Две стороны медали благотворительности
Чуть больше года назад меня, вместе с другими волонтерами, пригласили помогать частному приюту «Незнайка», в деревне Кривошеино, 20 км от МКАД по Киевскому шоссе (новая Москва). Приют произвел благоприятное впечатление: особняк с приусадебной территорией, помещение которого используется для проживания женщин с малолетними детьми в кризисной ситуации. Помощь нужна разная: от работ по укладке дров, заготавливаемых на зиму, благоустройства территории, до – просто посидеть с детьми, когда женщины заняты.
Но часто приезжая в приют, плотно общаясь с живущими, проясняется совсем другая картина. И это ввело меня в состояние сильной тревоги.
Приют «Незнайка». Фото с сайта www.priyut-detstva.ru
О приюте
Жилой реабилитационный комплекс «Незнайка» начал функционировать в октябре 2005 года для оказания практической помощи людям, оказавшимся в кризисной ситуации: женщинам с малолетними детьми, людям, подвергнутым жестокому обращению, бездомным и т.д., из которой человек не может выйти самостоятельно.
Сайт приюта: http://www.priyut-detstva.ru/
Дисциплина в приюте отсутствует. Курение в помещениях, употребление алкоголя. Формально, в «Незнайке» это запрещено, но, почему-то, не пресекается.
Чудом удается избегать непоправимого. Женщины бывают настолько заняты своими делами, что не следят за своими детьми. Оказавшись однажды без присмотра своих мамаш, дети чуть не утонули в пруду, находящемся на территории приюта. В другом случае, ребенок пробрался к яме (котлован недостроенного дома), и чуть не упал на железные штыри. Какой-либо реакции со стороны руководства не последовало.
Играя с детьми, обнаруживаешь на их теле ссадины, шишки, гематомы, как будто детей бьют, либо они постоянно получают травмы от падений. Неопрятные, грязные, нездоровые, как будто за ними нет вообще родительского присмотра.
Обитатели приюта бездельничают. Конечно, этому всегда находятся «причины». На хоз.работы по самообслуживанию либо не выходят вообще, либо только делают вид… Даже тогда, когда приезжают им помогать волонтеры, жильцы не проявляют особого рвения, норовят улизнуть, что вызывает у волонтеров недоумение…
Почти все живут там больше года, не реабилитируясь. Их дела не продвигаются, и, похоже, это устраивает как их самих, так и руководство приюта.
Женщины постоянно конфликтуют друг с другом. Доходит до серьезных угроз и драк. Образуются враждующие группировки, объединенные, чаще всего, по этническому признаку. Среди женщин культивируется откровенно потребительское отношение к волонтерам, жертвующим продукты питания, средства гигиены и прочие нужные вещи. Есть такие «продвинутые», которые проводят среди остальных «ликбез»: как нужно поплакаться волонтеру, чтоб побольше перепало, и чтоб жертвовали почаще…
В комнатах, где проживают женщины с детьми – антисанитария. Немытая посуда, остатки продуктов, крошки на столах. Мусор двухдневной давности. Тараканы, копошащиеся везде, где есть неубранные остатки еды. Детское питание, приготовленное, оставленное на потом, но не убранное в холодильник. Покусанные клопами дети. Грязные полы. Завалы неприбранных вещей в комнатах. Вонь в непроветриваемых помещениях. Пыль. В санузлах – кошмар. Порядок наводится из-под палки, в основном, перед приходом посетителей. (Нас, часто приходящих, обитатели «Незнайки» не особо стесняются…).
Складывается впечатление, что руководство не осознает реального положения вещей. Или пускает все на самотек. Иногда проводятся собрания, на которых эти проблемы озвучиваются, но дальше слов дело не идет.
Среди женщин есть желающие навести порядок, но их предложения никому не нужны. Президент их не слушает. Вместо этого, он чуть что – грозит выкинуть жильцов из приюта.
Всем же, кто приходит в «Незнайку» в гости (волонтеры, чиновники), президент фонда С.М. Кульянов рисует радужную картину. Лукавит.
Многие, которые приходили помогать «Незнайке», а так же привозили продукты и прочее, видя все то, что удалось разглядеть и мне, перестали оказывать приюту помощь.
Поневоле напрашивается вывод, что обитатели нужны «Незнайке» лишь для того, чтоб оправдать свое существование, получать пожертвования, а не для реальной помощи нуждающимся встать на ноги и жить полноценной жизнью.
Так что же реально нужно сделать для помощи приюту «Незнайка» и его обитателям?
Меня зовут Светлана.
Я из деревни в Волгоградской области.
У меня умер муж, затем — сгорел дом. Осталась на улице. Беременная
Местная власть ничего предложить не смогла хоть по закону и была обязана.
Подалась в Москву.
В роддоме — мне посоветовали обратиться в Благотворительный Фонд «Найди меня мама». У них был приют для женщин с детьми в кризисе. Меня туда взяли.
Нас там было четверо женщин с детьми. Даже африканка была. Там было хорошо. Жили как дома. Дружно. Готовили на всех, был общий стол, помогали друг другу смотреть за детьми.
Но приют разогнали. Вот ссылка: http://forum.opel-club.ru/index.php?showtopic=98003
Руководство приюта Мемоншо Мемоншоев и Мадина нас не бросили, пристроили.
Меня отправили в приют Незнайка.
Я в приюте Незнайка была около 9 месяцев.
В этом приюте совсем по-другому. Там полная неразбериха, все поступают так, как им нужно, никто ничего не соблюдает из того, что они подписывают, когда приходят туда.
Руководство виновато в том, что оно не держит слово, которое оно дает, глядя в глаза женщин. Много обещающих слов было дано, ничего не выполнено. Нарушения игнорируются. Не для всех конечно. Некоторых наказывают за самую малую провинность.
Перед новым годом 30 числа было собрание, Сапар Муллаевич сказал, увижу кого-то в нетрезвом состоянии, в этот же день — за ворота.
Но при нем появлялась Вера в нетрезвом состоянии, и ей хоть с гуся вода. Были и другие.
Женщины в этом приюте пьют, курят. Не все конечно. Не следят за детьми. Бросают малых детей, оставляют без присмотра. А там — территория не благоустроенная, опасная, что хочешь может случиться.
В детском садике — детей не смотрят, раньше за воспитателями смотрели, я сама долго была воспитателем, теперь — на самотек, ставят воспитателями всех, кого попало, даже тех кто за своими детьми не смотрит. Моему ребенку прищемили пальчики, еще немного — и ребенок остался без пальцев бы. Со стороны руководства — никакой реакции. И такое — все время.
Чистоту стараются поддерживать, но все равно — у многих грязь, тараканы и мусор.
А сейчас там — вообще беспредел.
Ругань со стороны нового управляющего Олега, матершина, угрозы.
Начали вообще делать так: если по их мнению кто-то нехорошо себя ведет, отбирают у них насильно детей, закрывают их в каминной, и маму не пускают к ребенку, пока она «не успокоится». Полный беспредел!
И теперь ясно получается, что мы там нужны как рабсила, и только. Сейчас никто никому не помогает в решении их проблем.
Мне внезапно было сказано, чтоб я убиралась вместе с ребенком. Дали две недели.
Сначала срочно переселили в башню на второй этаж. Там помещение для рабочих, крутая лестница, не приспособлено для жилья с малым дитем.
А спускаться постоянно нужно, готовить кушать ходить на кухню через улицу в мороз.
За что? Так и сказали, за то, что дружила с комендантом Сашей которого уволили. А его уволили за то что не смог подружиться с новым управляющим Олегом, которому Саша не понравился, и он над Сашей издевался. Кстати, этот Олег над всеми издевается. Кроме тех, кто ему стучит на других.
Мне сказали не на тех поставила.
Сапару Муллаевичу не нужны лишние уши, лишние свидетели того, что там происходит. А я могла поставлять информацию Саше коменданту. Так и сказали. И дали время две недели, чтоб убралась.
Что это за благотворительность такая?
Я думала, будем с ребенком жить на улице зимой.
Но нашлись добрые люди, устроили в приют в Москве для женщин с детьми. Вот этот приют настоящий. И помогают решать проблемы, которые у женщин есть. Чтоб потом могли жить самостоятельно.
А в Незнайке женщины нужны чтоб обслуживать здание, убирать, ходить на дрова. Еще — чтоб показывать нас спонсорам, чтоб давали деньги. Чтоб фильмы снимать, какой приют хороший. А наши проблемы не решаются. Поживем, поработаем, и обратно на улицу.
Но все вещи свои я из Незнайки не смогла забрать сразу. Дали две недели. Хотя у других вещи на складе лежат годами. Но из того что забрать смогла, я увидела, что мои вещи обыскивали, все перевернули. Пропали хорошие куртки, которые мне подарили волонтеры.
При уходе женщин заставляют писать письма как благодарность. Сапар Муллаевич говорит как угрожает, смотри, жизнь по-разному бывает, небось еще придется обращаться, так что пиши и давай расстанемся похорошему. Многие все равно не пишут.
Все что написано в этой статье про Незнайку конечно правда. Даже еще не все написано. Там бывает и хуже.
Те кто тут защищает Незнайку, или ничего не знает про то что там делается, или пишут специально.
Здесь все нормально не расскажешь.
Кто если захочет со мной поговорить, пишите на мой адрес svetlana.kly@bk.ru
Я отвечу и могу свой телефон дать.
Здравствуйте Маргарита! Прочитав Ваш очерк волонтера, я так и не поняла: что Вы хотите донести до читателя? В чем суть Вашего очерка? Вот Вы пишите о том, что в приюте грязь, антисанитария и пр… А что мешает той же небольшой кучке жилиц, желающих навести порядок, просто взять и сделать это?! Зачем с этим идти к руководству, что-то говорить?! Пишите, что с детьми могла случиться беда (могли утонуть в пруду, упасть на штыри) Так беда может случиться с любым домашним ребенком, оказавшимся без присмотра! По поводу конфликтов, «этнических» и прочих «группировок», могу парировать Вам то же самое: такое может происходить в любом коллективе, будь то на работе, общежитии, где угодно. Тем более, если учитывать контингент жилиц: ЖЕНЩИНЫ, с непростой судьбой, оказавшиеся на улице. Возможно, Вы правы в том, что руководство любой организации должно в какой-то мере воспитывать свой коллектив, а тем более в подобной.Но ведь задача приюта на сегодняшний день, причем животрепещущая: ПОМОЧЬ ДЕТЯМ ,ОСТАВШИМСЯ НА УЛИЦЕ!!! ДЕТИ НИ В ЧЕМ НЕ ВИНОВАТЫ!!! ДА, ИХ МАМЫ ТАКИЕ! И они будут нарушать правила, несмотря на запреты! Трудно с этим бороться! Белыми и пушистыми враз они не станут! А что прикажете делать в данной ситуации руководству?! Наводить самим порядок в помещениях, няньчиться с детьми!? Что Вы хотите от руководства приюта?! Они и так делают, можно сказать,невозможное. Вы обвиняете президента в том, что женщины подолгу живут в приюте, и ничего в их жизни не меняется. Вы должны понимать, что зависит все не только от руководства приюта, а от самих подопечных, от массы других людей и обстоятельств! И одинаково сложно реабилитироваться одинокой женщине без жилья и средств к существованию, с ребенком и в месяц от рождения, и в год, и в пять. Что винить в этом Сапара Муллаевича!? К каждому нужен дифференцированный подход: кому-то проще, другому сложнее и нужно больше времени для реабилитации.Обвинять и судить других всегда проще, чем самим делать что-то действительно стоящее в этой жизни!!!
В этот приют я биля. Я получилы гражданиств Россия, но патом муж делял сибя очин плохам и пришлост с груднм рибенкм ухадит. А куда ни знай.
Это приют Незнайки мине саветовал знакомыств. Я званиля и Сапар Мулаевич сначал показвл што хароши человек обешал мине помогат. Миня туда привазил с рибункам и сначалы весе нормално бил. Там дажи бил юрис каторый гаварил што можна миного сделат штоби я не аставалст на улица и рибенкам. А патом сраз начиналс праблема многа. Там привазил пампирс многа а нам давал очен мала. Не хватаит вабше. У мине била плох с мой малако а мине не хател дават децкий питание. Сапар Мулаевич гаварит штобья весе равно кармиля грудю как я спицално не хател дават свой малако рибеноку. Патом весе накинулс на миня што я бы работалст. Мине биля трудна но это не ково не валнуит. На миня весе накинулис. Я не зналя што делять. У миня многа там украдали. Еда и вещ. Я биля очин голоднай. Я баялс там аставит ребенк адин спат. Там может весе што хотчиш случитсо. Там такая гряз и некто нармална не убирайит. Ая адна хателя убират эта беспалезна весо равно гряз будит и таракан многа и криса. Ноч криса бегаит пастел и адин раз кусаит. И многа разны кошка везде хадил и какаит в комната а криса не кушат. Я боялст там быт. Над мине весе издивалис. Я малчала баяласт а других там магли набит если жалобство я видиля многа так бил женшин делял драка и нож брал рука. Сапар Мулаевич ничиво не делял штоб помгат а он там мала очин прихадил. Рибенк балел пастаяно. Я начинл всема писат и званит штоб миня атуда скарей забрал. И мине нашол джругой места. Я ели ждала.
Слушайти там АД джаханнам ваабшще. Как в турма. Там харашо тольк тех кто лижит задне мест Сапар Мулаевич. Там есь несколка женшин каторые жевют очинь давно. Астальных или уходячт бистра сам как убигайт или Сапар Мулаевич проста выганеит если ани ево надаел. А женшин катори давно он им за то кшто лижит задне мест весе разришат даже што вообше нилзя никагда делят. Ани издивают над весе осталной и чижой дети тоже издивают. Жизн от них нет. Жалобств на них беспалезна. Сапар Мулаевия не хоче разбират слушат их толко. А ани пиют водка пияныя спецално заходит где рибенок спит делят скандал ругатса и курит дым пускат пряма в лицо издивают и гаварит мине што если штото скажи ани зделят так што я выличу сраз на улица и рибенаку будит забирайт у миня.
Какой ужас!
Какая, к черту, благотворительность?
Почему власти не вмешаются?
Обездоленные женщины с детьми вынуждены находиться в таких местах, и что с ними вытворяют!
Уважаемые посетители сайта журнала Филантроп!
Мы будем дискутировать по существу поднимаемых в этой статье проблем?
Или – каждый высказал свою точку зрения, порой, не удосужившись осмыслить, или, даже, прочитать точку зрения оппонента, и на этом посчитал свою миссию выполненной?
А воз, между тем, и ныне там? И никого это не волнует? Зачем тогда было копья ломать?
Я не занимаюсь благотворительностью.
Просто возле моего дома иногда ночует в машине человек с двумя детьми.
Про него даже фильм снимали, вот ссылка:
http://rutube.ru/video/e166007f83750ed4a3b86f5da2fd3027/
Я с ним познакомился как-то, немного помогаю ему иногда подкидываю его детям еду.
Расспросил его. Зовут Андрей. Он рассказал свою историю. Она и по ссылке озвучена.
Но он иногда упоминал приют Незнайку в Кривошеино. Что он там жил. И как оттуда ушел.
Рассказал мне все про этот приют.
А тут чисто случайно попалась статья про эту Незнайку.
Решил зарегистрируюсь и напишу про это.
Вот что он рассказывает.
В приюте Незнайка ему вместе с детьми предложили отдельное помещение с неоштукатуренными стенами, хоть и без удобств. В туалет ходить, мыться, готовить еду и брать воду нужно было ходить выходя на улицу в другое помещение которое на ночь было закрыто.
При поступлении договорились что он ездит на работу (таксует) чтоб заработать детям на все необходимое.
Сначала было все вроде бы хорошо. Ездил на работу, детей оставлял на это время одной их женщин в приюте которой платил за это.
Но потом начались осложнения.
Те кто там жили, женщины начали возмущаться что он живет в приюте но ничего не делает как все они, не ходит на дрова не подметает и не моет полы.
Они не хотели ничего слышать о том что он работает еду же он как договорились в приюте не получал как эти женщины а зарабатывал на нее сам.
Потом к нему начали приставать женщины. Он им отказывал. Тогда они начали в отместку жаловаться директору что это он к ним пристает. Но тогда ему поверили.
Затем его старший сын пошел в первый класс в школу. Он его возил. Но сын был болезненный мальчик и много болел. В это время он много пропускал.
Время шло. И тут начались проблемы.
Директор Сафар начал приходить к нему с настойчивыми предложениями сдать детей в детское учреждение, а он не хотел говорил что уже однажды они там побывали, очень им там плохо было и он не хочет им травмировать психику.
После этого ситуация изменилась, на него начались наезды. Теперь все женщины которые были недовольны чемто всегда были правыми перед директором.
Директор продолжал приходить с предложением сдать детей все настойчивей.
А потом к нему начли придираться по настоящему. То дети что-то кому-то сделали не так то он не там не ту кастрюлю взял. В общем скандал за скандалом как со стороны проживающих там женщин так и со стороны руководства Незнайки.
