«Затем началась охота на ведьм»

Итак, прошло больше месяца с того момента, как я начала писать и распространять статьи о приюте «Незнайка», расположенном в деревне Кривошеино, 20 км от МКАД по Киевскому шоссе (новая Москва), недалеко от протекающей там реки «Незнайка».

image-600x314

Статья по теме


Две стороны медали благотворительности

Приют «Незнайка» для людей, оказавшихся в кризисной ситуации, производит благоприятное впечатление. Однако при частом посещении проявляется совсем другая картина. Тревожная. В блоге на сайте «Филантропа» — рассказ волонтера.

Есть ли какие-либо изменения в работе и жизнедеятельности данного приюта? Как отреагировало руководство на мою статью?

Конечно, изменения есть. Но какие?

Такие.

Моя статья была зачитана президентом на общем собрании. Постановили: все это – ерунда. И тут же начали судорожно вычислять меня, кто такая, откуда взялась в приюте, из какой группы волонтеров, и откуда могу черпать информацию? Кое-кто даже вспомнил меня по имени. На этом собрание и завершилось.

Затем – началась охота на ведьм.

Президент начал устраивать разговоры-допросы со всеми немногочисленными волонтерами, на данный момент помогающими еще приюту. Цель – вычислить группу, в которой я могла бы находиться.

Речитатив, в качестве реакции на мою статью, высказанный волонтерам президентом, был, приблизительно, таким: конечно, в статье приведены достоверные факты, с этим не поспоришь, но, дескать, замешаны они на лжи… при этом, что имеется в виду в этой замысловатой риторике, не пояснялось. Может быть, под этим термином скрывалось нежелание признавать свою ответственность за происходящее, которая в статье на него возлагалась?

Я полагала, в результате критической статьи, кто-нибудь от них, возможно, сам президент Кульянов С.М., выйдет со мной в дискуссию, либо публично, посредством комментариев к этой статье, либо, хотя бы, напишет мне какие-либо возражения или пояснения по электронной почте. За все это время ничего подобного не произошло.

По всей вероятности, все, что было сделано президентом на этот счет, это – лишь попытка перекрыть мне источник информации о происходящем в этом приюте; а что-либо менять по существу, видимо, желания так и не возникло.

Далее.

В приюте появился новый управляющий по имени Олег. Не дерзну предположить, что это было непосредственно связано с моей статьей.

Но женщины говорят, что он с первых минут своего воцарения в приюте начал делать попытки всех «строить», причем, очень оригинально. В его арсенале не нашлось других методов, кроме как употребление нецензурной брани, угроз физической расправы, унижения человеческого достоинства, ну и конечно, все те же угрозы выгнать одномоментно на улицу всех, кого что-либо не устраивает. В его лексиконе явно звучит блатная «феня».

В то время, когда он присутствует в приюте, он пытается заставить всех женщин постоянно работать.

Оказать обратившимся к нему женщинам помощь, например, свозить в поликлинику вместе с заболевшим малолетним ребенком на своей машине,  даже, если по пути, это, конечно же, нет; пускай пешком по морозу топают (отмечу, что от приюта до останови, где ходят рейсовые автобусы, примерно, два километра. Зимой это – два километра заснеженной, продуваемой со всех сторон ледяными ветрами, сельской дороги).

Женщин возмущают его методы обращения с людьми, и у них, видимо, возникает естественное желание сопротивляться. Они считают, в результате, производительность труда упала ниже некуда…

Полагаю, если хоть часть из того, что говорят женщины про нового управляющего, – правда, то нельзя не удивиться необычайно «удачному» выбору руководства, назначившего этого человека на такую значимую для приюта должность. Хотя, мои коллеги-волонтеры, увидев этого человека воочию, склонны доверять мнению женщин на этот счет…

И еще…

Сменили заведующую складом пищевых продуктов: ею стала женщина, которая живет в приюте уже несколько лет, проживает в отдельном изолированном помещении со всеми удобствами. Пользующаяся, почему-то, покровительством президента, и, видимо, поэтому позволяющая себе безнаказанно регулярно употреблять алкоголь. В пьяном угаре – устраивать конфликты и разборки, угрожать всем остальным проживающим в приюте расправой и тем, что она, благодаря близости к президенту, может выставить на улицу кого угодно, если они ей будут не по нраву.

Женщины жалуются, что она, будучи нетрезвой, кидается даже на детей.

Со сменой заведующей продуктовым складом совпало, как ни странно, резкое уменьшение рациона выдаваемых проживающим в приюте продуктов. Некоторые – откровенно голодают. Особенно те, кто плохо говорит по-русски.

Работать же пытаются заставить, как я уже писала выше, гораздо больше, чем раньше.

В приватном разговоре одна из африканских мамочек-женщин пожаловалась, что наступившая ситуация начала напоминать ей времена рабства, когда выгоняли на работы силком, а кормили – только чтоб ноги не протянули. И это – печальнее всего, так как африканцам – женщинам с малолетними детьми, бежавшими из своих стран из-за войны, до момента решения их судьбы миграционными органами идти со своими детьми действительно некуда…

В общем, положение вещей в этом приюте вызывает отчаяние. Почему-то все ухудшается и ухудшается… Почему?!

Эта статья, написанная по результатам прошлой моей статьи, не окончательная; информация продолжает поступать очень интересная и, в то же время, удручающая. Жду подтверждения.

Метки: