В Санкт-Петербурге могут закрыть единственное в городе детское отделение гипербарической оксигенации. Гипербарическая оксигенация — метод лечения, который часто используется в реанимации, в интенсивной терапии. В некоторых случаях жизнь человека можно спасти только при помощи баротерапии.

Пикет в защиту детского отделения гиперболической оксигенации. Фото: Группа «ВК» За восстановление бароотделения в ДГКБ №5

До сих пор на весь Санкт-Петербург есть только два детских отделения гипербарической оксигенации — при том, что согласно приказу Министерства здравоохранения № 388н  этот метод лечения входит в порядок оказания скорой медицинской помощи. Обратите внимание, уважаемые читатели: в порядок оказания скорой помощи. То есть по идее такое отделение должно существовать в каждом районе города.

Но мало ли как оно по идее. Кое-кому из влиятельных чиновников кажется, что и двух отделений много. И в результате осенью  2014 года закрылось детское отделение ГБО в Детской городской клинической больнице №5 им. Филатова. Сначала было объявлено, что закрытие временное и связано с проверкой исправности оборудования, потом администрация больницы дала понять, что открывать отделение снова не собирается вообще. Родители детей, нуждающихся в ГБО, подняли тревогу, дело получило общественный резонанс, в СМИ стали появляться заявления чиновников Комитета по здравоохранению Санкт-Петербурга. И хотя недавно отделение всё-таки открылось, но работает далеко не в полную мощность.

Гипербарическая оксигенация — метод лечения, который часто используется в реанимации, в интенсивной терапии. В некоторых случаях жизнь человека можно спасти только при помощи баротерапии — например, при различных отравлениях, гангренальных поражениях при сахарном диабете. Используется ГБО и при поражениях центральной нервной системы — как вспомогательный метод в комплексе с другими видами терапии. Согласно исследованиям, проведённым в Санкт-Петербургском НИИ акушерства и гинекологии им. Д. Отта, при перинатальных травмах, различных видах асфиксии, гипоксии при своевременном использовании гипербарической оксигенации риск глубокой инвалидности ребёнка снижается в десятки раз. На самом деле существует порядка 75 показаний к применению баротерапии. И с 1975 года баротерапия входит в список методов, имеющих доказательную базу.

Ситуация в целом очевидна: отделение ГБО больнице попросту невыгодно потому, что хотя в порядке оказания скорой помощи баротерапия есть, но в Национальном стандарте её нет. Соответственно, деньги, потраченные больницей на плановую баротерапию, страховые компании не компенсируют. И потому главный врач ДГКБ №5 Людмила Исанкина и поддержавшие её чиновники из Комитета по здравоохранению Санкт-Петербурга решили, что проще это отделение закрыть.

Казалось бы, это как раз те люди, которые по идее должны добиваться включения баротерапии в Национальный стандарт. И вот весной прошлого года по непонятным причинам после ежегодной плановой проверки на отделение не возвращается часть оборудования, а 13 октября отделение закрывается якобы в связи с внеочередной проверкой, но через некоторое время администрация больницы объявляет, что возобновлять работу отделения она не собирается. Позже заместитель председателя Комитета по здравоохранению госпожа Засухина объявила, что сеансы ГБО детям могут проводиться в Детской областной боьнице и в клинической инфекционной больнице имени Боткина. Но когда в эти учреждения обратились родители детей, лечившихся в ДГКБ №5, то в первом из них им отказали на том основании, что принимают только детей, прописанных в области, во втором — потому, что это взрослая инфекционная больница. Оба ответа вполне логичны и ожидаемы.

Впрочем, больница им. Боткина действительно получила разрешение принимать детей, но в ней нет ни педиатров, ни специальной аппаратуры, а Детская областная больница позже всё-таки согласилась принимать и детей из города, но в результате на ГБО в этой больнице выстроилась огромная очередь, цикличность лечения многих детей была нарушена… Это ещё одно доказательство того, что баротерапия очень востребована, хотя администрация ДГКБ №5 и Комитет по здравоохранению не раз заявляли о недозагрузке отделения. Пытается администрация больницы создать такое впечателние у общественности и теперь, когда многострадальное отделение ГБО всё-таки открылось — работает одна барокамера.

Рассказывает представитель инициативной группы за восстановление работы отделения ГБО в ДГКБ №5 Наталья Денисова, мать мальчика, лечение которого было прервано: «9 декабря открыли одну барокамеру, так она одна и работает, я после 15 декабря подошла к главврачу и сказала, что готова оплатить ремонт второй камеры, она мне ответила, что это никому не нужно. И заведующего отделением Николая Гавриловича Калина пытаются лишить возможности оказывать медицинскую помощь детям. У него изъяли компьютер, где были истории болезни пациентов, сняли городской телефон – чтобы родители не могли позвонить ему и записать своих детей на ГБО. Искусственно создаётся ситуация недозагрузки отделения.

Главный врач больницы приняла решение, что решение о том, нужна или не нужна конкретному ребёнку ГБО, принимает комиссия из начмеда больницы и профильного врача, но заведующий отделением ГБО, специалист по этому методу с 20-летним опытом работы, в эту комиссию не входит, его только информируют о её решениях. Более того, Калину запрещено посещать другие отделения больницы, чтобы узнать, есть ли там больные, которым нужна ГБО. То есть искусственно создаются препятствия. Наша инициативная группа будет выяснять, насколько такие запреты законны с юридической точки зрения.И ещё администрация больницы решила, что теперь на отделении ГБО не будет предоставляться платных услуг – то есть не смогут лечиться дети из других регионов. 23 марта будет очередное диагностирование барокамер, и отделение запросто могут закрыть совсем, так как барокамеры в нём 1997 года выпуска. О покупке новых никто пока не говорит».

Опять-таки, вместо того, чтобы добиваться выделения средств на новые барокамеры, администарция больницы и чиновники распространяют слухи о том, что ГБО то ли не так уж нужна, то ли не доказана её полезность (хотя, повторюсь, метод исследован ещё в 1975-м году). Ситуация складывается тупиковая: так как ГБО не входит в Национальный стандарт, медицинские учреждения не имеют права их закупать.

Российский завод им. Хруничева — лидер в производстве барокамер, его продукция востребована и за границей, но соновноым потребителем всё-таки остаётся внутренний рынок. Если производство остановится, то потом Россия будет покупать барокамеры у иностранных компаний по куда более выскоим ценам. Так же СМИ, во многом с подачи чиновников, распространяют информацию об опасности барокамер, припоминая несколько случаев в разных регионах России, когда барокамеры загорелись во время работы.

Но те случаи были расследованы — например, оказалось, что в двух случаях возгорания произошли потому, что подростки пронесли с собой зажигалки. То есть врачи просто не проверили их перед процедурами. Но в ДГКБ №5 на отделении ГБО техника безопасности соблюдается очень тщательно — ребёнка полностью переодевают в больничную одежду, в которой нет ни одной синтетической ниточки. Так или иначе, речь идёт о нескольких случаях, произошедших в разных городах. И если анализировать статистику по каждому направлению, в котором бывают случаи летального исхода, то лидировать в списке будет далеко не ГБО, а скорее, хирургия. Следуя этой логике, закрыть надо и хирургические отделения.

И почему-то врачи и чиновники Комитета по здравоохранению, то есть люди, от которых ждут компетентных высказываний по таким вопросам, не говорят, например, о том, сколько детей погибает от анестезии, сколько детей погибает после ДТП из-за несвоевременного оказания медицинской помощи – в том числе и методом ГБО, который используется при больших потерях крови.

В завершении приведу ещё слова Натальи Денисовой: «Мне пишут наши чиновники: „Баротерапия, как метод лечения, не входит ни в один из действующих стандартов оказания медицинской помощи в педиатрической практике“. Ложь! ГБО входит в порядок оказания скорой медицинской помощи – как я уже это говорила. ДГКБ №5 не находится в этой структуре, но приём больных по скорой она осуществляет в любое время. И если в Купчино, не дай Бог, угорит или утонет ребёнок, то именно эта больница должна будет принять такого ребёнка на баротерапию для того, чтобы этот ребёнок остался жив – потому, что там есть отделения, которых нет в стационарах скорой помощи. Этот метод может быть похоронен. Он не финансируются, о нём не информируются врачи – неврологи, психиатры. Невролог в поликлинике, куда я вожу своего сына, не знает о ГБО, хотя она – хороший специалист. Просто до неё эта информация не доходит. То есть мы лишаемся безмедикаментозного метода лечения, выставляя на первое место фармацевтику. Психиатры прописывают нашим детям сначала ноотропы, потом, если ноотропы не действуют, нейролептики».

Инициативная группа за восстановление работы отделения ГБО в ДГКБ №5 им. Филатова, в которую входит не только родители детей, нуждающихся в этом лечении, но и просто неравнодушные к проблеме горожане, собирается делать запрос, были ли за два месяца простоя отделения ГБО в ДГКБ №5 смертельные случаи среди детей, которым требовалась именно эта помощь. Если такие случаи были, то вместе с родителями этих детей инициативная группа намерена возбудить уголовное дело.