Он хотел оправдаться но его уже никто не слушал раз он не хотел сдать детей.
Директор Сафар даже говорил что если он не сдаст детей добровольно то он вызовет опеку и у него детей отберут вообще.
В конце концов его вместе с детьми выгнали. Ночью. Он сел в машину вместе с детьми которые уже легли спать и уехал. Жить и спать на улице в машине. Он даже не успел взять свои вещи. Потом с большим трудом их забрал.
Вот такая история.
Уважаемые господа, эта дискуссия вызывает большое недоумение.
Чего же вы ждете от Сапара Мулаевича и созданного им приюта? Чтобы он решал для принятых им женщин и детей все проблемы, которые следовало бы решать государству?
Наша благотворительная организация глубоко благодарна Сапару Мулаевичу за то, что наши подопечные могут провести в «Незнайке» время, которое нам необходимо для устройства их судьбы.
Многие женщины с детьми уже далеко не только от Кривошеина, но и от Москвы.
Женщины ссорятся, ругаются, не могут приспособиться к этим временным условиям жизни. Но у них есть крыша над головой, пища и прекрасная природа вокруг.
Другого такого центра в Москве нет, содержать все это хозяйство очень трудно. Понятно, что многие волонтеры уходят. Понято и то, что несколько энтузиастов не могут заменить собой государство. Но приют «Незнайка» надо расширять, благоустраивать, мама и детей надо учить и лечить. В «Незнайке» это делается так, как только это возможно в такой ситуации. Много всего нужно приюту. И спасибо, что он есть.
Здравствуйте, Светлана Алексеевна.
Я знаю Вас. И чем занимаются Ваши организации – тоже известно многим. Вы – публичный человек. Спасибо Вам!
Но… Я очень огорчена, что Вы действуете так же, как и остальные друзья Сапара Муллаевича (писала про это в комментариях к письму Лейле).
Я уже говорила, что, так же как и Вы, не приуменьшаю значимость существования такого приюта. И поэтому — очень болею за него и тех, кто там живет.
Естественно, в том, что туда попадают женщины в кризисной ситуации, помощь при которых должно оказывать государство, а – не оказывает, есть вина государства, как Вы и пишете.
И то, что Вы и Ваши организации в таких случаях реально помогают людям, сугубо Ваша заслуга.
В тех же вопросах, которые я поднимаю, нет вины государства.
Я не касаюсь вопросов о причинах, в результате которых женщины с детьми оказались в Незнайке. Меня волнуют вопросы быта и безопасного существования женщин и их детей в стенах этого приюта. Приведенные мною факты едва не случившихся несчастий с детьми, это – не частный случай, и – далеко не исчерпывающийся список таких и подобных происшествий
Вы пишете: «Женщины ссорятся, ругаются, не могут приспособиться к этим временным условиям жизни. Но у них есть крыша над головой, пища и прекрасная природа вокруг.»
К сожалению, это далеко не безобидные ссоры.
Прошлый комментарий некой Серафимы, демонстрирует то, что там бывает.
Я об этом случае не слышала. Вероятно, это было тогда, когда меня в этом приюте еще не было.
Но – поверьте – я была свидетелем не менее жестких столкновений, угроз применения холодного оружия, драк с применением сковородок и т. д. Причиной конфликтов могло стать как принципиальное событие, так и какой-то сущий пустяк. Там – очень взрывоопасная обстановка, подогреваемая некоторыми старожилами, которые ищут свою выгоду в создании подобных инцидентов.
Вы пишете: «Но приют «Незнайка» надо расширять, благоустраивать, мам и детей надо учить и лечить. В «Незнайке» это делается так, как только это возможно в такой ситуации».
В том-то и вопрос, что это НЕ ДЕЛАЕТСЯ так, как только это возможно в такой ситуации.
Я – свидетель этому. И не только я.
Все те волонтеры, которые ушли, не просто взяли, и ушли.
Те, которых я имею в виду, были не обычными волонтерами, а энтузиастами, желающими помочь наладить в приюте нормальный быт и условия проживания женщин.
Они, как и мы с девочками, много раз беседовали с Сапаром Муллаевичем, предлагали ему свое видение решения ситуации, предлагали свои услуги в качестве исполнителей.
Самое интересное, что он, поначалу, всегда соглашался как с существованием проблематики, так и с необходимостью ее скорейшего решения. Волонтеры, окрыленные одобрением, уходят с головой в реализацию.
Но в результате ничего не получается. Поддержки их начинаниям нет. От объяснений Сапар Муллаевич уклоняется. Или – дает объяснения… которые никто не понимает. А особо настойчивым может и намекнуть на кое-что нелицеприятное.
Так было и с нами. Так же было, насколько мне известно, с врачом Валентином, который ушел, отдав Незнайке несколько лет. Он, в отличие от нас, даже позиционировался как член команды Сапара Муллаевича.
То же самое произошло и женщиной-волонтером из Апрелевки, которая начав оказывать Незнайке помощь (включая и материальную), тоже, натолкнувшись на непробиваемую стену, перестала участвовать во всем этом.
Ушло еще несколько человек, не таких заметных, как эти благородные люди, но тоже делавшие для Незнайки все, что могли. И все только за последние пол года.
Уйдя из Незнайки, они не прекратили своей благотворительной деятельности, а, просто, нашли для помощи другие приюты.
А многие группы волонтеров, которые просто иногда приезжали для разовой помощи, или для привоза продуктов, просто перестали приезжать.
Зато – начали приходить в Незнайку другие люди. Не просто волонтеры, а – в команду Сапара Муллаевича. Какие люди – упоминается в моем следующем посту на этом ресурсе, название «Затем началась охота на ведьм».
И поэтому, когда Вы слышите что «в «Незнайке» это делается так, как только это возможно в такой ситуации», свидетельствую, это – не так.
Не знаю, как было раньше, до моего прихода в Незнайку (а судя по посту Серафимы, и раньше было так же), но в настоящее время там НИЧЕГО не делается для того, чтоб там было НОРМАЛЬНО. Все, что делает в этом направлении сам лично Сапар Муллаевич – ни к каким улучшениям не приводит.
Вместо того, чтоб просто взять и непосредственно заняться решением проблем, как это предлагают ему все волонтеры-энтузиасты, как только видят ситуацию в Незнайке, он… проводит собрания, на которых уговаривает жильцов делать хорошо, и не делать плохо. Жильцы на собраниях кивают головами, но в результате ничего не меняется. И не может измениться, контингент не тот.
Но стратегия воздействия – никогда не меняется. Меняется только тактика. Сапар Муллаевич от раза к разу переходит от увещеваний к угрозам (выгнать всех, закрыть приют), затем – назначает из их числа каких-то ответственных, которые ничего и не собираются делать… Или того хуже – используют свое положения для сведения личных счетов.
Затем – опять увещевания. Как только он уезжает (а приезжает он в Незнайку не очень часто), все опять возвращается на круги своя. И Сапар Муллаевич удивляется, почему же так происходит? Но, все равно, ничего радикально менять не желает.
Почему так получается? Почему Сапар Муллаевич так делает? Этого никто не понимает. Поэтому – и уходят в конце-концов. И это – не тот обычный процесс, когда, как Вы пишете, «Понятно, что многие волонтеры уходят».
Уважаемая Светлана Алексеевна!
Я предполагаю, что Вы искренне хотели бы, чтоб в Незнайке все было бы хорошо. Ведь Вы, согласно Вашей статье, посылаете туда людей; и Вам, естественно, хотелось бы, чтоб они там хорошо себя чувствовали.
Если Вы согласитесь, я могла бы попробовать скоммутироваться и поговорить с моими коллегами-волонтерами (которые, хоть и ушли из Незнайки, но это не обязательно означает, что приют Незнайка стал для них безразличным), и уговорить их выбрать время (когда и Вам будет удобно, Ведь я понимаю – Вы очень занятой человек), чтоб встретится с Вами. Я, откровенно говоря, давно хотела лично с Вами познакомиться.
Я понимаю, что здесь, в статье, я не предъявляю неопровержимых доказательств тому, о чем пишу (а как было бы возможно это сделать?).
А при личной встрече это возможно.
После этого Вы, убеждена, по-другому посмотрите на ситуацию, и что для меня самое главное, скажете свое веское слово, которое, при Вашем положении и заслугах, Сапар Муллаевич вряд ли проигнорирует.
Мой электронный адрес: rita.sokolik@yandex.com
С уважением,
Маргарита.
Я представляю православную общину. Мы уже давно помогаем женщине, имеющей троих малолетних детей, которая приехала в Москву из региона «искать правды», так как, в результате несчастного стечения обстоятельств, потеряла там жилье и мужа. На момент приезда в Москву она имела двоих детей и была в положении. Ее зовут Светлана.
