Для Лидии и её мужа это уже не первый брак. У мужа есть свои взрослые дети, а у нее нет. Поэтому, построив большой дом, они задумались о совместных детях.

К тому моменту мне уже было за 40, муж старше меня на 17 лет. Мы точно понимали, что уже не стоит беременеть и рожать, риски большие. Я стала думать, как можно решить эту проблему, и пришла к выводу, что есть уже “готовые” дети. Я начала читать специальную литературу, смотреть фильмы на эту тему, посещать сайты. Чтобы ко всему подойти подготовленной. Тогда я узнала, что сначала нужно пройти Школу приёмных родителей. Я начала искать, поиск выдал две школы, в том числе и «Дорогами добра». Пришлось, конечно, поуговаривать мужа, потому что каждую неделю нужно было ехать на несколько часов в школу.

Муж Лидии сначала не воспринимал факт того, что дети могут быть приёмными. Но после всё-таки согласился ездить в ШПР.

Я изначально пришла в ШПР без розовых очков. К окончанию Школы я поняла, что могу и хочу быть приёмной мамой. Поэтому, когда мы в марте окончили Школу, я знала, что к июлю у меня уже будут дети. Конечно, мы встретились со многими препятствиями в опеке. У нас хороший большой дом, машина, мы достаточно зарабатываем, но наша опека наотрез отказалась давать нам двух детей. Мы хотели двух девочек, но заключение дали только на одну девочку от 3 до 7 лет. У меня всё – слёзы на глазах, почему так? Аргументировали это тем, что двух детей чаще возвращают. Сейчас мы уже смеемся над этой ситуацией. Потом мне объяснили, что в заявлении нужно было точно писать, что мы хотим двух детей, а мы написали «один или два».

У мужа Лидии есть два взрослых сына, поэтому он хотел взять двух маленьких девочек, чтобы Лидия смогла пройти все этапы материнства.

Мы начали искать. В течение двух месяцев я каждый день писала письма, шерстила сайты детских домов. За это время я выучила коды болезней, которые могли быть у детей. Когда звонила и узнавала о ребёнке, уже понимала, что у него со здоровьем по кодам. Очень много времени потратила на всё это. Поняла, что маленького ребёнка не получится взять, начала искать взрослее. Я готова была ехать на край света, лишь бы найти деток. Я попросила опеку, чтобы мне разрешили взять хотя бы на гостевой режим ребёнка постарше. Не сразу, но мне сделали разрешение на гостевой режим для двух детей от 7 до 16 лет. Потом пришлось воспользоваться «блатом».

Чтобы ускорить поиски, Лидия с мужем стали афишировать, что они хотят взять ребёнка. И им повезло.

Знакомые посоветовали обратиться в другую опеку. Мы приехали, узнали, что две девочки совсем недавно остались сиротами: папа умер, пока они были в лагере, а мама лишена родительских прав. Девчонкам было 9 и 13. Мы поехали на них посмотреть. Я помню своё ощущение: я знала, что у меня будет две девочки, рисовала себе картинку в голове, как стоят две кроватки, а дети будут с редкими именами. Это был такой своеобразный знак для меня. Диана и Юлианна – так зовут девочек, тут мой пазл сложился. «Я понимаю, что это наши дети», – сказал мне тогда муж.

Они пробыли у нас 3 недели на гостевом режиме. Сейчас девочки живут с нами уже 2,5 года, с августа 2018 года. Они так выросли и изменились за это время, совсем другими стали. Сначала они называли нас тётя Лида и дядя Саша, это длилось довольно долго.

«Честно, где-то через полгода я была на грани, была готова вернуть детей»

Старшая курила, пила, могла вести себя неадекватно. В школе она старше своих одноклассников на два года, потому что оставалась два раза на второй год. В школе сначала было сложно, но, когда классный руководитель узнал нашу ситуацию, для неё всё стало понятно. Уже потом родители одноклассников стали писать мне: «Наши дети подружились, здорово!». Понемногу поправляли, воспитывали её. Честно, где-то через полгода я оказалась на грани и была готова вернуть детей. Я понимала, что, видимо, я не справляюсь. Но муж сказал: «Нет, взяли детей, они наши». Наверное, с того переломного момента всё начало постепенно выравниваться. Уже к весне мы собирались ехать на юг. Тогда мы договорились с девчонками, что они станут называть нас мама Лида и папа Саша. К концу лета они уже перешли на «мама» и «папа». Прошло два года, мы тихая и спокойная семья.

