важная вещь — коммерческий компонент должен присутствовать в любой некоммерческой деятельности. Никто не отменял качественных продаж и услуг, если НКО и соцпредприниматели хорошо делают то, что нужно другим, то можно брать за это деньги, даже если это какие-то минимальные деньги. Люди готовы платить за качественные услуги.

Ни одно благое дело не должно закрыться из-за нехватки денег.

Грантов тоже не становится меньше, в этом году ни один фонд, включая нас, не отменил конкурс. Появляются и новые игроки, и они будут появляться. Тут правило очевидно: чем больше источников финансирования, тем лучше.

Мое глубокое убеждение, что сейчас особенно важно вкладываться в людей, которые умеют создавать импакт-проекты, запускать проекты для целевой группы в регионах. Сейчас нужно поддерживать живое начало, реально работающие, ориентированные на человека проекты. Это главный тренд, без этого нет будущего, на этом важно сфокусироваться. Человеческие связи — это главный капитал, все, что у нас есть, социальные связи, люди — главное, что остается у нас.
Импакт-проекты в России по-прежнему возникают, драйвятся, есть комьюнити, которые поддерживают эти проекты и они и дальше будут развиваться.

Россия поднялась на 30 место в Мировом индексе благотворительности

— Интересно, а что в новых условиях с темой ESG происходит?

— Я пытаюсь вникнуть в суть ESG-дискуссий после февраля месяца. Конечно, говорить про это так, как говорили раньше, уже невозможно. Те цели, которые существовали год назад, в частности, выходы на западные рынки, уже не актуальны. Но тема по-прежнему активно и бурно развивается в крупных корпорациях. И если про E все понятно, а про G совсем не понятно, то вот про S я бы хотела поговорить. Очевидно, что это социальная составляющая должна развиваться, но как именно — никто не знает.

Ребята-нкошники, ваше время сэкономить корпорациям деньги и разработать для них стратегию! Это будет история win-win, полезная и выгодная для всех. Именно НКО могут создать профессиональный качественный продукт в социальной сфере.

Некоммерческий сектор в России сейчас невероятно мощный, и потенциал у него тоже очень очень большой. Еще 15 лет назад никто и не мог предположить, что будут настолько огромные бюджеты и такие профессиональные люди будут в нем работать.

— Если возвращаться к началу разговора, к тем смыслам, которые поддерживают сейчас и помогают продолжать работу, неужели этот рост — не повод для гордости?

— Да, безусловно, это опора. Судьбы людей, организаций, которые сложились так, а не иначе, благодаря нашим проектам еще со «Школы НКО» и в «Навстречу переменам».

Когда встречаешься с людьми, то потом, по прошествии времени кажется, что встреча со мной или фондом могла оказать на человека заметное влияние. Но человек, может, так и не думает. Вообще, это довольно тонкая грань — вмешательство в успех другого. Но я верю в теорию столкновений людей: когда каждый человек существует на своей орбите, люди сталкиваются, пересекаются орбитами и потом отталкиваются и разлетаются в разные стороны. Эти встречи дают людям новое ускорение, после каждый переходит на новую орбиту. И вот моя жизнь и работа вся состоит из таких важных встреч. Я отношусь к ним с огромным чувством благодарности.

Коня на скаку остановит, горящие гранты возьмёт: как женщины преображают городки и сёла

+ There are no comments

Add yours

Добавить комментарий