Ситуация у нее довольно тяжелая. Формально, она не имеет право на новое жилье, но наличие троих детей, статус матери-одиночки, и то, что она являлась жертвой неких обстоятельств, позволяло надеяться, что если бегать по инстанциям, бить в колокола, требовать, просить, увещать, то, возможно, ее поставили бы в льготную очередь на получение муниципального жилья. Не в Москве, конечно, а там, в регионе.
Мытарилась она жестоко, со своими малолетними детьми, будучи беременной. Жила в монастыре, затем ей недолгое время пытались снимать квартиру.
В конце-концов, она попала в приют Незнайка, где руководителем был Кульянов Сапар Муллаевич.
Принял он ее хорошо: проявил заботу и участие. Расположил в хорошей комнате. Начал вникать в ее ситуацию. Обещал помочь: подключить юристов, знакомых чиновников и сделать все возможное, чтоб ее ситуация разрешилась.
Пришло время ей рожать. Все прошло нормально, и на свет появился третий ребенок.
И стала Светлана жить в Незнайке, и так как это очень непростое дело ухаживать за троими малолетними детьми, один из которых – грудной, она не могла ничем больше заниматься.
Первые звоночки прозвенели скоро. В результате перемещений из комнаты в комнату, к ней подселили соседку, с которой у нее отношения не сложились. Ругались, доходило до криков. Светлана часто плакала. Боялась потерять молоко.
Нужно сказать, что характер у Светланы не простой, да и постоять за себя и за детей жизнь научила.
Но соседка оказалась еще прожженней: делала ей гадости исподтишка, разбрасывала ее вещи, кричала на ее детей, и постоянно провоцировала Светлану на конфликт.
Светлана обращалась к руководству приюта, просила ее переселить от такой соседки. Жаловалась на притеснения.
Но соседка была очень изворотливой, умела врать беззастенчиво, и еще, она была землячкой Сапара Муллаевича, изъяснялась с ним на узбекском языке, и Светлане не удалось достигнуть каких-то сдвигов в защите своих интересов и интересов своих детей.
Кончилось все настоящей дракой, с причинением увечий, не сильных, конечно, но все же…
После этого их расселили. Светлана получила место в проходной комнате, значительно уступающей по качеству той, в которой она была ранее.
Между тем, время шло, Сапар Муллаевич все обещал и обещал начала каких-то действий, которые сдвинут процесс, ради которого Светлана приехала в Москву. Но пока – ничего не двигалось.
События в Незнайке, тем временем, развивались. И не в лучшую для Светланы сторону.
Каким-то образом, женщины в Незнайке разделились на два враждующих лагеря: в одну группу входили те, к которым приезжали благодетели и привозили что-то для детей и самих женщин. Ничего такого не привозили: продукты питания, памперсы, мыло, кое-что из одежды.
В другую группу, и их было большинство, входили женщины, у которых не было своих благодетелей, и лично им ничего не привозили. Довольствовались они крохами, которые перепадали им от редких привозов продуктов, которые, иногда, привозили на всех.
Естественно, вторая группа дико завидовала первой. А женщины из первой группы, естественно, в первую очередь заботились о своих детях.
Светлана была в первой группе. Благодетели, которые помогали ей ранее, не бросали ее и ее детей и сейчас.
В результате, Светлана была втянута в жестокий конфликт, где в ход шло все: воровство продуктов, преднамеренная порча вещей, и даже дети были втянуты в этот конфликт: стоило старшим детям Светланы забрести куда-то не в свои края, где мамы не было поблизости, на них тут же с криками обрушивались другие женщины, с угрозами прогоняя их вон.
Светлана, конечно, продолжала пытаться жаловаться Сапару Муллаевичу, но в результате интриг противоборствующей стороны так получалось, что Светлана постоянно оказывалась виноватой в глазах руководства, и помощи ей в решении конфликтов не предоставлялось.
А время все шло, и скоро стало ясно, что Сапару Муллаевичу не удалось ни самому, ни с помощью своих знакомых чиновников и юристов сдвинуть ее вопрос. Правда, Светлане с некоторых пор стало казаться, что ее вопрос завис давно, и им никто не занимается.
Сапар Муллаевич, видимо, и сам стал тяготиться положением со Светланой. Начал спрашивать ее, что она собирается делать в ситуации, когда ей никто не сможет помочь. Она отвечала, что не знает. Конечно, это не могло понравиться руководству. Женщина с непростым характером, к которой нужен особый подход, с беспокойными детьми, конфликтующая за свои права и своих детей, и без ясных перспектив на благополучный исход ее судьбы.
После очередного конфликта, по ее словам, специально спровоцированного враждующими с ней женщинами именно для этих целей, ее опять переселили в комнату уже совсем некомфортную, в этой комнате постоянно стояла вонь. С женщиной, очень неаккуратной, без детей, и к тому же, постоянно в любую погоду порывающуюся открыть окно в комнате, где спят дети Светланы. Светлана, конечно, пыталась ее образумить, опять жаловалась Сапару Муллаевичу, но снова ничего не добилась. В конце концов, когда Светлана отлучилась вечером по бытовым нуждам, уложив детей спать, эта женщина, ее соседка, открыла большое окно, и холодный воздух мгновенно наполнил комнату (в холодное время года). Подоспевшая Светлана не смогла уже ничего сделать: двое из ее детей заболели, один ребенок – сильно, и им пришлось вызывать скорую помощь и ехать ложиться в больницу.
По выходу из больницы ее ждал сюрприз: ей предложили в течение определенного срока найти себе жилье и вместе с троими детьми покинуть Незнайку. Сапар Муллаевич аргументировал это решение конфликтностью Светланы, что делало невозможным ее дальнейшее пребывание в приюте.
Светлана принялась судорожно позванивать знакомых добродетелей, разные благотворительные организации и религиозные общины. Уже рисовала себе картины, как она с детьми в холод ночует на вокзале.
Но бог не оставил ее в критической ситуации. Ей повезло: нашлась религиозная организация, которая для начала сняла ей квартиру и обеспечила переезд Светланы и ее троих детей вместе с вещами.
В настоящий момент, с помощью благодетелей, Светлана значительно продвинулась в решении своего вопроса. Забрезжил свет в конце пути.
Ей по-прежнему помогают добродетели и религиозная община. Дети растут, и она уже пытается сама подрабатывать.
Светлана не испытывает особой благодарности к приюту Незнайка, говорит, ей там было очень плохо. Без ложной скромности рассказывает про свои злоключения, и готова поделиться своей историей со всеми желающими.
Я уже довольно долго работаю в благотворительной организации. Очень часто к нам приходят женщины с детьми, которым просто негде приклонить голову, а детям негде спать и нечего есть. Первое, что нам приходит на ум в их обустройстве : Попросить Сапар Муллаевича приютить!! Он почти никогда не отказывает. Уже многим женщинам и их детям таким образом была спасена жизнь и здоровье.
Конечно, как в кино, видя прекрасный замок в красивом месте очень хочется видеть там милых женщин и деток. Да еще являющийся лакомым куском для окружающих.
Дорогие мои! «Милые и хорошенькие, чистые и умные» в нас с вами не нуждаются. Им и так все хотят помочь. А вот именно грязных, вшивых и оказавшихся в ужасном положении людей с маленькими детьми и спасает приют Незнайка.
К сожалению, никогда не удается быстро решить проблемы, вставшие на пути этих несчастных женщин. Сапар Муллаевичу приходиться оббивать пороги бюрократических государственных организаций и гос. чиновников, от которых зачастую зависит судьба этих женщин с малолетними детьми.
Вам бы хотелось видеть в приюте порядочных женщин, которые могли справиться со своими детьми и устроить свою жизнь. Хорошо бы было, никаких забот. А тут вы встречаете людей с трудными судьбами!
Я горжусь теми волонтерами, которые нашли в себе силы на заботу и добрые чувства к женщинам и детям, попавшим в сложную жизненную ситуацию.
Сапар Муллаевич один из самых добрых и честных людей на свете!
Он помогает самым незащищенным и обездоленным. Если можете — помогайте, а если нет- отойдите и не мешайте!
Здравствуйте, Лейла.
Все, что Вы пишете про обездоленных людей, которые, порой не вызывают симпатии окружающих, но, тем не менее, очень нуждаются в помощи, вещи сами собой разумеющиеся. Кто с этим спорит?
И то, что в приют «Незнайка» попадают люди обездоленные, тоже не подвергается сомнению. Насколько я в курсе, приют, практически, не берет людей с улицы, а попадают они в Незнайку именно по просьбе других организаций, связанных с благотворительностью, которые и занимаются продвижением их судьбы. Незнайка только предоставляет им кров и пищу, больше ни на что не претендует.