Когда девочки уже полностью влились в семью, Лидия с мужем стали задумываться над тем, чтобы взять ещё ребёнка. В этот раз мальчика.

Я потихоньку начала искать мальчика лет 14-15. В тот момент девушки, с которыми мы познакомились в ШПР, собрались ехать в детский дом, я поехала с ними. Это было в декабре прошлого года. Там я увидела мальчика, он мне очень понравился: маленький-маленький, белобрысый, зубки нездоровые, одежда большая. Я увидела его и поняла, что это мой ребёнок. Пошла разговаривать с заведующей, она сказала, что у маленького есть старший брат. Им оказался симпатичный молодой человек. Я согласилась! Но заведующая сказала, что они уже ходят в семью, Новый год они уже будут встречать там.

В январе мы поехали в этот детский дом снова с играми и программой. И тут выяснилось, что эти мальчишки были все еще там. Вечером я позвонила в этот детский дом. Я попросила своего ангела-хранителя, чтобы он помог, если это действительно мои дети. Если не мои, пусть им будет хорошо в той семье.

Мне сказали: «А вы что, всё ещё хотите взять этих мальчиков?». Конечно хотим!

Буквально через неделю мы поехали в этот детский дом, это было в четверг, мы познакомились с мальчиками, а в субботу забрали их к себе. В течение месяца мы брали ребят на выходные. Потом спросили, хотят ли они у нас жить, они ответили, что, конечно, хотят. За два дня мы собрали документы. 20 марта мы привезли мальчишек домой, и начался карантин. Но я успела хотя бы Кирилла (ему 14) в школу устроить. Саше только в сентябре исполнилось 7.

«Нельзя спрашивать с ребёнка больше, чем он может»

Дети из детских домов психологически и педагогически запущены, сейчас это только начинает проявляться. Сейчас я хватаюсь за голову и не знаю, с какого угла подойти. Мы с ними бесконечные разговоры о жизни ведем. Вот ребёнку 14 лет, а он читает по слогам. Но паники у меня нет: я знаю, что нельзя спрашивать с ребёнка больше, чем он может. Был такой опыт с одной из наших девочек: мы не понимали, почему с ней это происходит, но после посещения нейропсихолога всё стало на свои места. У мальчиков нет никаких болезней в карточках. Но нейропсихолог у старшего выявил нарушение межполушарных связей. Сашу тоже поведу к нейропсихологу. Мы 2 месяца учим дни недели. Ребёнку очень трудно, он просто не понимает. Мне нужно знать, что я ещё могу сделать, что ещё можно исправить.

В Центре поддержки замещающих семей «Дорога домой», расположенном в Екатеринбурге, Лидия ведёт группу поддержки «Равный равному».

Я вообще супер-мама: хожу на всё. Когда мы ходили на занятия «Равный равному», я вечно вставляла свои 5 копеек. И мы с другими участницами сблизились, у нас выстроились хорошие межличностные отношения. В итоге, когда предложили сделать ещё одну группу «Равный равному», меня выдвинули. Я человек ответственный: если мне сказали, значит, так надо. Во время пандемии мы общались в чатах, поддерживали друг друга.

Если у нас назревает вопрос, мы встречаемся и обсуждаем эту тему. Например, недавно мы обсуждали вопрос о том, как заводить друзей и как относиться родителям к тому, что их дети не могут быть идеальными. Это было актуально, потому что у нескольких родителей из группы детки пошли в первый класс. Нужно понимать, что приёмные дети – они другие, потому что жизнь у них так сложилась. Но некоторые родители об этом забывают. Поэтому мы и обсуждаем всё это.

У нас замечательная группа: все очень позитивные, рады делиться своим опытом. Мы скучаем друг по другу, списываемся. Ресурсная группа помогает не только решить проблемы с воспитанием детей, она помогает найти тех людей, которые могут помочь, и ты знаешь, что это не выйдет за пределы этой группы. У нас душевно, тепло и хорошо. В группе 12 человек. Мы прошли обучение в благотворительном фонде «Арифметика добра», который работает при поддержке Фонда президентских грантов. Мы опираемся на методику «Арифметики», но вносим свои коррективы. Спасибо, что они помогли и научили, как это делать. Я веду эту группу, но я ещё и хожу в другую.

Текст: Елизавета Ткачук