Но Вы, посылая таких людей в приют «Незнайка», отслеживаете их положение в этом приюте? Или считаете, что с ними там всегда все очень хорошо?
Именно об этом написана моя статья. Именно о том, как приходится жить этим людям в Незнайке, об их проблемах, зачастую не естественных проблемах, которые их и привели в Незнайку, а образующихся в результате нерешенных проблем, решение которых относится к компетенции администрации приюта.
Я бы, конечно, хотела в комментариях обсуждать именно эти проблемы, искать способы их решения, так как мне небезразличны судьбы многих из постояльцев Незнайки, с которыми я за этот год сблизилась.
Но что получается в итоге? Сюда заходят и пишут комментарии, видимо, друзья Сапара Муллаевича, которые имеют заранее только лишь одну определенную цель: расписать, какой хороший человек Сапар Муллаевич, как много он сделал и делает, и как нехорошо делать то, что может как-то не понравиться, или помешать лично Сапару Муллаевичу.
При этом, скорее всего, сама статья и комментарии к ней не прочитываются, либо не осмысливаются. Так как в подобных записях нет ни слова по сути поднимаемой мною проблемы.
Лейла, Вы, и все другие друзья Сапара Муллаевича! Поймите же, что сколько Вы бы не пели ему осанну, проблемы, о которых я пишу, не развеются в воздухе от этого! И это – не шуточные проблемы! Из-за неспособности или нежелания Сапара Муллаевича навести должный порядок и решить животрепещущие проблемы, весь год, который я там помогала, ситуация в Незнайке порой балансировала на волоске. И мы с девочками пытались включиться, но…
Если Вы считаете себя его другом, то по-дружески можно было бы и задуматься: почему у такого хорошего, кристально честного, имеющего в прошлом такой блестящий послужной список Сапара Муллаевича, в настоящем – перестало все хорошо получаться? И только тогда можно было бы попробовать помочь и ему, и приюту, если Вам, его друзьям, это по-настоящему нужно.
А жанр — чистая кляуза. Ох, эти риторические вопросы: «Так что же реально нужно сделать для помощи приюту «Незнайка» и его обитателям?» — после которых,конечно, требуется вмешательство общественности «во избежание»
Вот здесь, в Литературном журнале, глубоко и остроумно о жанре доноса, в том числе и публичного, пишет Станислав Рассадин
http://www.megalib.com/home/36-obzory/75-stanislav-rassadin-donos.html
«вероятно… возможно…» — Набрасывая петлю, автор доноса и сам петляет, намеренно путает следы, избавляясь от малой толики ответственности за свои убийственные слова; и та верноподданная истерика, в которой он бьется, заключая письмо («…Как коммунист, не могу молчать… Куда мне было обратиться? В мою ПАРТИЮ… Я надеюсь, что партия призовет к ответу… осмелились… в год 50-летия Советской власти…»), венчает косноязычный стиль того жанра, о котором у нас речь… Да, настаиваю, жанра или, если угодно, метода, который знал свои взлеты — и вот закономерно и потому поучительно пришел к вырождению»
Что ж, история жанра глубока.
О, Ольга…
Боюсь, я зря с Вами пыталась открыть нормальную дискуссию.
Вместо спора по существу, Вы решили дискредитировать автора, опорочив его мотивацию.
Как я уже отвечала одному из подобному Вам комментатору, я не собираюсь стоять и смотреть, если на моих глазах происходит что-то достаточно плохое.
Переход на личности – всегда был признаком того, что у оппонента аргументы закончились.
Все это очень печально, но я, начиная писать статьи нелицеприятного характера для администрации Незнайки, была к этому готова.
Всего хорошего.
Я знаю этот приют.
Я раньше работал в местных органах власти, когда эти территории относились к Московской области.
На них очень много поступало жалоб. Совершенно разные темы. Как от местного населения, так даже и от тех, кто в этом приюте жил.
Наши пытались реагировать, выезжали, нашли много такого, за что положено принимать серьезные меры. Но оказалось, эта проблема не для нашего уровня. У них, наверное, имеются очень сильные покровители сверху, и нас тормознули.
Сейчас там Москва. Может, московские власти смогут объективно разобраться, что там и как. Если они читают это.
Никакой злобы у меня нет, я не вырабатываю это чувство, просто правда кое-кому глаза колет. С Сапаром Муллаевичем, как уже говорила, я общаюсь с 90-х годов. Познакомили нас на каком-то мероприятии дети, мои интернатские воспитанники, которые ездили в организованную им благотворительную поездку. Затем этот неспокойный человек пригласил меня на обсуждение с учёными, психологами и чиновниками концепции проекта социальной помощи сложным семьям с детьми, социальным сиротам и беспризорникам. Очень скоро после этого под руководством Сапара в Москве был запущен проект школы-интерната для социальных сирот под патронажем Патриархии, который лично освятил Патриарх Алексий Второй. Этот проект готовился как образец для последующих подобных организаций, но, к сожалению, не выжил из-за отсутствия финансирования и был переделан в казённый детдом. Сапар с воспитателями и сотрудниками детской комнаты милиции собственноручно отлавливал беспризорников на ВДНХ, мы их принимали. Организовано было всё очень здорово: документацию вел социальный работник, был санпропускник, отремонтированные помещения, школа, сотрудники получали зарплату. Дети в выходные ночевали в семьях, иногда сбегали во внешний мир, оттуда приходили вшивые и грязные, мы их стригли, отмывали, и опять они были чистые и спокойные. Мы понимали, что им выпала трудная жизнь, уважали их за то, что им пришлось хлебнуть, они платили нам любовью и благодарностью, но Сапара любили больше всех. Нечестные сотрудники тоже были, были и любители «мутить воду» или «потянуть одеяло на себя», подобные автору жалобы, но от таких старались избавиться, люди с подобным настроем мешают главному делу. Дети с такой тяжёлой судьбой, как у наших воспитанников, особенно чувствительны к окружающей атмосфере, у них огромная потребность в добре и любви, а конфликтные настроения в подобных учреждениях неуместны. Наладив этот проект, Сапар перешёл к другому, тоже частному, там мы вместе какое-то время готовили и согласовывали документацию, я помогала собирать материал в микрорайоне. Этот проект не состоялся из-за проблем со зданием, а Сапара пригласили директором в «Дорогу к дому». Здесь я с ним совсем немного потрудилась и ушла из-за здоровья мамы. Через какое-то время он собрал коллег из первого интерната и в том числе меня, чтобы показать, чего удалось добиться. По сравнению с тем, что я видела в начале, были видны реальные результаты грамотной деятельности руководителя и команды. «Настроив» работу в приюте «Дорога к дому», Сапар принялся за проект «Незнайка». Я там была, видела своими глазами и слышала своими ушами, что проект, «клиентами» которого являются около полусотни человек, остро нуждается в деньгах и специалистах-волонтёрах, которые просто приходят и помогают выполнять необходимую работу. Приют не устаёт благодарить волонтёров за бескорыстную помощь, но она нужна постоянно ещё и ещё — это жизнь. Да, это непросто, убирать чужую грязь, следить за чужими детьми, выводить и вычёсывать у них вшей, но чтобы делать подобные вещи, нужно понимать ценность самого этого труда для самих волонтёров. Это не они для вас, а вы для них, волонтёры. Конечно, при работе с таким контингентом трудно избежать эффекта эмоционального выгорания, когда всё кажется бесполезным и хочется кого-то обвинить в своей усталости, тогда обращаются к психологу или уходят на спокойную работу. Но не нужно самоутверждаться через других людей, самоутверждайтесь за счёт собственного труда во благо, а не во вред людям. Как, например, это делает Сапар Муллаевич. У нас с ним совершенно разные характеры — я горячая, резкая, динамичная, требовательная, перфекционистка и идеалистка, но я и десятой доли не смогла сделать того, что сделал он в тот период, что мы с ним общаемся. Мне жаль, что я не рядом с ним в это трудное время — не позволяет здоровье, надеюсь, это временно. Моё чувство к нему — не обычная симпатия, а восхищение и благодарность этому фантастическому подвижнику за то, что он без финансирования и практически в одиночку «тянет» проект, который не должен по всем критериям работать, а также вера в то, что у него всё получится, несмотря на происки злопыхателей и недоброжелателей. Удачи тебе, Сапар, и огромное спасибо за то, что позволяешь помогать.
Алия, вы меня не слышите.
Я не оспариваю бывших заслуг и достижений президента.
О его прошлых делах он всегда много рассказывает сам, и есть настенный стенд с фотографиями в комнате с камином.
Я пишу о том, что происходит сейчас в Незнайке, о том, что вижу я и видят другие.
Вы же полностью игнорируете факты, о которых я пишу, и которые можно проверить.
И не можете удержаться от оскорблений:
«Нечестные сотрудники тоже были, были и любители «мутить воду» или «потянуть одеяло на себя», подобные автору жалобы, но от таких старались избавиться, люди с подобным настроем мешают главному делу.»
Если у вас есть претензии к деятельности автора, пишите про это конкретно, а не то ваши нападки – просто голословная клевета и чистой воды оскорбления. Не забывайте об уголовной ответственности, предусмотренной за это. Я же все, о чем пишу, готова подтвердить фактами.
При этом, девочки из моей группы волонтеров и сейчас продолжают помогать нуждающимся в приюте Незнайка.
Вы пишете: «Я там была, видела своими глазами и слышала своими ушами, что проект, «клиентами» которого являются около полусотни человек, остро нуждается в деньгах и специалистах-волонтёрах, которые просто приходят и помогают выполнять необходимую работу. Приют не устаёт благодарить волонтёров за бескорыстную помощь, но она нужна постоянно ещё и ещё — это жизнь. Да, это непросто, убирать чужую грязь, следить за чужими детьми, выводить и вычёсывать у них вшей,»
Когда Вы были в приюте в последний раз? Вы не путаете приют Незнайка с каким-то хосписом или домом престарелых? Какую – чужую грязь убирать?
Вы полагаете, что в приюте у всех детей – всегда вши, которые именно волонтеры постоянно должны выводить? Вши бывают, но не у всех подряд, а у детей нерадивых мамочек, которые не очень хорошо за своими детьми смотрят. Или у вновь принятых, без соответствующего медицинского осмотра.
В приюте Незнайка, к вашему сведению, проживают вполне трудоспособные женщины (со здоровыми детьми), которые сами себя обслуживают и ухаживают за своими детьми, и грязь за собой сами должны убирать.
Конечно, некоторые ленятся это делать, и тогда происходит то, о чем я пишу в своей статье. Но это происходит как раз из-за недостаточной организации их труда и быта со стороны администрации приюта.
От волонтеров в Незнайке никогда не требовалось делать то, о чем вы пишете.
И пол сотни человек я там никогда не видела… в основном, 20-25 человек. Максимум, и то ненадолго, до 30. Хотя, нужно отдать должное, и эти цифры – впечатляют. Но все это говорит о Вашей недостаточной осведомленности о том, что происходит в приюте в данный момент.
Да, приют постоянно нуждается в новых волонтерах. Потому, что старые волонтеры постоянно уходят по истечению некоторого времени по причинам, о которых я писала раньше.
Приют постоянно нуждается в деньгах… Конечно, с этим никто не спорит, любая благотворительность всегда нуждается в деньгах. И приют их, по всей видимости, получает. Иначе, из каких средств бы он существовал? Из каких средств покупалось бы все необходимое для приюта, включая продукты питания?
«Здесь я с ним совсем немного потрудилась и ушла из-за здоровья мамы.»
Вы с ним расстались из-за здоровья мамы? А в прошлом своем комментарии вы сообщили, что, цитирую, «кто-то (как я, кормильцы семьи) уходил в сторону бОльшей зарплаты».
«огромное спасибо за то, что позволяешь помогать.»
Помогайте. Приезжайте в Незнайку, и делайте хотя бы то, что мы с девочками делали весь последний год.
«я горячая, резкая, динамичная, требовательная, перфекционистка и идеалистка,»
Тем не менее, прошу вас удержать свой темперамент, и не превращать пространство данного уважаемого журнала в арену для выяснения отношений.
Маргарита, не утруждайтесь. Не тратьте бисер. Эта Енютина тролль, поставленная троллить в пользу президента Сапара. Вы не замечаете – все признаки есть. Она выбирает из написанного только удобные для себя куски, остальное неудобное, не замечает как будто этого нет. Перевирает все в свою пользу. Всех несогласных х**ми обкладывает. Один Сапар у нее ангел с крылышками во всем и всегда. Так и представляется пена из ее рта.
Я хочу сделать Вам одно предложение. Как Вы смотрите чтоб приехать к нам в деревню, только не в приют, а пообщаться с жителями деревни? Всего здесь не напишешь.
Если Вы согласны, то напишите мне на адрес nik-krv@rambler.ru
Маргарита, не утруждайтесь. Не тратьте бисер. Эта Енютина тролль, поставленная троллить в пользу президента Сапара. Вы не замечаете – все признаки есть. Она выбирает из написанного только удобные для себя куски, остальное неудобное, не замечает как будто этого нет. Перевирает все в свою пользу. Всех несогласных ***** обкладывает. Один Сапар у нее ангел с крылышками во всем и всегда. Так и представляется пена из ее рта.
Я хочу сделать Вам одно предложение. Как Вы смотрите чтоб приехать к нам в деревню, только не в приют, а пообщаться с жителями деревни? Всего здесь не напишешь.
Если Вы согласны, то напишите мне на адрес nik-krv@rambler.ru
Конфуций сказал, что низкий человек требует с других, а благородный человек требует с себя. Сапара Муллаевича знаю давно, с 90-х годов мне повезло работать с ним в различных проектах, а также в дальнейшем наблюдать со стороны его работу и добрые дела. Я горжусь этим знакомством. Кляуза соседа, который испытывает дискомфорт от запаха горящих дров, и за это готов запачкать «мутными мотивами» кристальнейшего человека, не только не делает чести автору, но и характеризует его же самого с некрасивой стороны. Желаю Николаю захотеть самому стать чуточку добрее, человечнее, если это ещё возможно. Только вот «мутные мотивы» как раз нужно искать у единомышленника Николая и автора основного пасквиля, Маргариты. Начну издалека. Наблюдая за Сапаром Муллаевичем много лет, действительно видела, как люди, окружавшие его, то составляли крепкую команду, то вдруг отходили в сторону: кто-то хотел по его примеру создать свой проект, кто-то был несогласен и уходил в собственный поиск, а кто-то (как я, кормильцы семьи) уходил в сторону бОльшей зарплаты. Один только Сапар неуклонно двигался к воплощению данного проекта. Некоторых из ушедших я знаю лично — вместе посещали семинары, учёбу. Но никто из покинувших Сапара не согласных и не совпавших с ним людей не занимался рассылкой подобных вредительских жалоб. Цель данной жалобы — не помочь нуждающимся людям, а навредить Сапару и его проекту помощи. Через строки жалобы просвечивает полное и абсолютное непонимание целей проекта, того контингента, специфики работы с такими людьми, а также и потребительский взгляд человека, которому, видимо, просто Сапар помешал осуществить какие-то свои задачи. Действительно, подобные люди рядом с ним долго не задерживаются. Сейчас модно через благотворительность удовлетворять свои личные амбиции. Уверена, что Сапар отслеживает чистоту побуждений людей, работающих с ним, вовремя распознаёт и удаляет от своего детища. Ценю, благодарю его за стойкость и чистоту, молюсь, чтобы всё у него получилось.
Здравствуйте, Алия.
Вы, вероятно, преисполнены злобой. Вы не пробовали применить приведенное вами изречение Конфуция к себе?
Похвально, что вы рьяно защищаете человека, которому симпатизируете. Но вы забываете, что каждый человек имеет равное с другими людьми право на высказывание своего мнения.
У вас же все, кто высказывается не так, как бы хотелось вам, – нехорошие люди, а их мнения – кляузы и пасквили.
Если человек недоволен задымлением воздуха, которым он дышит, и он выражает по этому поводу недовольство, значит, по вашему, это характеризует его с нехорошей стороны, и вы вешаете на него ярлык человека, вряд ли для которого возможно стать добрее, человечнее. А Вы не думали, что он… к примеру… может пытаться защитить от дыма своих детей, которые могут быть… астматиками? Как вы можете судить людей, ничего не зная о реальной ситуации? К тому же, про какие-то «мутные мотивы» пишет в своем комментарии не Николай, а Алексей.
Вы сами пишете про то, что наблюдали многократное явление, при котором люди, которые дружно работали вместе с Сапаром много лет, потом — внезапно разбегались.
Стало быть, такой стиль работы для него – норма, а то, что вы пишете о мотивах тех людей, которые разбегались, может оказаться Вашим субъективным мнением (кроме вашего личного мотива – сугубо материального). Впрочем, интересно будет разыскать этих людей и выяснить это из первых рук.
Про прошлые подобные ситуации я ничего не знала, но я писала уже, что наблюдала на протяжении года, как именно это происходит в настоящем. Например, я уже писала про врача, который явно более года (возможно, намного больше, просто я сама пришла помогать в приют чуть больше года назад) истово лечил жителей приюта, боролся с антисанитарией, с тараканами и крысами, с плохим уходом за детьми, здоровыми и больными; а затем – ушел, причем, как мне известно, по тем же причинам, что и я: не мог мириться с существующим положением, как и с нежеланием руководства что-либо делать, оказывать ему содействие. И есть многие другие волонтеры.
Если будет нужно, я могла бы привести желающим (только в личной переписке, а не публично) мнение многих людей, которые помогали Незнайке, а потом опускали руки и уходили по тем же причинам.
Про непонимание целей проекта… тут вы, отчасти правы. Цели – трудно понять. Но мне кажется, ближе всех к пониманию этих целей приблизился Гезалов Александр в своем комментарии, который сходу вник в суть дела. Мы же — не претендовали никогда на глубокое понимание этих целей, просто – пытались помогать нуждающимся, чем могли. И в команду к Сапару не набивались. Так что, я не понимаю, о чем вы говорите, обвиняя уже меня в каких-то мутных мотивах.
Вы называете мою статью вредительской жалобой. Не знаю, какие порядки у вас превалировали в совместной работе с Сапаром, и каких ценностей вы придерживаетесь сейчас. По-вашему, если видишь вопиющую вещь, и сама не можешь ничего поделать, то нужно все равно молчать? Это больше напоминает круговую поруку, клановость.
По нашему общему мнению, эта статья никак не может повредить женщинам, нуждающимся в помощи. Возможно, это может не понравиться президенту, который, во избежание понижения своего реноме, вынужден будет шевелиться, чтоб устранять те вопиющие недостатки, которые и побудили меня на написание этих статей.
Или вы сомневаетесь в правдивости и объективности информации, изложенной мною? Тогда возьмите и посетите приют «Незнайка», лучше – без предварительного объявления о предстоящем визите; посмотрите на все своими глазами, пообщайтесь с женщинами, естественно, наедине, и не только с теми, которые будут «рекомендованы» для общения…
А так… конечно, проще всего объявить людей, мнение которых Вам не нравится, неадекватными, злыми, преследующими какие-то низкие потребительские цели и т. д.
Впрочем, если у вас есть какие-то конкретные факты, пишите про них, что б не быть голословной; я же обещаю произвести журналистское расследование по предоставленной Вами информации, и честно напишу про это.
В любом случае, почаще вспоминайте изречение Конфуция, применяя его не только к другим.
Вот почему я не люблю всякие Центры поддержки попавших в трудную жизненную ситуацию и т/д, так как там чаще всего самой работы по реабилитации и включение социального клиента нет.Есть просто банальная передержка под которую глупенькие спонсоры дают денег, а добровольцы бегают туда не зная как и чем реально помочь. Просто бегают.. Критерии эффективности в этой деятельности часто отсутствуют.Просто все вместе это не критерий!!Бедные те, кто попадает во всякие такие Центры, где им заваривают социальные лифты,часто навсегда!Что ПНИ, что эти Центры-сестры и братья!
Да, Вы совершенно правы.
Там, фактически, именно то, что Вы и написали: центр передержки. Пока проблемы находящихся там людей решаются кем-то другим, извне, или – ими самими. Или – не решаются.
Вы заострили внимание на более глобальной проблеме этого и других подобных этому учреждений.
Хотя, если посмотреть на это с другой стороны… если у людей в такой ситуации нет крыши над головой, и с ними дети, то, может, им лучше попасть в этот центр передержки, в тепло, и туда, где поесть дадут?
Я же, под впечатлением их проблем насущных, не стала копать так глубоко.
Мне просто хотелось сделать что-то, чтоб изменить существующее конкретно там положение вещей, так как там, по сравнению даже с другими подобными центрами передержки… Впрочем, все видно из моих статей.
Может, Вы сможете подсказать, что можно сделать для улучшения ситуации?
Вы только об одном забываете, маргарита. многие из этих людей погибли бы, если бы не нашли этот выход. в обычные приюты — с санпропускником, анализами и направлением из соцзащиты — очень трудно попасть. нужно приложить усилия, пройти настоящую бюрократическую процедуру. Людям, оказавшимся на улице, не до этого. Просто потому что они уже на улице, для них закрыты многие двери, иногда даже двери автобусов и метро.
Здравствуйте, Ольга.
Очень Вас прошу, вчитайтесь повнимательнее в мою статью и в мои комментарии к ней.
Я же не говорю, что это плохо, и что этого не нужно делать. Наоборот, я очень рада, что есть такое место. Я сама больше года помогала там, чем могла. И с тем, что Вы говорите, я совершенно согласна.
То, что туда берут людей любого социального статуса, это прекрасно. Но, подумайте, почему не наладить там нормальный быт, приемлемые условия существования?
Если приходят добровольцы, даже с медицинским образованием, почему бы не оказывать помощь им для осуществления ими же приемлемых санитарных условий для проживающих? Зачем делать так, чтоб такие люди, не найдя поддержки у руководства, уходили, и приют становился тем, чем является сейчас?
Кроме того, хочу отметить, а приюте людей, долго живших до этого на улице, нет. Там – совершенно нормальные мамочки с детьми, которые вполне могут позаботится о себе и своих детях. Просто, в данный момент так сложилась их жизнь, что им некуда идти.
И, еще. Я не думаю, что помогая им спастись от улицы, можно обрекать их на другую крайность.
Я имею в виду то, что написала в статье. Если, не дай бог, из-за недосмотра мамочек, который, в свою очередь, спровоцирован соответствующим бытом, за которым не следит администрация, произойдет несчастный случай с ребенком… Что будет оправданием этому?
Почему-то тут многие приписывают мне желание закрыть этот приют. Почему они так мыслят?
Моя статья о другом. Я хочу, чтоб в этом приюте были устранены все те недостатки, которые делают жизнь в этом приюте очень трудной (а для кого-то наоборот, чересчур сладкой). И я считаю, что это в силах сделать администрации приюта, в лице президента. Ведь на словах он со всем был согласен. Но, вот, почему он на деле делает так, что ничего не меняется к лучшему? Даже наоборот…
Я в этой статье просила помощи для приюта, а на меня некоторые начали лить грязь.
Маргарита, не знаю, кто начал лить грязь, на кого и почему. Может быть, люди не умеют спорить. Надо все это решать путем переговоров. Я была там как журналист, несколько раз. Мое впечатление — люди стараются как могут, выкручиваются. То что по недосмотру с ребенком у какой=то мамы что-то может случиться — это общее место. Так в любую семью можно вмешаться, чтобы проверить, а вдруг тут детям что-то угрожает. Советчиной, управдомом — вот чем все это пахнет. Мне кажется, хочет кто=то помочь — пусть поможет. Не нравится приют — пусть сделает свой.
Ольга, вот это уже мне, если честно, не нравится.
Приют, это – не личная жизнь. И люди, которые там, волею судеб, пребывают, не собственность приюта. И не заложники ситуации. И нельзя относиться к приюту (имеется в виду не только как к зданию, а как к учреждению), как к своей собственности (что хочу, то и ворочу, это мое – не суйся), даже, если ты – владелец приюта.
Существует приют на деньги жертвователей, которые тоже не возрадовались бы, узнав о том, чему они способствуют.
Но даже если и допустить такую аналогию, которая в условиях общественной организации неуместна… При чем тут – сунутся в семью, чтобы проверить, не угрожает ли что-то ребенку?
В своей статье я говорю о уже произошедших ужасных фактах, которые лишь чудом не привели к несчастным случаям с детьми. При существующих порядках в приюте там постоянно эти угрозы витают в пространстве.
На счет того, что люди стараются как могут, выкручиваются… Вы имеете в виду кого? А когда Вы были в приюте в последний раз? Кого вы там успели застать?
Боюсь, если Вы сейчас туда приедете, Вы можете не застать там знакомых лиц, кроме президента. О причинах я уже несколько раз писала в других комментариях.
Маргарита, так я не доллар, чтобы вам нравиться. Говорю, что думаю. Продолжать этот разговор не считаю нужным. Умножать собой комментарии, поднимать рейтинг — тоже. Счастливо.
Маргарита, смотрите.
По ходу, президент Сапар подключил уже несколько троллей для того, чтоб дискредитировать вас, и этим оправдать себя. Все тоже самое, они не спорят по сути дела, факты дли них ничто, плевали они на них, главное – обделать с ног до головы несогласного с ними. Типичный тролинг. Эта – вообще не вполне нормальная. А сначала делала вид, что нормально общается, потом бах! припадок. Обратите внимание, как она меня хотела обос+ать. Одного раза ей оказалось недостаточно. Несколько раз тыкала пальцами в клавиатуру, никак не могла успокоиться.
Прекрасно все знает о препаратах и психотерапевтах, давно себя убедила, что ничего в этом постыдного нет. Перекладывает свои проблемы не других.
Вы на них вообще внимания не обращайте.
Жду Вашего ответа на свое предложение.
Саша, там надо побывать. Я тебе точно говорю, отличается как небо и земля от всяких центров и приютов. Вот мой текст об этом приюте http://rusrep.ru/article/2013/11/18/neznayka
Вам надо просто повстречаться, вы близкие по духу люди, мне кажется. Делаете одно дело.
Очередной заказной репортаж. Таких – много по интернету ходит. Про этот приют.
Тут же это первый журналист (Маргарита), которая начала писать правду. Раньше такого вообще не находилось в интернете. Только одна заказуха. Чтоб спонсоров привлекать.
Фотография территории в этом репортаже не свежая. Хоть репортаж и со свежей датой 21 ноября 2013. Может и все другие фотографии из прошлого времени?
Территория точно не этого года. А прошлогодняя или позапрошлогодняя. В этом году когда еще не было снега, а у них ВСЯ территория была завалена древесиной. И сейчас она выглядывает из под снега. Все не так как на снимке. А на фотографии только чуть-чуть поддонов. И этими поддонами они топили. А еще крашеными старыми окнами и плитами ДСП. Вонь была страшной на всю деревню. Сейчас вроде получше у них древесина. Наверное власти их заставили прекратить травить население.
Николай, займитесь своей жизнью. Обычно это вредно — совать нос в чужие дела и думать, что в этом твое предназначение. Своя жизнь проплывает мимо, а когда оглянешься назад — и поздно, и нечего вспомнить.
Про заказной репортаж — ну что еще можно ждать от человека, который только и хочет залить все кругом грязью? Глупо даже отвечать, не стоит рассматривать всерьез. Удачи вам в жизни и счастья в новом году.
Суешь нос как раз ты. Вредно, это ты угрожаешь еще?
Это мы там живем поблизости, в своей деревне, и жили там еще тогда когда ни приюта там не было, ни тобой там не пахло вообще. А приют этот реально воняет то лошадиным дерьмом неубранным (теперь то уже слава богу этой проблемы нет), то канализацией человеческой, то разлагающимся мусором с дохлыми крысами, то удушливым дымом от сжигания токсических веществ в вторичной древесине. С окон и балкона они постоянно выливают со второго этажа прямо на двор помои, а иногда даже горшки и ведра с мочей и какашками. Это потом неделями валяется и воняет. Никто даже не уберет. Почему в своем репортаже ни слова про это не написала? Это половина деревни видит.
Свои советы оставь при себе, учительница. Дерьмом как раз заливают нас в прямом смысле. Пожила бы поблизости, посмотрел бы как тогда запела.
Глупо отвечать, молчи тогда, и не отвечай. А то сама говорит, что отвечать глупо, и тут же отвечает. Сама себе дала характеристику.
А репортаж можно сделать так как хочется. Это все знают. Почему тогда не показала бардак на территории? Выбрала чистенькую фотку прошлых лет? Про эти фотографии территории, которые выдала за свежие, нечего сказать? Пустые слова выпустила? Вот и молчи тогда.
Дорогой Николай, вам к психотерпавету. Есть прекрасные препараты, регулируют эмоции и даже мир предстает в радужных красках.
Кстати, ничего стыдного в этом нет. Миллионы людей лечатся и хорошо себя чувствуют.
Да, фотографии февраль 2013.
Да что вы говорите! Кто его закроет? Он же как памятник!
Мы, жители Кривошеино, уже 10 лет мучимся этим соседством. Куда мы только не писали, жаловались, им все как с гуся вода.
И был бы приют как приют, а то клоака какая-то. То лошадей заводят людей катать, не убирают за ними, вонь на всю деревню! То какой-то непонятной древесиной всю территорию заваливают, типа топят, зимой и летом. Дым от этой непонятной древесины на всю деревню, дышать нечем. Боимся, как бы при их порядках, не полыхнула бы эта огромная куча, тогда всей деревне конец. Мусор порой неделями не вывозится, летом гниет миазмами, крысы так и кишат.
Малые дети там действительно болтаются по всей огромной их территории без присмотра, автор правду сказал. Мы это часто видим. А на территории черт ногу сломит. И в основном азиатки и африканки. Редко русские там бывают. Часто встречаем их по дороге на остановку. Говорить по-русски толком не умеют, зато мат-перемат и хамство.
Иногда из их приюта ночью выгоняют вон женщин с детьми, не знаю уж за что, которые ходят по деревне и просятся переночевать хотя бы до утра. По крайней мере, про один такой случай я знаю лично, про другие рассказывали соседи.
А вы, Алексей, сами-то в этом приюте бывали? Видели то, что мы видим каждый день? Вы, судя по ссылке из вашего имени, из известного фонда. Или, ничего не зная, бросаетесь честь мундира защищать?
Неоднозначный отзыв в блоге Маргариты, имеет право на существование, безусловно, ровно как и деятельность приюта Незнайки. Многолетняя деятельность, т.е. если даже, судя по отклику автора, год живёт в приюте беженец, то потом всё таки ситуация разруливается. Ситуации сложные, одна другой страшнее и попросту нет одинаковых решений. К тому же существует постоянная потребность в специалистах, не только благотворителях и волонтёрах, а именно специалистах, например, нужны ЮРИСТЫ. Помешает ли штатный медик приюту? и т.д.
Неоднозначный отзыв автора на мой взгляд именно от того, что со стороны может показаться, что лучшим решением было бы закрытие этого не понятно чего, преследующего мутные цели.
Как я уже выше заметил, данный приют действует долгие годы, тот или иной опыт накоплен колоссальный, но где действительная гос.поддержка подобных инициатив? Палки в колёса не вставляют и то хорошо? :)
Сапар Муллаевич не мог рисовать радужную картину, улыбаться собеседнику мог, но рисовать, вот сомневаюсь. Вообще, подобная малобюджетная благотворительность держится на голом энтузиазме, т.ч. закрыть и запретить, не наш метод, ну согласитесь)) ЮРИСТЫ и прочие профи, добро пожаловать (контакты указаны в заметке), вот , что реально нужно.
Да что вы говорите! Кто его закроет? Он же как памятник!
Мы, жители Кривошеино, уже 10 лет мучимся этим соседством. Куда мы только не писали, жаловались, им все как с гуся вода.
И был бы приют как приют, а то клоака какая-то. То лошадей заводят людей катать, не убирают за ними, вонь на всю деревню! То какой-то непонятной древесиной всю территорию заваливают, типа топят, зимой и летом. Дым от этой непонятной древесины на всю деревню, дышать нечем. Боимся, как бы при их порядках, не полыхнула бы эта огромная куча, тогда всей деревне конец. Мусор порой неделями не вывозится, летом гниет миазмами, крысы так и кишат.
Малые дети там действительно болтаются по всей огромной их территории без присмотра, автор правду сказал. Мы это часто видим. А на территории черт ногу сломит. И в основном азиатки и африканки. Редко русские там бывают. Часто встречаем их по дороге на остановку. Говорить по-русски толком не умеют, зато мат-перемат и хамство.
Иногда из их приюта ночью выгоняют вон женщин с детьми, не знаю уж за что, которые ходят по деревне и просятся переночевать хотя бы до утра. По крайней мере, про один такой случай я знаю лично, про другие рассказывали соседи.
А вы, Алексей, сами-то в этом приюте бывали? Видели то, что мы видим каждый день? Вы, судя по ссылке из вашего имени, из известного фонда. Или, ничего не зная, бросаетесь честь мундира защищать?
Алексей, Вы, как я поняла, лично знакомы с Сапаром Муллаевичем, и симпатизируете ему?
Согласна, с ним бывает приятно пообщаться, он умеет расположить к себе человека, произвести впечатление. Поэтому, у него постоянно появляются новые люди, горящие желанием утолить свою потребность в помощи нуждающимся. Я сама через это прошла.
Прозрение же приходит со временем, у кого раньше, у кого позже. И приходит оно по делам, а не по словам. Конечно, сначала все пытаются разговаривать с ним, решать эти вопросы. Мы тоже очень долго это пытались делать. И тогда становится все понятно.
Кстати, штатный медик в приюте был. Доброволец тоже. И – очень квалифицированный врач, болеющий душой за дело. Валентин. Я его знала. Он тоже ушел, как и многие другие волонтеры.